Роковое влечение (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна - Страница 17

Они смотрели друг на друга, и Ульяна отчаянно сжимала кулачки. Ей нужен был ответ, которого Антонио дать ей не мог.

— Ты никогда не говорил о том, ради чего взорвал всех этих людей. Так не бывает, Тони. Подобные люди фанатики и свою «религию» они пропагандируют на каждом удобном шагу, тебе нет никакого дела до независимости Индонезии.

Антонио молчал, но разглядывал её с интересом.

— Тогда для чего ты меня спас?

— Для удовольствия, — пожал он плечами, в который раз усмехнувшись.

Ульяна снова покачала головой.

— Ничего не понимаю, такой геморрой ради секса? Не верю!

Она сверлила его глазами, пытаясь понять.

- Ты ведь пожалел меня, Тони, просто пожалел, потому что ты нормальный! Убийцы, террористы, преступники, чёртовы пираты, люди, переступившие черту, не жалеют. Тогда кто ты?

— Есть вещи которые лучше не знать.

Он снова улыбнулся, а Ульяна злилась.

— Не доверяешь значит?

Он молча смотрел на неё, как будто она говорила все это не ему, а в пустоту, сотрясая воздух.

— Спокойной ночи, — махнула рукой Ульяна и пошла к землянке.

Несколько мгновений он смотрел на ее спину, а потом плюнул и пошёл к своим ловушкам. С бабами всегда сложно. Особенно, если баба понравилась. Начинаешь творить херню, пытаясь угодить ей.

Оставшись в темноте, Антонио любовался своим изобретениям. Но всё валилось из рук, ещё раз плюнув на землю, он разозлился на самого себя. Ну вот что в этой девице такого, что он нарушает все подряд правила? Вроде же уже натрахался на пять лет вперёд, должно было отпустить.

Ан нет! Все равно не нравится, что она обиделась.

Взяв большую дубину, он звезданул по одной из ловушек и та благополучно развалилась. Свиные потроха, ну какая ей разница? Ну хорошо же им вместе, почему бы не наслаждаться здесь и сейчас?! Он же не обманывает, просто молчит. Ему прекрасно известно, что будет, когда они вернутся на большую землю, поэтому нужно жить этим моментом. Ульяну он в обиду не даст. Но и знать ей нужно по минимуму.

Когда Антонио вошел в землянку, Ульяна спала, свернувшись клубочком. Другую бы послал, решив, что к утру перебесится, а с этой почему-то хотелось наладить отношения. Лёг позади, обнял, как она грела его все эти дни. Прижал к себе, вдыхая пьянящий женский аромат.

— Мне тридцать один, жены нет, детей тоже, — прошипел сквозь зубы, выбрав самое безобидное и то, что обязательно впечатлит любую женщину.

— Антонио твоё настоящее имя?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Эта коза притворялась спящей, ну как же иначе. Антонио ущипнул её за бок. Девушка дернулась, но не отодвинулась.

— Да, — зарылся носом в ее волосы, почувствовав, что она немного расслабилась.

Антонио присел на корточки, проверяя свой тайник. Когда над островом разразился шторм, ему пришлось пробираться сквозь гнущиеся от ветра пальмы. Он переживал, что хранилище размыло и, вынужденный топать в центр обжитого ими клочка земли, едва не погиб от камнепада, внезапно сорвавшегося с отвесного утеса над тропой. Но, к счастью, все оказалось на месте.

Гости к ним наведывались, конечно же, ради этого. Белокурая киска решила, будто они примчались мстить. Антонио не стал разубеждать ее, но пираты не настолько добросовестные ребята. Если бы не то, что он прятал, острова они бы не прочесывали, и задницы свои с места не подняли.

Спрятав все обратно и присыпав сухими листьями, он осмотрелся по сторонам и пошел по тропе к пляжу. Сегодня утром остров накрыло крупными волнами и на берег выбросило множество ракушек. Подвязав майку на талии, Ульяна собирала мидии, чтобы сварить их на обед. Вчера они наткнулись на огромный орех, есть его не стали, побоялись, но толстая вместительная скорлупа пригодилась. Сделали из нее кастрюлю. Но занимало Антонио не новинка в меню, а то как выглядела ждавшая его на пляже женщина.

