Интро Канарейки (СИ) - Задорожня Виктория - Страница 23

— Встречайте, Канарейка!

И вот, в зал выходит она… Гордо расправленная осанка, уверенная походка, медовый блеск карих глаз… Плывет по сцене, выбивая дух одним своим видом! Шокированные взгляды зрителей, не осознававших, какой может быть моя девочка, следят за каждым её жестом, движением, за каждым импульсом, посланным в зал…

Я сам подбирал для неё наряд, но он превзошел мои ожидания… Нет, он не отвлекал громоздкостью деталей, лишь дополнял и без того великолепную внешность. Делал её более элегантной, загадочной, ослепительной… Садится за инструмент, и по залу разливается волнующая мелодия… Но, ещё более ошеломительный эффект имеют слова, внедряющиеся в саму душу, не оставляя места собственным переживаниям… Девочка моя, как глубоко копаешь! И не боится ведь… Прямо выражать протест против устоявшейся системы. Что ж, я поражён! Больше, чем всегда! Ведь даже мне пришлось проникнуться твоей участью. Иначе взглянуть на птичку, что ничего не может возразить своему владельцу.

Большое желание жить

Последняя строка. Милая моя, ты можешь мне не верить, но больше никто не посмеет посягнуть на что-то столь ценное, как твоя жизнь. Ценное для тебя, и для меня.

Что ж, пора начинать. Оборачиваюсь, окинув взглядом ошеломленный зал. Они такие же, как я, когда впервые услышал Канарейку. Не могут осознать, на самом ли деле они стали свидетелями выступления самого ангела, или все полёт бурной фантазии. Лавирую между ними, пробираясь к тому же крайнему столику, за которым, уже в стельку пьяный, бормочет что-то нечленораздельное господин Камаров. Неподалеку от него-Дима. Его цель- контролировать ситуацию в зале, на случай, если кто-то ещё вздумает противоречить моему решению. Подошёл сзади.

— Ну как, Николай Степанович, славная птичка? — невменяемый стеклянный взгляд похотливо прошёлся по фигуре моей девочки, и он ухмыльнулся, чмокнув с аппетитом. Этот противный звук резанул по ушам, несмотря на громкие овации в зале.

— О, Зверь… Славная у тебя шлюха! Не одолжить на вечерок? — это был тот самый лоскут бардовой ткани, которой глупец бездумно махнул перед носом разъяренного быка. На какой-то миг испытав удовлетворение от того, что сейчас восстановлю баланс справедливости в мире, убрав это существо с лица земли, ухмыльнулся. Вытащил припрятанный за рубашкой пистолет, и с радостью всадил пулю ублюдку в лоб, акцентируя внимание на происходящем эффектным звуком выстрела.

— Это была Канарейка, леди и джентльмены! Надеюсь, я вам не сильно помешал?

Держу тело за скудный ошметок немытых волос, и испытываю отвращение от мерзкой крови, стекающей по моим рукам. Отбрасываю непотребную тушу и беру со стола салфетку, стирая красную жидкость с рукавов белой рубашки.

— Никита! — привычно ровный голос Димы. — В зале лишних волнений не происходит. Но, на всякий случай, предлагаю переговорить с товарищами усопшего.

Снова закурил, и подошёл к другу. Нужно понять, насколько эти люди поняли то, что я хотел донести. Удаляемся в кабинет, предназначенный для переговоров.

Вышел где-то через четверть часа. Перепуганные гиены и мать родную готовы продать, лишь бы выжить, не то, что Камарова. Потому мы разошлись, решив вопрос относительно мирно. При условии, что дальнейшее наше содействие будет протекать на выгодных для меня условиях. Только это не радует! Потому-что стоило мне не на долго отлучиться, и благочестивый господин Домбровский утешает мою Канарейку в своих объятиях! Ну, чёрт тебя дери, какого ты не можешь просто отвалить? Приблизился к ним, но меня не заметили! Продолжая утешать друг-друга, они даже взгляд не поднимают. Ладно девочка… Перепуганная малышка сейчас действительно может не осознавать происходящего. Но, Кирилл? Неужели ты настолько плохо меня знаешь, что решил, будто я спущу тебе это с рук?!

— Может ты, наконец, от неё отойдешь? — но он не только ослушался достаточно прямого приказа, а ещё и стал возражать! Какое вообще тебе дело до девушки, являющейся моей собственностью?! В каком она состоянии? Что я творю? Не путай реальность и ничем не обоснованную смелость! Сам разберусь, как её успокоить!

