Прошлое (СИ) - Медведева Алена Викторовна - Страница 33

Кирен с горделивым превосходством смотрел на меня, очевидно ожидая восторгов. Но мне больше всего хотелось рассмеяться, при том, что ничего веселого в этом не было — безумие какое-то. Но хотеть и мочь — разные вещи. Смеяться я давно разучилась, если и умела когда-то. Но у метха определенно наблюдался дефицит общения: я чувствовала, что он желает продолжить разговор. Как бы для меня это не вылилось в грустные последствия…

— Знание древнее! Это мощная вечная сила, которая делает все сама. Но мужчины в моем роду всегда умели управлять ей и передавали это знание сыновьям, — метх был преисполнен значимости.

— Как это 'сама'? — Растерялась я.

— Глупо надеяться, что это поймет какая-то арианская самка, — хмыкнул метх и, изменив своим планам, шагнул к стене, чтобы сесть на тонкую подстилку. Там он обычно кушал. — Это слишком сложно для вас.

Я едва не подавилась: и от кого я это слышу?! И почему я раньше никогда не думала о себе и о нем с этой точки зрения? Боялась… Увидев, что Кирен набрал код, активируя систему подачи пищи с намерением поесть, ухватилась за это действие.

— Вот сейчас, — взглядом указала я на его руки, вдавливающие нужные кнопки, — как это работает? Откуда появляется бокс с едой?

— Из чрева корабля, — прозвучал невозмутимый ответ, добивший меня своей абсурдностью. — В этом и есть величие древнего Знания, им предусмотрено все!

Про синтез пищи из белков, жиров и углеводов я знала. Метхи, как и мой народ, являлись белковой формой жизни, эти азы арианцы усваивали с детства. На наших звездолетах тоже имелись системы пищевого синтеза, как и тепличные системы жизнеобеспечения замкнутого цикла. И меня, когда-то еще совсем малышку, интересовало: откуда все вкусное берется в отсеках бокса с едой, который выскакивает из переместительной системы. И мама устроила мне экскурсию…

— Но в этом 'чреве', - осторожно начала я выяснять детали, — есть система, которая из имеющихся запасов исходных компонентов синтезирует заказанную пищевую комбинацию. Где вы берете эти… мм… компоненты? Как пополняете их запас?

— Так трудно разговаривать с глупой арианкой, — словно вникуда вздохнул метх, и уже мне с презрением сообщил. — Не пытайся это понять, это для тебя непостижимо. Древним Знанием предусмотрено все, оно предписывает, по истечении конкретного периода пребывания в космосе, возвращать все корабли для священного обряда наполнения жизнью. После него они вновь готовы к долгим полетам, и служат нашим целям.

Наверное, мои глаза округлились: как можно утверждать, что ты создаешь звездолеты и рассуждать так наивно?

— А…ээ… что за обряд?

— Ты, арианка, хочешь выяснить тайны моего великого народа?

Я не нашлась с ответом, молча прикрыв рот и осознав, что тут мне ничего не выяснить — мы говорим на 'разных языках'. Но метх сегодня определенно был расположен к разговору, или же ему так нестерпимо хотелось доказать мне, что все обвинения в ничтожности — к нему не приемлемы.

— Лишь немногие могут проводить обряд. И я один из них, — он бросил на меня быстрый взгляд. — Я имею доступ к святилищу древнего Знания, направляю его, позволяя напитывать жизнью корабли. Создание звездолета — еще более сложный и длительный обряд, в котором жизненно важно соблюсти каждую мелочь и строгую последовательность. Иначе корабль погибнет, унеся жизни воинов моего народа.

И тут меня осенило: что если он говорит о каких-то древних мощностях, о полностью автоматизированном центре сборки космолетов? Если упростить смысл, а процесс контроля представить как ритуал… как обряд, наполненный религиозным смыслом? Когда, не понимая сути и истинного значения манипуляций, кто-то четко, соблюдая своеобразную инструкцию и временные рамки, последовательно жмет на определенные кнопки и двигает рычаги? Тем самым запуская процесс работы множества автоматических систем, создающий звездолет по полному циклу? Но этот кто-то и не подозревает о последствиях своих манипуляций, полагая самым важным соблюдение этапов ритуала. Если все сделать верно — произойдет 'чудо', появится рабочий космолет. А если ошибиться в чем-то — он взорвется при эксплуатации.

