Творец: осколки иллюзий (СИ) - Аверкиева Наталья "Иманка" - Страница 1

Рви! Меня изнутри!

Бесцеремонно, резко и жестко!

Не будь такой, как подруги твои,

Ты же умна, цитируешь Бродского.

Рви! Меня разрывай!

Без жалости и без пощады!

Разрушь мой разум и кости сломай,

Пока звучат мои серенады!

Рви! (с) Горький

Больше нет сил бороться. Я чувствую полную опустошенность и пустоту. Страха тоже больше нет, лишь страшная усталость опускается на плечи и очень хочется просто поспать. О чем должен думать человек за несколько минут до страшной и мучительной смерти? Вспоминать друзей, родных, любимых? Яркие эпизоды своей жизни? Вспоминать пройденный путь? Грустные моменты или, наоборот, веселые? Счастливые? О чем можно думать? Я думала о том, что очень хочется спать, что больше не будет страха и боли.

Боль… Что страшнее — удары по беззащитному телу, которые наносит любимый человек, или то разочарование, которое испытываешь, когда понимаешь, что в чьей-то игре ты всего лишь пешка, инструмент, что тебя поимели, и сейчас все готово для уничтожения. Я любила. Любила впервые от всей души и с полной самоотдачей. Я была счастлива и старалась сделать счастливым другого. И не моя в том вина, что он меня предал. Я была всегда честна с ним. И буду честна до самого конца. Он был моим миром. Я до последнего оставалась ему верна. И преданна. Я до последнего оставалась с ним человеком. И предана.

В метре от меня что-то орет глашатай, но я не понимаю ни слова. У ног галдящая толпа. Стража с трудом сдерживает зевак. Уже все готово. Они посылают в меня проклятия и кидают камни. Кровь застилает глаза. Я не чувствую больше боли. Мне все равно. И очень хочется спать.

Хлопанье крыльев над головой, которое я узнаю из миллиона подобных. Люди у эшафота шарахаются в стороны.

Ты пришел.

Я не испытываю к тебе ненависти даже после предательства. Я ничего больше не испытываю, даже боли.

Ты красивый.

Смотришь на меня сурово. Прости, я на все готова ради тебя, но я не предам свой мир и не отрекусь от него. Мы строили его вместе. Теперь ты уничтожишь его. Вместе со мной.

Ты останавливаешь палача. Перехватываешь у него факел. Улыбаешься. На мгновение наши взгляды пересекаются — твой самодовольный и мой… Давай покончим уже с этим.

Легко взбегаешь по деревянным ступеням.

Подходишь ко мне.

Наклоняешься к уху…

Глубокий вдох, как будто ты впитываешь мой запах. На прощание.

— Моя? — едва слышно срывается блаженное на выдохе.

— Твоя, — сглатываю колючий ком, почти не двигая разбитыми губами. До самой смерти только твоя.

— Моя, — повторяешь ласково и с насмешкой бросаешь: — Кричи так громко, как только можешь. Кричи.

Солома под моими ногами вспыхивает.

Мне не нужны телефоны,

чтобы с тобою связаться.

Я слышу в воздухе запах и вижу в небе следы.

Я просыпаюсь счастливым,

мне хочется улыбаться.

Мне хочется прикоснуться к тебе

и всё это ты.

И все твои невесомости и то,

как ты меня любишь,

И то, как я тебя тоже на пике новой волны,

Несутся с бешеной скоростью, заполняя собою.

Все собираются точки и превращаются в мир

В моей голове, как будто это твой дом.

Я думаю об одном — есть только ты.

Вокруг мелькают картинки,

листая новое чувство.

Ладони тянутся к небу и мысли

только с тобой,

И где-то между губами и уголками улыбки

Удары дикого пульса рождают слово «любовь».

И невозможно представить,

Что есть ещё что-то больше,

Чем эти приступы радости, выше нет ничего.

Я вижу только тебя теперь,

слышу только твой голос.

И для меня в этом космосе больше нет никого.