— Я сказал, отвали от неё! — и снова ноль! Нет, он ещё вздумал непозволительно дерзко возражать! Отдать ее тебе? Да в своем ли ты уме, приятель?! И мне бы врезать ему, от души. Но, девочка и так насмотрелась… Пожалуй, стоит закругляться…

— Канарейка, встань, и подойди ко мне! — хотя бы малышка радует покорностью… Не хватало мне сейчас сцен с её стороны! Поднимается, на трясущихся ногах, робко подходит ко мне… Отстраненно, напугано… Оставляет между нами расстояние, которое сразу пресекаю, сковав девочку в объятиях… Привыкай, тебе от меня всё-равно никуда не деться! Смотрю удовлетворённо на Кирилла. Запоминай, Домбровский! Она изначально была моей, и ничего не изменится!

Идём к выходу. Пора, наконец, покинуть это место. И, напоследок, слышу яростное признание:

— Клянусь, что заберу её у тебя! Чего бы мне это не стоило!

Даже улыбнулся в ответ… Глупый! Чтобы тебе это что-то стоило, нужно иметь, чем расплатиться. А для меня Канарейка значит гораздо больше, чем для кого-либо в этом мире. Потому, неважно, что ты предпримешь, ведь я тебе не уступлю!

Канарейка

К горлу подкатила тошнота, слёзы накрыли пеленой зрачки, сознание спуталось, не разделяя происходящий кошмар и картинки, додуманные уязвленным воображением. Я и до этого наблюдала насилие, знала, какой жестокой бывает реальность… Но, вид обездвиженного тела, эта сочащаяся кровью дыра во лбу чужого человека, и эта ухмылка… Глотаю ком, пытаюсь подавить истерику, но безуспешно… Радость от удачного выступления осталась где-то, далеко, словно в давно забытом сне. Все неважно, когда становишься свидетелем убийства. В голове лишь одна мысль- как жить дальше, если эта картинка мелькает перед глазами, не позволяя отвлечься… И, возможно, я должна была быть готова к подобным событиям… К тому, что меня они не минуют. Ведь этот мужчина бандит, и не скрывает своей сущности! Он и прошлой ночью появился передо мной измазанным в крови. Только, одно дело- понимать, другое- видеть собственными глазами!

И, самое страшное, наверное, даже не это… А то, что до этого момента рядом со мной был другой человек! Властный, ревнивый и местами безумный, но нежный, заботливый и добрый. Теперь же… Мне страшно! Страшно возвращаться с тем, кого я только что узнала. С мужчиной, способным улыбаться при виде ещё теплого трупа… И, если учесть, что никто меня не спросит, хочу я этого или нет, давление золотой клетки стало непосильно тяжёлым… Словно железные прутья не просто ограничили свободу передвижения, а обвили горло, и перекрыли доступ кислорода…

В таком состоянии, в полном бреду, когда ко мне подошли и предложили поддержку, я инстинктивно обняла неравнодушного, облокотившись об него, как о последнюю опору, не позволяющую упасть… Не видела лица, не чувствовала ответных касаний, не осознавала непозволительности ситуации в общем. Лишь тепло человеческого тела, живого, с бьющимся сердцем… Необходимый контраст с увиденным ранее… Словно ребенок, у которого не осталось сил на слёзы и горло уже запершило от всхлипов, в этом тепле я начала потихоньку успокаиваться. Окружающий гул стихал, реальность казалась слишком далёкой, чтобы хоть как-нибудь её воспринимать…

Но "безродной" нельзя терять бдительность! Я- собственность Хозяина, не зависимо от того, кем он есть! Жаль, что понимание этой истины не вернулось раньше, чем знакомый властный голос меня окликнул… Теперь мне страшно ещё и от того, чем может обернуться эта минута слабости. Ума хватает хотя бы не усугублять ситуацию, и, с трудом подчиняя собственное тело, я все же выполняю приказ, и подхожу к Господину, рефлекторно сохраняя дистанцию. Я не хочу быть ближе… Не сейчас! Боюсь услышать запах крови, боюсь увидеть ее следы на рубашке, боюсь столкнуться с холодным взглядом небесных глаз, и не хочу осознавать, что тот Никита, которого я люблю, и этот безжалостный убийца- один и тот же человек!