Интро Канарейки (СИ) - Задорожня Виктория - Страница 47

А мир так бесцветен, когда тебя нет…

Не важным становится всё, что вокруг…

На все неприятности Ты- мой ответ.

И мне не прервать этот замкнутый круг!

На этом всё. Последние аккорды. Только голос от чего-то дрожит… Смогла ли я объяснить? Достучаться? Устало касаюсь черно-белого, упорядоченного ряда, связующего нас с лучшим другом в лице сопереживающего инструмента. Опускаю голову, опасаясь столкновения с итогом. И тяжёлая рука мягко ложится мне на лицо, утирая одинокую слезу…

— Прости меня… Родная, мне так жаль! Ведь я понимаю… И чувствую то же самое… — Никита посмотрел так, будто действительно осознал нечто настолько важное, что привычно серый мир наконец заиграл новыми красками… Подняла на него полный надежды взгляд… — Я уже говорил, мы будем вместе, не смотря ни на что! Моя девочка, с каждым моментом я начинаю любить тебя всё больше! И, такая ты, эта твоя сторона… Кажется, без нее мне уже не жить… И не нужно. Я справлюсь. И теперь даже знаю как!

Никита

— Послушай, милая… — всматриваюсь в её лицо, и понимаю, это будет самым правильным решением в моей жизни! Эта песня… Эта музыка, слова… Словно тогда, на свой день рождения, она пела то, что чувствовала всей душой! Теперь я понял, что значу для неё не меньше, чем приют, чем девочки, с которыми она росла… И Канарейка тоже, самый важный человек в моей жизни! А значит… Для неё я не пожалею ничего, даже если придется отвергнуть всё, чем жил до этого момента! — Ты говорила, что хочешь уехать?

— Да… — с какой неподдельной надеждой во взгляде она это сказала! Ты, наверное, не веришь, что я способен на такое? Да я и сам не верил! Но…

— Завтра я выведу все подпольные сбережения, и мы поступим именно так! Мои заводы и легальный бизнес обеспечат на несколько поколений… Нам точно хватит! А на отложенные деньги вполне можно будет купить какой-то небольшой островок с виллой и яхтой, на которой мы будем ходить в море, любоваться закатом… Только, предупреждаю сразу, что предлагаю тебе жизнь в бегах. Конечно, официально я объявлю о своем решении "завязать", но, в этом деле не существует "завязавших". Никто не должен будет знать, где мы, и кто мы. Ты не сможешь навещать приют, и должна будешь всецело доверить управление над ним Андрею. Никаких былых связей… И, самое главное, ты никогда не сможешь выступать на сцене. Твой голос… тебя узнают, и всё будет даром. Ты готова пожертвовать столь многим, Элен?

Девочка широко распахнула глаза, часто заморгала и прикрыла рот руками. А затем, бросилась ко мне, и обняла… Тонкие пальчики дрожали, впиваясь в ткань рубашки, теплое дыхание согревало ключицы…

— Это да? — переспросил очевидное, и тут же получил ожидаемый ответ

— Да! Конечно, да! Спасибо тебе… Спасибо! — эмоции подкосили, и по ее щекам хлынули слёзы. Родная, за твою любовь я сделаю все возможное, чтобы и впредь ты плакала только от счастья! Поцеловал смольные локоны, струящиеся с основания до плеч густой волной… Эта ваниль… Неужели я и правда смогу навсегда остаться рядом, и вдыхать её дивный аромат? Касаться нежной кожи, тонуть в медовом взгляде, слушать голос, дарованный высшими силами? Тогда, что ещё нужно?

— Но, за день сделать тебе документы не получится. Так что, пока полетишь по моим, как… — не хочу договаривать фразу, которая может ранить

— Как безродная? — шепнула, мягко улыбаясь. Я до сих пор её не понимаю… Порой отношение к жизни этой малышки удивляет. То, что в один миг ложится на сердце тяжким грузом, в другой- совершенно ничего не значит. Она ничего не требует, и просит так мало… Лучик искренности, нуждающийся лишь во мне, как в человеке. Даже сама не подозревает, насколько многого достойна… При других обстоятельствах, перед ней бы растелился весь мир! Поклонники не давали бы прохода, фанаты заваливали бы цветами. Её имя, то, которое выбирала бы сама, увековечилось бы в памяти на века… А она выбирает путь, которым следую я, лишь бы остаться рядом… Прижимаю к себе ещё крепче, до боли, впиваюсь пальцами в сладко-пахнущую одежду, роняю дорожку поцелуев на утонченную тонкую шею…

— Я люблю тебя… — бережно ложу её на фортепиано, и пальчики ног неравномерно зажимают аккорды, создавая некоторое подобие хаотичной музыки… Наклоняюсь над ней, целую уголки губ, поглаживая скулы. Тону в глазах, когда она так смотрит, взаимно, глубоко… Этим глазам не жалко сдаться в плен!

