До небес (СИ) - Новохатько Альбина - Страница 2

Леня вернулся, сообщив что машина ждет у входа.

— Ты едешь со мной.

Рявкнул я, и поспешил покинуть кабинет.

****

Родители Веры жили в Некрасовке, в обшарпанной пятиэтажке. Моя охрана прошла, вперед открыв старую дверь подъезда. Как только я вошел в дом в нос ударил удушающий запах мочи и дерьма. Здесь не жили, эти люди выживали, как умели, и никто не пытался даже что-то изменить. После стольких лет, я все же решился посмотреть в глаза этим людям, которые уничтожили своего ребенка.

Дверь нам открыла старуха в грязном и местами рваном халате, скривив свое опухшее лицо от чрезмерных возлияний. Как я не всматривался в это рыло так и не смог разглядеть общих черт Веры с этой женщиной. Хотя как тут можно что либо увидеть в этом раздутом «Нечто».

— Чаво надо?

Услышав ее скрипучий прокуренный голос, я поежился. Ее облик, адская вонь и этот отвратительный говор, славный набор для выживания в этих местах.

— Вера, — Я вышел вперед, встав в шаге от нее. — Где ваша дочь?

— Каждый день сюды приезжают спрашивать за нее, и я уже говорила, что не знаю! Три года назад появлялась…

— Что? — Рявкнул Леня, — Но вы же говорили что не видели ее с того дня как она сбежала!

— Леня замолчи, — Остановив его я вновь обратился к этому несуразному «Нечто», — Два года назад она приходила к вам?

— Ну да, и все…

— Она что-то говорила? Или может, оставляла? — Осторожно поинтересовался я, кивнув охраннику.

Увидев в руке охранника деньги «Нечто», заулыбалось, алчно облизав свои губы.

— Переночевала ночь и ушла. Мне то, что с нее взять?

Меня словно током ударило. Эта мразь даже не поинтересовалась у дочери о ее проблемах. Вера не просто так пришла к ним, у нее не было выбора, а значит она в беде.

— Отдай ей деньги, — Приказал я охраннику. — Если она появится, позвоните по этому номеру. Я дам вам намного больше денег.

Животное закивало головой обслюнявив пальцы стала пересчитывать деньги. Это зрелище стало последней каплей. Быстро развернувшись, я пошел вниз по лестнице.

Покинув, наконец, этот притон я глотнул свежего воздуха, ощущая как мою душу переполняет чувство отвращения и презрения. Эти люди сами выбрали свою судьбу и уже не остановятся, для них нет будущего впрочем, как и настоящего.

— Марк я не знал… — Начал было оправдываться Леня.

— Она была здесь! Черт тебя дери Леня! Ты упустил ее! — В отчаянии заорал я, — Ищи ее! Делай что хочешь, но найди! Ты же знаешь ее, мы вместе с ней провели два года, она часть нашей жизни. Пусть следят за домом круглосуточно, что-то мне подсказывает она еще появится.

Прошло двенадцать лет и никакие деньги мне не помогли найти ее. Я нанимал лучших сыщиков, проверил все больницы, тюрьмы, нарко-притоны, но все безуспешно. Другой бы потерял надежду, но только не я.

— Марк, — Леня догнал меня, когда я уже садился в машину, — Она может, не хочет что бы ее искали. Что ей мешает прийти к тебе? Не поверю, что она не узнала тебя.

— Гордость и обида, вот что ей мешало прийти.

Закрыв дверь машины, приказал водителю ехать.

Мир огромен, я не знал где она, и смогу ли вновь ее увидеть, но надежда не покидала меня.

****

Пригород Москвы

Довиль

Горничная суетилась в гостиной делая вид что занята уборкой. Каждый раз, возвращаясь в свой огромный особняк, я отпускал прислугу, шел в сад к бассейну брал бутылку скотча и пил в одиночестве. Спустя час меня начинали одолевать воспоминания, спустя два часа мне хотелось утопиться в бассейне, спустя три, я уже не соображал что делаю. Утром после таких попоек прислуга разгребала завалы в гостиной. Я терял контроль над своими эмоциями, алкоголь напрочь лишал рассудка, и я не ведал что творил. Часто я боялся себя и того кто живет во мне. Сейчас я Марк Соколов, двенадцать лет назад я был простым пацаном со сложной судьбой, которую подчинил себе.

Поникшие головы моих горничных, разбитая мебель, и ощущение душевной пустоты никогда не оставляло меня.

