Голод (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна - Страница 23

Морские приключения подходили к концу, а Сеск и Таня так и не познали друг друга в физическом смысле этого слова. В какой-то момент ситуация перестала злить испанца, в конце концов, с Таней и без того было весело. Лишь иногда отдых омрачали мысли о футболе.

 До возвращения в Лондон оставалось совсем мало времени. Сеск взял на прокат яхту с говорящем названием «Последний смех». Десятиметровая красавица шла с довольно приличной скоростью, рассекая березовые волны, взбивая пену. В воздухе витал аромат морской соли, смешиваясь с запахом ванили, карамели, ракушек и водорослей. Ослабленный парус хлестало, казалось, что сильные порывы ветра порвут его.

К середине дня Сеску надоело нырять с борта, а так как загорать он не любил, ему захотелось незабываемых ощущений, а точнее - яхтенной тарзанки.

Загоравшая  на палубе Таня не сразу заметила, когда Сеск встал на корму лодки, держась за натянутый фал. Девушка вскочила на ноги.

- Сеск, ты в своем уме? Даже не вздумай этого делать.

- Волнуешься за меня? – зажмурился от яркого солнца испанец.

Таня нахмурилась, переступая с ноги на ногу:

- Очень надо, просто не люблю, когда делают всякие глупости.

- Уууух, - наклонился Сеск над краем лодки, хихикая.

- Так! Просто прекрати и все.

- Признайся, что ты без ума от меня, - широко улыбнулся Сеск, нависая над краем.

- Да прям, просто не хочу лететь в самолете одна, - пожала плечами Таня.

Сеск свистнул, рулевой выполнил резкий рывок в сторону. И в момент поворота Фабрегас спрыгнул с лодки, удерживая в руках фал. А потом, долетев до середины яхты, Сеск отпустил его, оказавшись в море.

Таня громко визжала, крики слышны были даже под водой. А когда Сеск залез обратно на скользкую и горячую от солнца палубу, набросилась на него с кулаками.

- Чокнутый испанишка, идиот, еще раз так сделаешь, и я убью тебя сама!

Сеск громко смеялся, Таня колотила его в живот, и в этот миг они заметили царапину на его руке. Русская, продолжая материться, побежала за аптечкой. Таня бережно ухаживала за ним, Сеску нравилось наблюдать за тем, как она заботливо колдовала над его повреждением. Когда страсти немного улеглись, Таня тихонько вздохнула.

- Мой брат прыгал с парашютом, парашют не раскрылся, - обрабатывала кожу антисептическим средством Таня, - его чудом спас инструктор. Я получила стресс, все это было на моих глазах. Ненавижу всякие глупости, особенно, если человек мне дорог.

Их глаза встретились. Таня тут же отвернулась, начав искать что-то в аптечке, а Сеск нежно улыбнулся. От чего-то стало очень тепло внутри.

- Я рад, что все закончилась хорошо. Ауу! - футболист взвизгнул, когда Таня надавила ватной палочкой сильнее.

- Ладно, ладно, - подула девушка на ранку, закрывая стерильной марлевой салфеткой и накладывая повязку.

В то время как теплый ветерок дыхания щекотал небольшой порез, Сеск смотрел на Таню, не отрываясь. Ее кожа блестела от капелек воды, волосы и купальник намокли, а шоколадного цвета глаза стали такими огромными, что в них можно было тонуть бесконечно. Захотелось прижать ее к себе, погладить по голове, защитить от всего мира.

- У тебя хорошо получается, так аккуратно перевязала.

Таня смутилась, опустив глаза и завязывая маленький узелок. Это было что-то новое, настоящее, чистое, не игра в ритме горизонтального танго, а полет легких крыльев бабочки у него в животе.

- В детстве я мечтала стать медсестрой, - нежно улыбалась Таня, - перевязывала кукол, слонов и мишек.

Солнечные лучи играли на ее лице.Танины прикосновения были очень нежными, а слова звучали искренне. Сеску нравилась простота. Подобные эмоции на вес золота. Женщины, окружавшие футболистов, больше всего любили деньги, шопинг и дорогие курорты.

