Сломанная льдинка (СИ) - Князькова Нина "Xaishi" - Страница 27

- Мне не больно. – Заверила его.

Артем чуть приподнял меня за подмышки, окинул взглядом и положил на место.

- Больно. – Вынес вердикт. – Поэтому минут через десять купаться пойдем, а потом обезболивать. У тебя на бедре синяк. И вообще….

Да? Я попыталась посмотреть, что у меня там на бедре, но мне никто не позволил этого сделать. Про «вообще» я промолчала, так как читала про то, что на утро после секса у женщины могут болеть неиспользованные ранее мышцы.

- А Денька? – Вдруг возник у меня вопрос. – Ему же может не понравиться, что мы с тобой….

- Понравится. Он меня сегодня уже спрашивал, когда тебя можно мамой называть. – Доверительно сообщил он мне.

Я снова неожиданно для себя разревелась. Если мамой называть, это же получается самая настоящая семья. Кажется, я заразилась от кого-то резкими перепадами настроения.

- Тань, ты чего? – Мне снова приподняли, как котенка. – Не хочешь, чтобы мамой называл, так и скажем.

- Очень хочу, - проревела я. – Просто я даже не думала, что… семья и… остальное.

- Так хорошо ведь все. – Он снова положил меня на себя. – Семья - это же хорошо. – Вдруг он расхохотался. Пришлось поднять голову и удивленно посмотреть на него. Он, встретившись со мной веселым взглядом, пояснил. – Никогда не думал, что после Линки скажу эти слова.

Татьяна

Расписались мы через неделю. Артем заявил, что «хватит грешить» и потащил меня в ЗАГС. Когда сидевшая там женщина спросила его, не он ли разводился неделю назад, то просто отвел ее в сторону и тихо что-то объяснил, пока мы с Дениской ждали у стола регистрации. Через час я уже вышла из этого заведения замужней дамой. И, хотя «грешили» мы с Артемом часто за прошедшую неделю, я сейчас ощущала огромную растерянность, крутя на руке обручальное кольцо.

- Тань, а тебя теперь можно мамой называть? – Вывел меня из ступора стоящий рядом Денька.

На глаза снова навернулись слезы. Я кивнула.

- Не реви. – Артем подхватил меня на руки и прижал к себе. - Сейчас в магазины заедем, потом в ресторан. – Распорядился он.

- Что? – Опешила я.

Он хитро сверкнул глазами.

- А то, что теперь я, как муж, имею право покупать тебе все, что считаю нужным. - Угроза возымела действие и слезы моментально высохли.

- Тем, я же не из-за денег….

Он лишь вздохнул и пошагал к машине.

- Тань, ты вышла замуж за достаточно обеспеченного человека, которому хочется делать жене приятно. Так что терпи мои заскоки.

- Шапку почему не надела?!? – Артем выскочил за мной из машины и натянул на уши шапку, хотя до строящегося коттеджа было всего пять метров.

Улыбнувшись, встала на носочки и поцеловала его. Сама. Его это до сих пор удивляет, и он резко перестает ворчать.

- Чего твой тираннозавр опять орал? – Участливо спросила Вика, которая сейчас цепляла на шторы крючки.

- Просто он обо мне заботится очень. – Пожала плечами я, расправляя ткань.

- Странная какая-то забота. – Нахмурилась она.

Я грустно улыбнулась.

- Поверь, я точно знаю, когда не заботятся. Никто. И когда остальным нет до тебя дела. Артем очень-очень обо мне заботится. Мама, по-моему, меня так не лелеяла, как он. – Сообщила убежденно. – Они оба с Дениской меня оберегают.

Елизарова на меня странно покосилась.

- Даже не знаю, завидовать тебе или сочувствовать, когда тебя так странно любят….

- Мам, а папа сказал, что ты когда-нибудь родишь мне сестренку. – На кухню забежал Дениска.

Я чуть крышку от кастрюли не выронила из рук. Артем уже месяц учился готовить и пару раз в неделю ваял свои шедевры. Все остальное время за кухню отвечала я, что было мне в радость.

- Не знаю. Тут уж как получится. – Не стала врать.

Дениска сник, но тут же воспрянул духом.

- Я пока на Анжеликином ребенке буду тренироваться, а ты думай. Представляешь, у нее уже живот скоро расти будет. – И убежал, оставив меня в раздумьях.

- Тань, сегодня владелец дома приедет, надо срочно ламбрекен организовать. Там обои плохо новая девочка поклеила. Потом переклеим, но на время его приезда надо как-то закрыть. – Вика говорила спокойно, но я прямо почувствовала ее нетерпение.