Я часто задавался вопросом: почему она? Почему я не могу оставить все в прошлом и идти дальше? Затем находил ответы и они пугали. Моя психика сломлена, я одиночка, если кто меня и сможет понять так это только Вера. Если бы она только дождалась меня. Обретая власть ты можешь вершить правосудие, и я поступил так как считал правильным. Спустя годы я нашел тех охранников, что охраняли изолятор и основательно подпортил им жизнь.

На столике стояла наполовину пустая бутылка скотча, по телу растекается легкая эйфория, но меня душит злоба, и я хочу облегчить свою боль, и не знаю как.

Поставив бокал на столик, набрал Лену попросив приехать.

Друг приехал спустя час, присев рядом на соседнее кресло, в моем прекрасном саду.

— Как думаешь, что с ней стало? — Поинтересовался я, налив ему в бокал скотча. — Может она проститутка, наркоманка, или вышла замуж. И знаешь мне плевать кто она, я должен ей помочь.

— Марк, ты понимаешь, что она не хочет? Зачем ты мучаешь себя все эти годы? Женись, создай семью, родите ребенка.

— Я думал о таком варианте. Только вот в чем проблема, я же псих. Разве станет нормальная девушка жить с таким как я? Мне порой с трудом удается контролировать себя, свой гнев, потом я сожалею, но ничего не могу с собой поделать. Я не могу вспомнить лицо своей матери, отца, я вообще не помню тот период детства, когда жил с ними, его будто стерли из моей памяти.

Леня молча слушал меня, понурив голову.

— Ты знаешь, где они, почему не поедешь к ним?

Пять лет назад я нашел своих родителей. Знал, что если увижу своего отца не смогу сдержаться и раскрою ему голову, потому и не решался наведаться к ним. Однажды я почти решился, но увидев мать, идущую к подъезду дома в котором они жили, растерялся. Несчастная сгорбленная женщина, обремененная повседневными тяготами жизни. Я не знал что делать, как поговорить с ней, узнать причины их поступка. Несмотря ни на что я нашел способ передать им деньги, и делаю это ежемесячно.

— Не сейчас. Я не готов простить их, и не уверен, что смогу когда-либо. Найди способ помочь им, дай денег, — Хмыкнув, подлил себе скотча, — Они же родили меня, пусть будет для них как благодарность.

— Хорошо сделаю. Но ты все же подумай о Вере. Тебе нужно жить дальше, попытайся. Я же смог, у меня семья. Все изменилось, мы изменились, наша жизнь, ты богатый человек, пользуйся своим положением.

— Я должен найти ее. Она нужна мне, не спрашивай, зачем и почему, но нужна. Продолжайте следить за ее родителями, они что-то знают.

Допив скотч, я пошел в свою комнату. Я сам не знал зачем продолжаю искать того кто не хочет чтобы его нашли. Возможно, я зря трачу годы на человека, для которого не существую, но ничего не мог с собой поделать.

Вера

Звон церковных колоколов оповещал об окончании утренней молитвы. Поправив платок, я перекрестилась в последний раз и пошла на кухню помогать с приготовлением обеда.

Три года я скрываюсь в этих стенах Александра — Невского монастыря, сбежав от всего мира. Три долгих года я пытаюсь вернуть веру в людей, обрести душевное равновесие, но с каждым днем убеждаюсь сильнее что — это просто невозможно. Зло повсюду в разном обличии, и как ни пытайся его искоренить в себе пороки сильнее нас.

Я видела все, прошла через многое, и сейчас хотела бы верить в существование высших сил. Если они существуют, то почему я так и не смогла понять: кто я?

Молитвы не помогали, они сводили с ума, приводили в бешенство и все же я старалась Видит Бог, я делал все что от меня требовалось, но так и не смогла поверить.

Я никогда не жалела себя, ни в моих это правилах. Все что мне нужно, это выждать, и вновь плыть по течению, в моем случае, водовороту жизни.

Взяв корзину с картофелем присела на маленькую табуретку и стала перебирать. Здесь тщательно следили за продуктами, картофель нужно перебрать, помыть и поставить вариться в мундире, экономия всегда и во всем. Меня тошнило от запаха крахмала, он уже скрипел на зубах, и я продолжала каждый день перебирать эту гребаную картошку. Затем ставила ее в большой кастрюле варить, шла в кладовую за соленьями, накрывала на стол в трапезной, и так каждый день, на протяжении трех лет. Скудная пища, недостаток сна, изнурительная работа, я пришла в это место не погибать, а спастись.