Но откуда?..

— А это… Знание, откуда оно у вас?

Поверить, что когда-то метхи имели настолько высокоразвитый уровень и деградировали — невозможно.

— От Великих, — важно кивнул Кирен. — Беловолосые Боги. Мой народ служил им. За что и получил награду: когда Великие ушли, они оставили нам Знание. И среди нас есть Знающие, которые хранят его. Каждый свое.

О беловолосой цивилизации я знала. Весь мой род носит знак присутствия ее крови в своих жилах. Они давно покинули эту систему, очень давно. У нас принято считать, что из-за неудобного соседства с верпанами. Но могут быть и другие причины, какая-то катастрофа, после которой они исчезли внезапно? Что если они были так умны, что их творения даже с таким минимальным обслуживанием, которое осуществляют метхи, продолжают работать? Поэтому неудивительно, что с управлением звездолета Кирен справлялся в одиночестве — они рассчитаны на это. Беловолосые были малочисленной расой?

Кирен сказал: служили им. Были рабами? Кто-то обслуживал систему добычи воды и передал это знание потомкам? Кто-то процесс заготовки биологических элементов? Кто-то вот процесс создания звездолетов? И спустя поколения все это превратилось в ритуал. Никто уже не помнит: зачем и почему это надо делать. Просто делают, чтобы жить. Не задумываясь…

Но какими же гениями должны быть создатели этих систем и мощностей, если они служат так долго после их ухода?

'Но когда-то все исчерпает свой ресурс…'

Говорить Кирену о том, что они обречены оказаться заключенными на своей планете, если не вовсе погибнуть, я не стала. Ничего, кроме презрения к моему уму, это не вызовет. Он не поймет, не может.

Прикрыв глаза, позволила телу расслабиться. Неизменное давление, тисками сжимавшее голову не отпускало. Я устала и желала одного — уснуть. Слышала, как метх, завершив трапезу, вышел из каюты.

Проснулась я от ощущения его присутствия. Совсем близкого. Тесного. И осознала, что Кирен лежит рядом, прижавшись ко мне сзади своим телом. Он быстро дышал, обе пары рук обвивали мою грудь, мужские бедра касались моих ягодиц.

— Дейнари, — зашептал он, почувствовав мое напряжение. — Меня раздражает твой хвост.

Упомянутая конечность непроизвольно дернулась — я испугалась. Но Кирен мгновенно перехватил его рукой, вынуждая замереть.

— Это он виноват, что я тебя рассмотрел. Заметил.

К чему он клонит?!

— Мне приходится ложиться на тебя лицом к лицу… — бормотал метх в странной горячке. — Видеть твое лицо, глаза. Я старался не смотреть, не замечать. Но оно так близко. Ничье еще лицо я не видел перед собой так же часто!

Вот! Последняя фраза позволила прорваться гневу… Я испуганно зажмурилась: Кирен может быть страшен.

— Это лицо… — он продолжал, едва ли не рыча. — Я знаю его до мельчайших деталей. Я вижу его постоянно. Даже когда не прижимаюсь к тебе!

Метх рывком перевернул меня на спину.

— Он вернется, — недоуменный тон. — Если выживет. Едва провалится этот нелепый план. А жертв там будет много, но он всегда осторожен — не лезет вперед. Он — не воин. И он… приползет назад.

Глаза невольно распахнулись шире — я испуганно уставилась на хозяина. Гринод меня пугал больше Кирена, больше резчика. Я инстинктивно чувствовала в нем что-то жестокое, натуру, наслаждающуюся мучениями другого. Долгими мучениями…

Кирен отстранился, поднявшись, рассеянно оглянулся на приборную панель у входа и развернулся к купальне. Мыслями он был уже не тут, я натолкнула его своим вопросом на другие задачи.

— Это хорошо? — Тихим шепотом спросила я.

Проведя рядом с метхом столько времени, множество раз наблюдая его рядом с Гринодом, я так и не смогла определить для себя статус их взаимоотношений. И что более важно для меня — отношение Кирена к этому метху. Для меня последний опасен, это чувствовала всей душой.