Тихоня (СИ) - Шайлина Ирина - Страница 26

Наклонил. Теперь видел, что резинка её шорт чуть съехала, видно полоску белых трусиков. Взять бы, сжать колени, между которыми она стоит, поймав её, наивную дуреху в ловушку, а потом трахнуть, без иллюзий, чтобы знала вообще, на что этой ночью шла. Но… только мечты. 

Та женщина, что любила смотреть на бои, которой нравилась демонстрация моей силы, осталась в прошлом, как и все остальные. Ей нравился вкус моей крови, её вид. Васька была другой. Моя боль её реально озаботила. Она опустила голову, теперь занялась моей рукой – костяшки сбиты. Сказать бы ей, что на мне заживёт, как на собаке, что лишнее, но я… молчу. Смотрю, как она сосредоточено обрабатывает перекисью ссадины на моих руках. Как легко их касается. И представляю то, чего не должен.

Где ты вообще сейчас должен быть, товарищ мутант? Явно не здесь, в квартире детства и в компании милой девочки прикопавшей труп. Как-то я… увяз. Сам не заметил даже. А теперь чувствую, что даже бросить все и уехать в горы не получится – Васька попала. Черт.

- Ты зачем Лешеньку закопала? – ласково спросил.

Василиса вздрогнула, уронила ватный диск который прижимала к пустяковой царапине. Вскинула на меня взгляд, замерла. Темно в комнате, даже без видимой причины, просто, захотелось темноты. И как-то… слишком близко она. Я знаю, что нужно делать. Надо снова её обидеть. Пусть ревёт, сопит, пыхтит, страдает из-за мелочей. А я просто постараюсь сделать так, чтобы видимых, настоящих причин для страданий у неё не было. А потом уеду.

- Ты видел, да?

Я кивнул. Вася вздохнула, тихонько так, но я почувствовал движение воздуха кожей. Подобрала уроненную ватку, сложила в кучку таких же, испачканных моей кровью.

- Я просто глупая, - печально призналась лягушонка. – Причём, я-то всегда себя умной считала, а тут на тебе. Открытие. Я даже гордилась немножко тем, что я не такая, как все. Всё подружки мужиков меняют, а то и мужей, рожают детей, а я не такая. Я книжки по вечерам читаю и на пианино играю. А сама немножко завидую их обычности. А Лешку увидела и испугалась. Я про тюрьму только в книжках и видела…. А сейчас и в тюрьму, похоже, за радость – как бы не убили.

- Всё хорошо будет, - обещал я. – Не такая, как все.

И рассмеялся. Она же и правда, не такой была. Совершенно. И это меня пугало. И то, что я испытываю страх за неё такой, какой и за себя не испытывал. Месть и правда совершенно глупая и ненужная штука. Если бы не она, я бы вообще в этот город не приехал бы, не вляпался бы в Ваську.

- Не будет, - вздохнула снова Васька. – Теперь…

И снова на меня глянула. Исподтишка, исподлобья. Такой она все же ребёнок, мой лягушонок. Только… испорченный. Я снова вспомнил, как её под себя подминал. Целовал даже, совсем с ума сошёл. И такое ощущение, что сто лет назад все было, а не этой же бесконечной ночью. В шортах стало тесно, а она стоит – между коленок моих.

- Брысь, - не очень вежливо сказал я. – У нас дел ещё до кучи…

Она стояла прямо передо мной. И в кои то веки не снизу вверх на меня смотрит, я же сижу… И почему не уходит? Совсем похрабрела маленькая глупая лягушонка. А я поглупел, не иначе. Поймал её за подбородок залеченной уже рукой, вынудил смотреть глаза в глаза. В первые дни боялась на меня даже смотреть, а теперь вон по ночам голышом ко мне под одеяло залазит…

- А если не уйду?

Я опустил взгляд на её живот. Впалый, с едва различимой в темноте впадинкой пупка. Интересно, я смог бы охватить её талию пальцами рук?

- С огнём играешь, - предупредил я.

Хотелось провести пальцем по выступающей из под резинки шорт косточке. По всем, блядь, её косточкам. Слон и моська все же не пара, как ни крути.

- Я же глупая, - пожала плечами она.

