Хранитель: в плену твоих фантазий (СИ) - Аверкиева Наталья "Иманка" - Страница 19

  - Круто! То есть ты убьешь своего героя, и я отправлюсь вслед за ним?

  - Зачем мне его убивать?

  - Мало ли... А как зовут твоего Хранителя?

  Билл замер, задумчиво глядя вдаль. Пожал плечами:

  - Просто Хранитель Творца.

  - Странное имя... Это как если бы меня звали сын отца. А другое что-нибудь есть?

  Он распахнул рот, чтобы ответить, но слова застряли где-то глубоко внутри. Он переделывал эту фразу раз пять, пока она не стала звучать так, как звучит сейчас. Так, как прозвучала из уст Тома. Слово в слово.

  Том тут же сделал умильную мордочку и улыбнулся улыбкой чеширского кота.

  - Пропалился. - Потеребил колечко пирсинга в губе и облизал Билла взглядом.

  - Я... - проблеял Билл. - Ты не поверишь, но я... - Непроизвольно поднес палец ко рту и вцепился зубами в ноготь.

  Том осторожно опустил его руку, не давая сгрызть ноготь. Взгляд теплый и озорной. Губы расслаблены, уголки едва заметно ползут вверх. Билл ухватился за его пальцы словно за спасительную соломинку, продолжая глупо пялиться.

  - Пожалуйста, будь моим прототипом, - попросил тихо и осторожно.

  Том нервно хихикнул:

  - Это самое странное предложение за всю мою жизнь. - Потом мягко улыбнулся и добавил: - Я никогда не был ничьим прототипом. Думаю, мне это было бы интересно попробовать. Но при одном условии - обещай, что не причинишь мне вреда.

  Билл широко улыбнулся и на радостях подался вперед, впившись в такие вожделенные губы совершенно небратским поцелуем.

  Его язык ворвался в чужой рот и по-хозяйски прошелся по зубам. Губы засосали губы. Очень вкусные губы. Необыкновенно мягкие, сладкие губы.

  Поцелуй длился ровно три секунды.

  Которые понадобились Биллу, чтобы осмыслить произошедшее.

  Он ошеломленно замер.

  - Что это было? - ошарашено спросил Том, смешно вытаращив глаза. Вот только его тон был совершенно несмешным.

  - Поцелуй, - смутился Билл, отступая, но так и не отпустив его пальцы.

  - Мммм... - промычал он. - Прикольно.

  Билл покраснел, стыдливо улыбнулся и сделал еще один шаг назад, все-таки отпустив его руки. Ноги подкашиваются. Хочется провалиться сквозь землю.

  - До завтра? - спросил тихо.

  - До понедельника, - поправил Том.

  Билл заставил себя развернуться и пойти прочь. Не рвануть, не свалиться и даже не споткнуться, а спокойным ровным шагом пойти прочь. Кажется, он только что все испортил. Прощай, Том.

  Кот спал на его подушке и даже не поднял головы, когда Билл, пройдя в комнату, включил свет. Он немного посмотрел на животное пустым взглядом. На душе было очень тошно. Сходил на кухню и насыпал ему еды, налил воды. Вернулся, разделся и лег спать. Потревоженный Кот покрутился немного. Потом вытянулся вдоль тела и зафырчал. Билл грустно улыбнулся, обняв мейн-куна. Он все испортил... Всё-всё-всё. Как теперь смотреть Тому в глаза?

  История 28.

  - Что нового в городе, Рей? - спросил Хранитель, беря лошадь под уздцы.

  Лесник спешился и снял дорожную сумку с седла.

  - Все готовятся к осенней ярмарке. Артисты бродячие приехали. Обещают красивое представление. Я видел там одну певичку... - Мужчина подмигнул. - Ох, и хороша ж!

  - Я тебе дам хороша, старый черт! - пару раз огрела его полотенцем Лейла. Не сильно, больше для вида. Хранитель и Рей засмеялись.

  - Папка! Папка! - несся из дома Хейко. Подбежал к отцу, повис у него на руке.

  - Вытри лошадь, напои ее и стреножь. Пусть пасется, пока трава есть, - попросил Рейнер Хранителя, а сыну положил на плечо тяжелую сумку: - Неси в дом, сынок.

  Хранитель кивнул и повел животное в стойло. Ему пришлось постараться, чтобы приручить чертову кобылу. До этого она могла лишь истерично ржать и метаться, стоило ему выйти во двор.

  Он тщательно вытер лоснящиеся бока. Напоил животное. Связал путами передние ноги и выгнал в леваду. Повернулся и нос к носу столкнулся с Аишей.

  - Держи, - протянула девушка глиняный кувшин с молоком. - Береги себя, пожалуйста. Ты еще слишком слаб.

