Прости меня за всё (СИ) - Новохатько Альбина - Страница 13

— Нет, не знает. Я навестил её Мать, та молчит, вот она может знать.

— А сестра? Где она?

— Уехала учиться за границу, мы уже проверили, у неё нет связи с Яной.

— Какая на хер заграница, ты, что совсем тупой? Она ещё малолетка, Господи…

— Не может быть… — пробормотал в изумлении Илья. — Это она…Она стала своей сестрой.

— Ты видел её? Лично? — процедил я сквозь зубы.

— Нет…

— Нет… — выдохнул я. — Она, вероятно, изменилась визуально. Волосы, цвет, макияж стиль в одежде. Мы вылетаем первым же рейсом!

****

Я сидел в полумраке маленькой комнатки: в ожидании любви всей своей жизни. Как же нужно было всё обстряпать так, умница. Она на самом деле изменила цвет волос, стала рыжей. Загорела, сменила имидж, эдакая рыжая бестия. Но своим привычкам не изменяла, поступила на художественный её талан оценили и взяли на бюджетной основе. Подрабатывала она, разрисовывая интерьеры квартир, чаще рисовала портреты и только любительские.

Я готов был прибить её, придушить, сколько крови она мне выпила. Маленькая дверь, издав скрип отворилась, она вошла в комнатку, кинув на комод сумочку, сняла пальто повесив его на вешалку у двери, повернулась в мою сторону. Мои губы растянулись в зловещей усмешке, при виде испуга в её глазах.

— Не думала, что ты догадаешься так быстро. Надеялась, что к тому времени ты остынешь и потеряешь интерес ко мне, но я ошиблась.

— Ошиблась, так и есть. Потеряю интерес? Только ни к тебе, но я тебя прощаю. Потому что люблю, всем сердцем, или тем, что осталось от него. Собирайся, мы едем домой. Откажешься и я убью всю твою семью. А потом можешь ненавидеть меня хоть всю жизнь, так даже легче.

Никого я убивать не собирался, мне нужен был веский аргумент, чтобы исключить ненужные споры, протесты, на это у меня просто не хватит терпения. Более того Отца уже обменяли, а её Мать продолжают обеспечивать и охранять по моему приказу.

Она молча пошла к шкафу, достав чемодан, принялась доставать вещи.

— Ты шутишь что ли? Или издеваешься надо мной? — зарычал я. — Собралась этот хлам тащить через весь мир? Оставь всё!

— Ну почему я? — застонала она, присев на диванчик.

— Сердцу не прикажешь, видишь ли. Впредь никаких подобных выходок. Пойми же, я найду тебя, и каждый раз я злюсь, дальше станет только хуже и кто его знает, что я натворю? Перережу горло твоей матери, или трахну твою сестру, мне нравятся целки, а она не тронута?

Ух, как она пылала! Её лицо горело, глаза метали молнии, я ждал, когда она бросится на меня, и она сделала это. Перехватив руки заломив их за спину, я впился в её рот, и она здесь не упустила свой шанс, вонзив свои зубки мне в губу.

— Вот, и ты думаешь, я откажусь от такой страсти? Нет, ни за что.

— Тронешь мою семью, и я сама лично распорю тебе горло.

— Ну надо же в тебе просыпается зло, гены это очень наследственная вещь. А твоя мать ещё та психопатка.

— Она в тюрьме…

— Уже нет, я вытащил её, какая будет встреча.

Не знаю, зачем я её доводил, но мне нравилось это делать. Видеть блеск во взгляде, гнев, ненависть.

— Можешь не стараться, я уже тебя ненавижу.

— Хорошо, а теперь пошли!

Я потащил её к дверям на ходу сорвав с вешалки пальто. Пусть ненавидит, она всегда будет в опасности из-за её отца упрямца, он слишком глубоко капнул, и не хочет останавливаться. Они найдут её и убьют, а потом всю её семью. На них всех мне плевать, но её я спасу. Лучше пусть живёт и ненавидит, а не гниёт в земле, когда я буду здесь сгорать без неё.

Илья ждал нас в машине, зашвырнув свою любовь на заднее сидение, я плюхнулся рядом.

— Наша беглянка под домашним арестом, ты понял? Станешь её тенью. — Обратился я к нему.

— Понял, сделаю.

— Скотина…

Прошипела она едва слышно, и отвернулась к окну.

— О, да…

Протянул я, откинувшись на спинку сиденья.