Ты в моей голове (с) Мачете

Таир разложил на ладони три большие черные ягоды и улыбнулся — длинные, на четыре пальца, и плотные «бочоночки» заняли почти всю ладонь. А как восхитительно пахнут! Горная ежевика нереально вкусная и душистая. Таир с удовольствием одну за другой отправил добычу в рот. Сладкие до умопомрачения. Не зря Майя на них подсела. Он осторожно приподнял тяжелую колючую ветку и начал аккуратно срывать самые черные ягоды, подмечая, сколько раз еще можно прилететь именно к этому кусту. Выходило, что на неделю лакомства хватит. Не страшно. На склоне еще много ежевики, Майя запасется витаминами на пару лет вперед. День на Альтаире длился на три часа дольше, чем на Земле, да и сам год был немного длиннее, зато климат мягче и комфортнее и напоминал Средиземноморье. Таир не ошибся, когда говорил, что жить в их новом мире одно удовольствие. Первые недели они посвятили изучению местности и размышлениям, как все обустроить правильно и хорошо. Надо столько всего сделать, чтобы оно заработало и начало развиваться. Через несколько недель выяснилось, что Майя и Таир внезапно стали владельцами целой планеты, что внутренних угроз в виде других стран у них нет, и делить им нечего. Хуже было другое — как держать под контролем такие огромные земли? Тогда они отправились в свое большое путешествие, чтобы оценить масштаб бедствия. Таир превращался в дракона, Майя садилась ему на загривок, и они парили над землями, фиксируя всё, что видели. Потом они составят подробную карту и поймут, что с климатом, где потребуется помощь людям, как распределить ресурсы, чтобы не было голодных, а пока они просто летели вперед и смотрели, что родители оставили Майе в наследство.

Родители оставили Майе в наследство десять континентов — один засушливый, два холодных (почти совсем как на Земле), остальные в умеренном климате. Холодные континенты были не заселены. Майя чуть не околела от холода, а Таир простыл, и они пару недель вынужденно, чихая, кашляя и распространяя бациллы, провели в гостях у коренного населения с другого материка, которое обязалось поставить несчастного температурящего Хранителя на крыло. Засушливый материк напоминал чем-то горную пустыню с резкими, но не критичными, колебаниями температуры и редкими кочующими племенами. Их Майя предложила не трогать и оставить развиваться так, как они сами того хотят, но создать центры, где кочевники могли бы получить помощь, защиту, поддержку и образование. На остальных материках вроде бы все было нормально — земля урожайная, температура приятная, люди добрые и приветливые. Стоит ли говорить, что это было не только познавательное путешествие, но и настоящий медовый месяц, во время которого Таир с Майей предавались плотским утехам самое немыслимое количество раз в самых немыслимых местах и позах. Майя была влюблена по уши, светилась от счастья, восхитительно пахла страстью и всячески ластилась к своему дракону, словно самка в охоте. Таир дурел от этого запаха и все больше погружался в нирвану их отношений. Он любил до беспамятства, до самоотречения, до преданности, граничащей с фанатичностью. Таир был счастлив до кончика хвоста. Майя давала ему силы и уверенность в себе. Майя дарила ему счастье. А Таир? Еще никогда и никому Таир не дарил столько тепла и заботы. Он готов был без раздумий отдать жизнь за своего Творца. Они, кстати, так и не придумали, как называть Творца в женском роде. Матерь Мира не нравилась Майе, создательница не нравилась Таиру, богиня не нравилась им обоим, поэтому решили оставить как есть — Творец, просто Творец. Почти как Бонд. Джеймс Бонд.

Проблему с контролем и охраной территорий они решили просто. Таир предложил назначить на каждый материк по хранителю-дракону из высших, которых он лично отберет. Драконы на службе всегда преданны своему хозяину, честны, умны, разумны и не подведут. Таир за них ручался головой. В помощь драконам Майя решила поставить по хорошему сильному магу, чтобы те помогали решать насущные проблемы. Соответственно, в задачу дракона и мага входило обеспечить безопасность людей и организовать все так, чтобы жизнь на материке была удобной и комфортной. Они придумали брать с материковых «центров» небольшой налог в общий бюджет, чтобы на эти деньги строить школы, больницы, развивать сеть дорог, обеспечивать службы первой необходимости, и помогать тем регионам, где по каким-то причинам будут катаклизмы. Остальные деньги оставались в тех руках, которые их заработали, то есть в руках простых людей. Себе ребята тоже решили оставлять ровно столько, сколько нужно на содержание замка и минимального количества прислуги, потому что убираться и готовить еду у них не было ни времени, ни сил, ни желания. Наверное, это был самый идеальный мир из всех, что можно было бы придумать. Майя осталась весьма довольна собой, а Таир был безумно счастлив, что у него наконец-то есть такое важное дело. В целом, спустя еще несколько месяцев, можно было сказать, что у них всё более-менее получилось и начало работать. Вот только Таир был вынужден помотаться по другим мирам, собирая тех самых нужных для их великого дела драконов и магов.