Глупая… и я недалеко ушёл. Я отнял у неё свою руку – в конце концов, не так я и ранен, чтобы вокруг меня с аптечкой бегать. Свалился ещё один ватный диск, да и хрен бы с ним. Мне хотелось провести пальцем по её коже. Буквально, до дрожи. И я себе уступил. Футболка была непривычно короткой для моей Лягушонки, я видел выступающее ребро. Коснулся его. И медленно пальцем вниз до самых шорт. Васька даже дышать перестала. А я дышал? Пытался вспомнить вкус её губ, но так быстро все было, блядь… И гости эти словно без них проблем было мало.

Я подцепил пальцем резинку. Надо уже делать что-то, пока Васька не задохнулась. Желательно просто отпустить её и идти спать. Но я подтянул её к себе за эту самую резинку. Она послушно шагнул вперёд, глупая, доверчивая Василиса. Вскользь задела мой член, который был напряжен до предела, наверное, и не заметила, наивно создание. Она то мне в глаза смотрит, не такая испорченная.

- Целовать буду, - предупредил я, надеясь, что вот сейчас то она передумает и сбежит.

Нет, кивнула. И глаза закрыла. Детский сад, блядь. Нет, я не люблю мат, но сегодня только им и думаю. Я смотрел на её закрытые глаза и губы, потом снова выматерился, но уже шёпотом. А потом…. Потом я её поцеловал. Губы у Васьки мягкие. Чуть отдают мятой и чаем с липой, который мы пили на веранде старенького дома. Васька так податлива… слишком. Я притягивают к её ещё ближе, зажимаю между ног. Вообще хочется всю её сжать, но нужно помнить, что я гораздо её крупнее и сильнее… Я и сам не заметил, как моя рука скользнула по её ноге к ягодицам. Руки у меня большие, попка маленькая, но отчего-то кажется – идеально. Не удержался слегка сжал. Васька застонала мне в рот.

- Тебе больно? – испугался я и оторвался от неё.

Блядь, не стоит забывать, что я её сильнее… Да мы не совместимы. Но Васька покачала головой, отрицая, и, осмелев мне руки на плечи закинула. Лёгкая, как пушинка. Такая опасная, не стоит забывать… Я коснулся её губ своими, чуть прикусил за нижнюю, а потом решительно отодвинул её за плечи.

- Всё, - развёл руками я. – Кина не будет. Электричество закончилось.

Член упрямо торчал вперёд, натягивая ткань шорт. Я отошел, открыл шкаф – там где-то одеяла были и подушки. Васька стояла сзади сопела. Сопела сердито – я уже научился отличать оттенки. Я повернулся, прикрывшись сложенным одеялом.

- Ну что?

- Ещё хочу, - заявило сие неиспорченное дитя.

И… ногой топнула. Я бросил в неё подушкой, не поймала, пролетела мимо и врезалась в стену.

- Спать, и не спорь с папочкой. Завтра сложный день.

Квартира была и безликой и жилой одновременно. Я бы не отказалась обследовать её, как следует, но мутант запрещал мне это буквально взглядом – как не обернусь, смотрит. Мне казалось, что мутант наблюдает за мной все время. Был ли его интерес сексуальным? Хотелось бы, чтобы да… но верилось в трудом. Не верилось даже в то, что ночью я с ним целовалась. Может, в драке не только его приложили, но и меня? Теперь вот пожинаю плоды в виде неприлично сексуальных галлюцинаций.

Рассиживаться мы не планировали. Мутант, то есть Елисей, сообщил, что из фазы ожидания мы переходим в фазу действия, ибо хрен знает, что происходит. Как действовать я не представляла. Успокаивало одно – мама с папой не в городе. Лина с ними, ибо во-первых ей страшно, а во-вторых в таком виде на работу нельзя. Что уж говорить, красота подруги несколько пострадала в последние дни. Я на работу даже не звонила, вздыхала только порой.

Из кухни пахло едой – мутант кашеварил, предварительно сгоняв в магазин. Вернулся очень быстро, ничего интересного в шкафах я обнаружить не успела. Я ходила по комнате и порой к нему заглядывала – темен, мрачен, неприступен. Монолит одним словом! Я снова вздыхала. Непросто быть хорошей девочкой, когда мысли, ну очень нехорошие.

- Каша? – спросила я.

Очень захотелось пельменей маминых, а я ещё нос воротила…

- Каша, - кивнул мутант. – Ешь, полезно.

Каша была весьма полезного, но не очень аппетитного вида. Я поковыряла в ней ложкой, потом смирилась и съела, даже без сахара, которого здесь не водилось. Утро было ещё ранним, что делать дальше непонятно, а мутант изо всех сил делает вид, что не целовал меня. А ведь он даже за попу меня потрогал, клянусь!