Таня была другой: открытой, бесхитростной, щедрой на эмоции. Сеск улыбался, наблюдая за тем, как Таня изучала приборную доску яхты, спрашивая рулевого о том, как именно здесь все работает, а потом взахлеб рассказывала Сеску, что сорок пять дней – это абсолютный мировой рекорд кругосветного плавания для любого типа яхт.

Знаменитого футболиста обступали со всех сторон лживые женщины, искусственные друзья, продажные адвокаты. Доверять можно было только близким родственникам. А Таня светилась изнутри. Так много хорошего вокруг одной маленький красивой девочки, которая, кроме всего прочего, отлично играла в футбол.

- Мы можем поиграть в доктора, если хочешь, - подмигнул Сеск, а Таня оттолкнула его, закатив глаза к небу.

- Сеск такой Сеск, - крикнула Таня с другого конца яхты, - иди плавки суши, скоро в аэропорт.

Сеск вернулся к тренировкам, выкладываясь в полную силу, он чувствовал приток крови ко всем частям тела. Организм наполнялся энергией, зрение становилось четче и ярче, а через два часа после бега наступало ни с чем не сравнимое расслабление. Только что политый газон приятно радовал глаз своей колоритной сочной зеленью. Пахло свежестью и ментолом.

Завершая очередной круг по стадиону, Сеск заметил бегущего к нему Боба и побежал быстрее. Тучный агент не успевал за спортсменом, смешно кряхтя и кашляя. Футболист ускорялся специально, так как ничего хорошего этот разговор не сулил, хотелось продлить приятное ощущение от беззаботного отдыха с Таней.

- Сеск, послушай меня! Да остановись ты! Пока ты развлекался со своей, - агент сделал паузу, громко глотая слюну, - то есть с подружкой Аспиликуэто, я, между прочим, работал.

- Еще раз так скажешь, и я тебе уши местами поменяю, - остановился испанец, и Боб влетел в его крепкую спину.

Сеск снова побежал. Боб, пыхтя, согнулся пополам, но немного отдышавшись, поспешил за футболистом.

- Как тебя вообще сюда пустили? – не сбиваясь с ритма, спросил Фабрегас.

- А меня и не пустили, я перелез через ограду.

Сеск оглянулся, многозначительно взглянув на Боба:

- Хорошо, что я этого не видел.

Боб схватился за грудь, и Сеск остановился. Не хватало еще, чтобы его агент умер на поле, и газеты написали и об этом.

- От нас отказались сразу три рекламные компании. Одно дело за сборную не играть, совсем другое за клуб. Никто не хочет иметь дело с лавочником Челси. Исходя из их слов – это просто не продастся. За два дня мы потеряли, - Боб не смог сказать вслух, потому показал цифру на телефоне.

Сеск и Боб смотрели друг на друга несколько мгновений, а потом футболист снова побежал.

- Сделай что-нибудь, Сеск! – крикнул агент ему в спину.

А что он мог сделать? Все, что от него зависело, он делал, а заставить всю команду благоволить ему, Сеск был не в силах. Испанец мучился, психовал, не находил себе места, но уйти из топ-клуба в команду занимающую последнее месте в турнирной таблице? Он не имел на это права.

Лучшие представители своего вида выбирают наиболее уютную пещеру, и с этим трудно поспорить, таков закон жизни, с самых древних времён. Собственными руками пустить себя под откос?

У Сеска не хватало мужества растоптать карьеру и спуститься на последнее место, а то и вылететь в Чемпионшип. Для чего он трудился все эти годы? К чему изнурял себя? Чтобы стать заезжей звездой в команде ниже среднего уровня? Чтобы на него покупали билеты, как на обезьянку редкой породы в цирке?

Однако судьба сама раскинула колоду, подсовывая карту, которой Сеск совсем не ждал.

- Фабрегас, нужно поговорить.

Слух резанула испанская речь. В последний раз этот глухой тембр голоса с хрипотцой он слышал, когда в Таниной квартире с полки съезжал аквариум.

- Что нужно?

Сеск снова бежал, хотя солнце почти село. Передвигаясь трусцой, легче думалось, складывалось ощущение, что, есть шанс убежать от проблем.

- Слышал, что ты собираешься в Вэст Хэм?

Стало противно до тошноты, что вокруг него ходят подобные слухи.

- Ты решил обсудить со мной последние сплетни?