  - Я чувствую себя прекрасно, - отозвался Хранитель и припал к широкому горлышку. Молоко было чуть теплым и пахло коровой.

  Аиша улыбнулась:

  - Да-да, я помню, как ты три дня назад потерял сознание на берегу и напугал Хейко. Хорошо, что не захлебнулся и не задавил мне брата.

  - Я немного перестарался с активностью в тот день. Но мне хочется двигаться, хочется вершить великие дела... Ты не представляешь, как я устал просто лежать.

  - Ты не просто лежал. Ты серьезно болел. Поэтому с активностью надо пока повременить.

  Она протянула руку и вытерла молочные усики. Хранитель неожиданно зажал ее ладонь между щекой и плечом, прикрыл глаза, довольно улыбнувшись.

  - Ты очень хорошая, - прошептал горячо. - Обо мне никто и никогда не заботился.

  Пальцы пощекотали скулу. Он улыбнулся.

  - Скажи, а когда ты уйдешь? - тревожно спросила Аиша.

  Он тут же отпустил ее руку, погрустнел. По лицу скользнула мрачная тень.

  - Когда Творец позовет. Это может произойти через минуту, а может через месяц. Ну, или когда твой отец меня прогонит.

  - Папа не прогонит, - заверила она. - Он очень хорошо к тебе относится. Ты помогаешь ему.

  - Мне неудобно. Я и так у вас задержался.

  - Нет-нет, пожалуйста! - Аиша подалась вперед и крепко обняла его.

  Хранитель неуверенно обхватил ее одной рукой. Он не умел обниматься. Он вообще ничего не умел такого, что умели люди. Он не понимал их прикосновений. Не понимал, зачем они касаются губами губ, зачем тыкаются лицами в грудь другого. Он удивлялся, когда Хейко брал его за руку. Причем эти действия всякий раз имели разный характер. Мальчишка мог испугаться и крепко схватить его - и в Хранителе тут же просыпалось желание защищать его. Мальчишка мог куда-то радостно тащить его за руку - и Хранитель подчинялся. Мальчишка мог взять его ладонь и идти рядом - и Хранитель улыбался, понимая, что сейчас между ними возникло абсолютное доверие. У Аиши были иные прикосновения. Они волновали его. Заставляли трепетать. Как будто раскрывали его душу навстречу солнцу. Да, она точно так же, как брат, могла схватиться за него в страхе, могла тащить за собой или просто держать за руку, но были и другие прикосновения. ТЕ САМЫЕ. Особенные. Прикосновения нежности и заботы. Никто и никогда так не касался Хранителя. И именно эти прикосновения рождали в его теле доселе неизведанные ощущения. А еще в такие моменты от нее пахло как-то совершенно по-особенному. Хранитель никогда до этого не чувствовал такого запаха - волнующий, будоражащий, электризующий тело и отключающий разум. И это его немного пугало. Он не понимал себя.

  Он стал относительно хорошо себя чувствовать где-то через неделю после того, как Рейнер начал лечение. Раны, как и прежде, промывала Аиша, закладывая в "карманы" лечебные вытяжки, нейтрализующие яд. Лесник ставил уколы каждые три часа на протяжении нескольких дней. Из-за них Хранителя ужасно крутило, суставы выворачивало наизнанку, а внутренности словно кто-то взбивал большим вентилятором. Сквозь полубред он слышал, как Аиша умоляла его не терять сознание, потому что их дом слишком мал для дракона. Хранитель панически боялся обернуться и категорически запрещал себе выпадать из реальности. Фактически неделю он находился на грани полузабытья, и это было ужасно. Потом он проспал двое суток кряду и проснулся совершенно здоровым человеком. Да, бледным, отощавшим и очень слабым, но здоровым. Хранитель почувствовал это. Организм справился с отравлением. Он выжил.

  Первые несколько дней он просто выползал из дома, чтобы погреться на солнышке на лавочке у входа. Лейла варила для него бульоны и заставляла их пить. Она очень хорошо и с большим удовольствием готовила. Хранитель съедал всё, что ему предлагали, чем несказанно радовал хозяйку. Его отменный аппетит быстро отразился на внешнем виде: впалые щеки порозовели, ребра перестали торчать, а руки больше не походили на лучины. Хранитель поправлялся буквально, набирался сил, приходил в себя. Он уже даже мог немного использовать магию. Правда, пока его хватило только на то, чтобы спрятать крылья и хвост, но хоть что-то... В любом случае, сидеть на лавочке было лучше, чем лежать дома и глазеть в потолок. И лишь Аиша приходила к нему каждый вечер и пела колыбельные. Он брал ее руку в свою, подкладывал под щеку и закрывал глаза. С ней было хорошо и спокойно...