Блондинка с шелковистыми длинными волосами, огромными голубыми глазами и нежно-персиковыми губами — невыносимо красивая и аппетитная. Сексом они занимались вчера вечером. Антонио пригласил Ульяну на своеобразное свидание у костра. Они даже устроили импровизированные танцы, много смеялись, пили воду из ручья, делая вид, что это спиртное. Он показал ей, как правильно пить херес и научил одному очень развязному движению, крутанув ее с такой силой, что Ульяна едва удержалась на ногах. Девушка хохотала без остановки, выглядела абсолютно счастливой и смотрела на него почти влюбленными глазами. Он заставил ее трижды произнести вслух девиз: жизнь дана не для страданий, а для наслаждений. А потом разложил у костра, делая с ней все, что ему хотелось. Антонио чувствовал себя пьяным, хотя ни капли спиртного не пил. Голова шумела, как от забористой настойки. Дошло до того, что он залез на утес и собрал ей букет, словно сраный романтик. Какие-то оранжевые огромные бутоны с красными полосками. Ульяна так радовалась, заметив «веник» в его руках, будто выиграла миллион. Это довольное выражение на лице женщины приносило ему наслаждение. И вот сейчас, загорелая до черноты блондинка махнула ему, то и дело наклоняясь, собирая ракушки. Ее ноги, бедра, все как будто манило по новой. Ульяна ему улыбалась, он улыбался ей. Внутри что-то странно вспорхнуло.

- Это еще что за херня? — поморщился Антонио, тряхнув головой, имел он в виду свои ощущения.

Ульяна услышать его не могла. Антонио отогнал от себя всю эту романтическую чушь. Он прекрасно знал, что чувствует себя подобным образом из-за того, что они вдвоем на острове. Чем еще тут заниматься? Трахаться, добывать еду, обустраивать быт. А потом белокурая киска ушла с песка и направилась мимо деревьев, прислонилась к одному из стволов, но не пальмы, а корявому, древесному, покрытому мхом. Зрение у Антонио было стопроцентным, даже очень хорошим. Он замер от ужаса. Захотел заорать, но от страха за Ульяну, голос куда-то пропал. Слова застряли в глотке. Возле лица девушки ползла Лономия или, проще говоря, самая опасная гусеница на нашей планете. Он знал это, слишком хорошо помнил с юности, потому что именно так потерял одного из своих друзей, еще в детстве. Все местные жители осведомлены об этой опасности, но, похоже, о ней не знала Ульяна. Антонио бежал, а блондинка не замечала насекомое.

К ветвистым шипам этих гусениц подведены протоки желез, выделяющих специфический яд. Если Ульяна к ней прикоснется, хотя бы слегка, то эта дрянь нарушит свертываемость ее крови, а если укусит, то последуют внутренние кровотечения, причем не только в месте укуса, но и во всем теле. В головном мозгу, в почках, печени.

Твою мать, заканчивается это чаще всего смертью. Он забыл английский, просто забыл и все, не мог вспомнить ни единого слова, махал руками. Страшно то, что гусеница практически незаметна на коре обычных деревьев. Яд чуть ли не в тысячу раз опаснее змеиного. Она махала ему, удивляясь его перепуганному лицу. Смотрела в море, под ноги, но от ствола не отходила.

— Ты ее трогала?! — дышал как загнанная лошадь, пробежал огромное расстояние кажется за секунды, дернул на себя, с силой оттаскивая от дерева на пляж.

— Что? Кого? — всполошилась.

— Эту зелено-коричневую дрянь? — подвел обратно, крепко сжав запястье, но держа от ствола на расстоянии. — Это какой-то месяц в году, потом она превратится в безобидную бабочку. Срань! Гребаная срань! Видимо начался их сезон. Не подходи к деревьям! Поняла меня? К гребаным пенькам, поваленным стволам.