Накрываю губы, с которых срывается тихое, частое дыхание, своими. И мы сливаемся в одно целое… Я ощущаю жар, который она дарит, страсть, с которой отвечает на мою требовательную ласку. Рука скользит вниз, по каждой клеточке чарующего тела, и уже от этого испытываю неземное наслаждение. Когда же пальцы накрывают грудь, и девочка дарит мне мягкий стон, чуть слышный, граничащий с глубоким вздохом, я, как обычно, к чертовой матери теряю голову! Но, в этот раз мне не хочется поддаваться звериным инстинктам… Хочется дарить ей удовольствие, постепенно набирая темп… И когда я успел стать таким романтиком?

Снимаю одежду, по миллиметру оголяя нежную кожу… Она покрывается мурашками, и я тут же снимаю волну прохлады жаркими касаниями языка. О, небо, насколько ты великолепна! Малышка инстинктивно разводит ножки, и моя ладонь нетерпеливо скользит по влажным от желания трусикам. По бедрам проходит лёгкая дрожь, возрастающая с каждым касанием. Через окно вплывает лунный свет, и озаряет лицо любимой… И в этих бликах ее выражение, утонченные очертания, неподдельные эмоции, приобретающие всё новые отливы с каждым моим движением, становятся ещё более прекрасными…

Снимаю шёлковое белье, оно скользит к коленям, по лодыжкам, и остаётся в моей руке. Ложу лоскут сладко пахнущей ткани в карман, и наклоняюсь к ее пульсирующему лону, накрывая центр удовольствия языком. Медленно провожу по кругу, срываю несдержанный стон… Плавно ускоряюсь, и, когда киска изливается для меня вязкой жидкостью, ввожу в тугую дырочку палец, сначала один, затем второй. Проникаю внутрь, снова и снова, быстрее, ещё быстрее… Малышка кричит, поддается вперед, мне навстречу, и, когда стеночки обвивают фаланги с особым давлением, ослабленно падает на крышку инструмента, подрагивая в такт частому дыханию.

Сейчас моё желание уже не сдержать… Расстегиваю ширинку, достаю изнывающий, каменный член, и вхожу в неё, утопая в волнах наслаждения. Проскальзываю внутрь, в узкую влажную щелку, и, о чёрт, эти невероятные ощущения уносят… Кажется, дальше, чем можно осознать ограниченным видом с земли. Наши голоса сливаются в унисон, испарина на телах обдает невыносимым жаром…

Тоненькие пальчики впиваются в кожу через тонкую ткань рубашки. Наверное, останутся следы. Чувствуя эту граничащую с дикостью страсть, отпускаю звериное рычание, и довожу темп до предела… Двигаюсь в ней, неистово, бесконтрольно, пока стоны не переходят в один сплошной протяжный крик… Тогда она снова начинает пульсировать, и ствол обдает обилием горячих выделений. И я улетаю, вместе с ней, ловя один из самых невероятных оргазмов, каждый из которых дарила мне лишь эта певчая птичка… Любимая, сладкая птичка…

Прежде, чем оказаться в моих руках, Канарейка снова задевает клавиши фортепиано щиколоткой… Томное эхо продлевает неуклюжее звучание. И даже этот случайный звук сливается в консонанс с её частотами, создавая представление о некой мелодии, живущей внутри Канарейки… Подумалось, что она — это сама музыка. Даже грустно стало. Сколько людей пытались удержать в руках власть над столь абстрактным волшебством, а я вот, держу. Интересно, на долго ли?

Подхватил малышку на руки, и отнес в кровать, шепча по дороге, насколько она для меня важна… Девочка, и миг, который хочется продлить на вечность…

— Здравствуйте. Хочу забронировать два билета на завтрашний рейс до Италии… Да, на 18:00 вполне подходит. Спасибо…

Неужели, завтра и правда наступит новая жизнь?

Канарейка