Яна

Обычное утро, зимнего дня. Каждый день я просыпалась в шесть утра, принимала душ, завтракала и уезжала в галерею. Меня сопровождал Илья, следуя по пятам как верный пёс. Тогда в машине я не удивилась, увидев его, это же Амин. Из двух зол я выбрала наименьшее, согласилась на галерею, и занималась её интерьером, только бы не просиживать дни в пустой квартире. За время моего отсутствия ничего не изменилось разве только Амин подгрёб под себя всё, и теперь убрав последнее препятствие, он стал главой криминального мира в России. И в помощницах у него состояла моя родная психопатка Мать. Я ненавидела их обоих, и при первой встрече с ней, от души плюнула ей в лицо. Она собственно не особо расстроилась, её всё устраивало. Все знали кто я, и это меня угнетало. В ресторане лучшие места, в опере ложа, на стадионе вип. Меня боялись, мне потакали, служили, и всё в таком роде.

Толкнув дверь ванной, я вышла в комнату, и, увидев в ней Амина очень удивилась. Прошёл месяц как он меня привёз, и в моей спальне не появлялся, до этого момента. Я отступила назад в ванную, вцепившись в полотенце, которым обмоталась после душа.

— Не стану я тебя трогать. Уймись… — раздраженно произнёс он. — Сегодня у нас: двадцать первое ноября, и это значит что?

Мой день рождения, настоящий и мне исполнилось двадцать шесть.

— И что? Мне всё равно.

— А мне нет, поэтому я решил ничего тебе не дарить к тому же у тебя верхний ящик забит побрякушками, которые тебя не интересуют. Проведём этот день вместе, начнём с завтрака, проедемся по магазинам…

— Нет…

Сказала, как отрезала, и пошла в гардеробную.

— В смысле нет?

Завопил он, ворвавшись следом.

— Слушай ты! Иди трахай своих шлюх, вози их по магазинам, обедай с ними, да хоть завтракай, только меня оставь в покое!

— Откуда знаешь? — брезгливо переспросил он, сморщив нос.

— Ты что дурак? Об этом все знают! Зачем я тебе? Видишь, как всё выходит, ты меня не интересуешь, я тебя…

— Говори за себя! Это ты решила не я.

Да однажды он предпринял попытку, но я осталась холодна, и это свело на нет его тягу ко мне.

— А ты решил завести с десяток шлюх, и развлекаешься, как можешь! А мне можно?

Его рука обхватила мою шею, сжав горло.

— Давай проверим, ты и мужчина в твоей кровати.

Я уже задыхалась, а он продолжал сдавливать горло, в глазах стал меркнуть свет, и мне стало легко.…Очнулась я в своей кровати, присев увидела его стоящим у окна.

— Амин…

— Я хочу сохранить тебе жизнь. Твоей семье, Отцу. Он для вас угроза, и если я ещё раз поймаю его, убью. Нет такой силы которая сможет меня отвернуть от тебя. Всё так странно, мои чувства мои действия, моя жизнь в целом. Я человек, да без морали, принципов, проще говоря, убийца. Почему видишь только эту сторону, посмотри на меня глазами женщины. Взгляни на меня! Что тебе ещё нужно? Откинь эту часть, где я плохой, это не касается тебя или нас, в общем. Такова жизнь, каждый выживает, как может, а я выбрал этот путь.

— Я понимаю тебя. Но мне страшно как ты не понимаешь? Тебя могут убить в любой момент, мою семью.

— Твоя семья я! Сейчас я! — прогремел он в гневе. — Они недосягаемы для тебя. А я здесь живой… — Он подскочил к кровати, сев рядом схватил мою руку, засунув её себе под рубашку. — Оно бьётся, слышишь?

Я слышала, как сильно стучало сердце. И я сдалась, нежно провела ладошкой по груди, нащупав шрам. Он вздрогнул, но продолжал сидеть, а я расстёгивала рубашку, пуговицу за пуговицей, затем сняла, обнажив его сильный торс. Мои пальцы заскользили по шраму, и я услышала его стон.

— Амин… — прошептав, коснулась его губами.

— Не нужно меня жалеть. Мне хватит твоей любви, которой я никогда не познаю.

Он встал, взял свою рубашку, и вышел из комнаты.

Что я могла ещё сделать! Он сам не знал чего хочет, отталкивал меня каждый раз, когда я делала шаг на встречу он делал два назад. И вот хлопнула входная дверь, он уехал к своей шлюшке, приедет за полночь примет душ и ляжет спать.