На объекте я была уже через десять минут, привезя нужную ткань. Минут за пятнадцать мы задрапировали неудачный стык. Как раз вовремя, потому что к дому подъехала машина Артема, и еще одна. Большая, синяя. Я поспешно слезла со стремянки, боясь, что Артем снова расстроится. Он чересчур трепетно относится к моей безопасности.

Муж вошел и сразу же направился ко мне, как будто знал, что я здесь лазила на высоту выше десяти сантиметров от пола. Следом на ним вошел седовласый мужчина, который с любопытством оглядывал помещение. Я внезапно замерла, не веря своим глазам. Я знала его. Увидела один раз на фотографии и запомнила на всю жизнь.

Его голубые глаза, наконец, остановились на мне, лицо вытянулось, и он прижал руку к груди.

- Марина? – Прохрипел он.

Комната почему-то закрутилась, сознание померкло, и я начала падать на пол.

- Таня! Таня! Мать твою, если ты сейчас глаза не откроешь, я тебя в больницу увезу! – Я почувствовала на щеках влажную ткань, и подняла тяжелые веки. Артем облегченно выдохнул и прижал меня к себе так крепко, как только мог себе позволить. – До инфаркта меня доведешь своими выходками.

- Прости. – Прошептала и прижала ладонь к его щеке, по которой бежал холодный пот. – Со мной все хорошо.

- Да где же хорошо?! – Артем пытался не кричать, но получалось плохо.

- Ты - Таня? – послышался голос сбоку.

Муж чуть отстранил меня от себя, так чтобы я видела подошедшего мужчину. Я кивнула на его вопрос.

- Твою маму зовут Марина. – Он не спрашивал. Утверждал. Я вновь кивнула. – Тебе двадцать лет, или около того. – Тоже не спрашивал.

После того, как я вновь кивнула, мужчина, пошатываясь, дошел до ближайшей стены, осел по ней на пол, закрыл лицо руками и завыл в голос. Мы все переглянулись.

- Тань, ты знаешь, кто это? – Сурово спросил меня Артем, явно намереваясь увести меня подальше от возможного сумасшедшего.

Я сглотнула, смачивая пересохшее горло.

- Предположительно, это мой отец. – Призналась растерянно.

В комнате наступила гробовая тишина, прерываемая тихими всхлипами.

- Знаете, если вы сейчас человека не успокоите, то у тебя на одного отца может стать меньше. – Глубокомысленно изрекла Вика.

Я быстро выкрутилась из рук Артема и подошла к сидящему прямо на полу мужчине. Потянула его за ладони, отрывая их от лица.

- Все хорошо? – Мужчина был очень бледен.

Он как-то неверяще посмотрел на меня сквозь слезы, затем протянул одну руку и погладил меня по щеке.

- Ты… ты меня ненавидишь, да? – Неожиданно спросил он.

Я только покачала головой.

- Нет. Я тебя не знаю. Как я могу ненавидеть?

Вечером мы сидели на нашей кухне и слушали о том, что произошло двадцать лет назад.

- Я спортсменом был перспективным, на сборах постоянно. А мои родители, интеллигенция, профессора, не хотели, чтобы я с какой-то швеей связывался. Когда Марина забеременела, мы сразу же подали заявление на роспись, но у меня вновь начались сборы. Когда я приехал через полтора месяца, то не смог ее найти. Родители твердили, что ничего не знают. Марина просто исчезла. Через какое-то время мне пришло письмо без обратного адреса, в котором было написано, что у нее случился выкидыш, и она решила, что мне будет лучше без нее.

Я начал копать, и оказалось, что письмо пришло из столицы. Но там я ее тоже не нашел. Я забросил тренировки и два года искал ее. Сюда ездил, каждый месяц, надеясь, что она вернется к родителям. Перестал ездить, лишь, когда твои бабушка с дедушкой умерли.

А потом, моя сестра подслушала родителей, которые говорили про Марину. Оказывается, мать ходила к ней перед исчезновением, и долго убеждала оставить меня в покое. Видимо, она поддалась на уговоры и исчезла из моей жизни. – Отец поднял голову и посмотрел на меня. – Если бы я тогда знал про тебя, я бы ни за что не оставил свои поиски. – Он вздохнул и потер щеки. – Я тогда с родителями крупно поссорился, и уехал в другую страну, тренером. Правда и оттуда пытался иногда отследить ситуацию. Почти шесть лет назад на мой очередной запрос пришел ответ, что Марина Малюткина умерла. Сейчас вот на пенсию вышел и сюда приехал. Думал, что хоть немного поживу рядом с ее могилой. – Из его глаз снова побежали слезы. – Прости, дочка. Если бы я знал….