Прошлое (СИ) - Медведева Алена Викторовна - Страница 48

Но сегодня эти перемены пришли ко мне сами. Накрыли водоворотом ужаса, непонимания и… бессилия. И я инстинктивно, как зверь, загнанный в угол, понял: единственный мой шанс на спасение — тут! В этом пути, в этом решении. В новом. В… знании. В умениях, которыми обладала моя пленница. В возможностях, которые она сможет открыть для меня.

Воин не может испытывать страх! А я всегда отчаянно стремился быть истинным воином.

Поэтому, покинув свой звездолет, в чреве которого осталась прикованная к стене такая особенная для меня женщина, я устремился к этому безлюдному и давно сокрытому слоями пыли и праха месту. Замерев на границе (их всегда по периметру отмечали крошечным пунктиром из камней), глубоко вздохнул, решаясь. Никто из нас не селился рядом с этими местами, я мог не сомневаться: сейчас у моего падения не будет свидетелей. Никто в здравом уме не приблизился бы к этому месту.

Что, если там, за этими руинами странного строения скрывается неведомое дремлющее зло? Что, если мое вмешательство остановит все в этом отдаленном мирке: перестанет возникать воздух, литься с неба вода, исчезнет согревающее тепло? Остановится сама мощь Богов, что создает для нас пищу, одежду, все необходимое?

«Не рискую ли я своим настоящим ради призрачного шанса?»

Но Дейнари сегодня рискнула! Она не испугалась, не замерла на границе капитанской рубки, чтобы отступить, вернувшись в безропотную тьму моей жилой территории, оставив все как есть. Арианка смело пошла вперед! И… можно признать, что не зря.

Так неужели истинный воин, метх отступит там, где не стушевалась… женщина? Недостойная упоминания… самка?

Прикрыв глаза, я перешагнул незримый барьер, в какой уже раз поверив своему чутью. Шаг за шагом пыльные, давно обрушившиеся и местами превратившиеся в гору непонятного хлама, руины приближались. Грубая одежда и обувь сплошь покрылись пылью, подтверждая общеизвестное: это место не одно поколение не пустовало.

Очередной шаг стал роковым. Не зная, что спровоцировало это, вдруг осознал, что вокруг ярчайшим свечением вспыхнул целый мир. Словно… словно время стремительно откатилось назад — руины, к которым я шел, преобразились… «восстали» вокруг высокими стенами, смыкавшимися где-то высоко над головой.

Сердце едва не разорвалось в груди. Прошло несколько бесконечно длинных, лишенных ударов сердца секунд, прежде чем я понял: это голограмма! Невероятно реалистичная, многомерная… но все же иллюзия.

Протянув одну руку, сжав клинки другими, и морально готовый ко всему, я решил коснуться ее…

Дейнари

Долгие годы существования в плену этого звездолета, считаясь вещью, я не думала о мире за стенами каюты, о семье. Давно заставила себя не думать — так проще, так менее мучительно, когда болью стискивает виски, так собственное существование хоть как-то напоминает… жизнь. И вот сегодня я смогла коснуться мира за стенами своей тюрьмы. Почти соприкоснулась с ним… Почти растворилась в чувстве свободы!

Но метх «одернул». Вернул назад, насильно лишив так внезапно вспыхнувшей надежды, снова заточив в плену ненавистной каюты. Вот только прошлого не вернуть. Сегодняшний день открыл мне глаза на многое, что-то из этого я уже подозревала в душе.

«Свобода для меня возможна!»

Уверенность в душе была несокрушима.

«И я способна обхитрить метха!»

Но новая мысль низвергла меня с высот ощущаемой эйфории:

«Нет знаний, чтобы побег стал реальностью!» — В этом я тоже убедилась сегодня.

Но я чувствовала в себе силы осилить и эту проблему. У меня, в отличие от множества бесправных пленниц этой расы (а рассказы миротки и опыт «продажи» позволял судить об этом), была связь с миром за стенами звездолета. Тоненькая ниточка, связывающая меня со свободой. Ею, как ни удивительно, был Кирен. И дело совсем не в метхской жажде наживы, на которую советовала напирать миротка.

Вопреки ненависти и злости, что душила сейчас, я чувствовала: он тот, кто способен помочь мне. Надо лишь найти подход… достойный стимул для меднокожего. Но что я могу предложить ему? Только свое тело и новый взгляд на привычный ему мир. Достаточно ли этого?..

Сегодняшняя попытка, украденный глоток свободы, наполнили решимостью, напитав верой в себя. И я решилась предложить Кирену сделку! Ожидала от него одной реакции, а надеялась на другую. Но он удивил, поступив совершенно иначе. Он не разрубил меня на куски в холодной ярости, не проигнорировал мою попытку переговоров, поступив согласно своим желаниям, и с безразличием восприняв мои угрозы. Метх взял паузу!

Когда, провожая его спину напряженным взглядом, поняла, что осталась в каюте одна — едва не вскрикнула от облегчения.

«Я точно заинтересовала его!»

Кирен ушел, не воспользовавшись моим телом. Ушел, не сковав мою вторую руку оковами. Ушел, не сказав: нет.

Что, если внутреннее ощущение не подвело? Что, если Кирен сам нуждается в переменах, пусть и не осознает еще этого? Инстинктивно ищет и сам возможности взглянуть на жизнь с другого угла? Понять суть вещей и процессов, которым ранее не придавал значения? Узнать что-то новое?

Конечно, с метхом нельзя быть уверенной в успехе. И доверять ему возможности нет. Но… впервые, могут его и мои интересы совпасть?!

Окрыленная новой мыслью, я неосознанно коснулась свободной рукой родового кулона брата. В какой уже раз я пожалела, что Дарг не научил меня пользоваться им. Хоть бы объяснил… Но он полагал, что дарит временную «игрушку» сестре-малышке. Но как бы мне, повзрослевшей, пригодились эти знания.

Мысленно, ощущая небывалый прилив сил и волну приятного жара, пробегающего по венам, вновь попыталась позвать брата: Дарг, Дарг…

Металл в моей руке немного нагрелся, став чуть теплее моих ладоней. Но едва я это осознала, как накрыло ужасающей слабостью и удушьем. Словно кулон вытянул из меня все, еще недавно переполнявшие, силы. Разжав, ставшие безвольными, пальцы, привалилась к стене позади. Судорожно дыша в попытке прийти в себя и прогнать назойливую слабость, пыталась расслабиться. Я точно пытаюсь использовать его неправильно! Сырая сила вызывает лишь болезненный откат…

***

Метх явился на следующий день, что стало облегчением. После неосторожной попытки добиться отклика от родового кулона, я чувствовала, что тисками сжимающая голову боль начинает возвращаться. Пока еще едва различимым зудом напоминая о себе. Но я знала: она будет становиться сильнее и сильнее, пока не начнет сводить с ума. Так уже было.

Первым делом Кирен освободил мою прикованную руку, кивком головы в нужном направлении позволив мне уединиться в санитарной зоне. Вернувшись, я обнаружила бокс с едой и… ставшую значительно длиннее цепь.

— Приблизиться к двери не сможешь, — сухо бросил мне четырехрукий, в этот раз застегнув металлический браслет на ноге.

«А значит, не сможешь и выбраться за пределы каюты или добраться до панели управления возле двери» — распознала я подтекст.

Больше такой ошибки метх не допустит — быть мне пожизненно на цепи! Все, что останется — небольшое пространство вокруг для передвижения, необходимое для жизненно важных вещей. Силой воли подавив малейшее проявление недовольства, я спокойно смотрела на Кирена, ожидая ответа на свое предложение. Или да, или нет…