Корона Весны (СИ) - Бахтиярова Анна - Страница 106

— Я сама виновата, помню, — отчеканила стихийница, отчаянно стараясь не показать обиды.

— Мари…

— О! Или то, что является преступлением для шу, ерунда для Принцессы?

Инэй плотно сжал губы, подавляя эмоции. Какие — не разберешь.

— Я тоже помню тот наш разговор, — заговорил он после короткой паузы. — Но сейчас важнее поиск выхода, нежели виновных. А он, увы, один…

— Убить Эльмара? — процедила Мари сквозь зубы и показательно сложила руки на груди. — Нет. Этого не будет. Я не позволю казнить безумца — а Герт без сомнения болен — во имя моей свободы. И, да, я отлично понимаю, что вы… ты… можешь избавиться от жениха так, чтобы его смерть выглядела несчастным случаем. Так вот, если он внезапно умрет, клянусь, я никогда этого не прощу. Хватит уже смертей ради меня!

Пока Веста протестующе мотала головой, Инэй попытался зайти с другой стороны.

— Ты чуть не погибла из-за Герта.

— А он из-за меня. Я едва его череп об пол не расколола.

— И заслуженно! — припечатал Инэй и пошел в новое наступление. — Пойми, других вариантов не существует! Через два года мерзавец предъявит свои права. Тебе успело исполниться четырнадцать, когда был составлен договор. Неважно, как тебя зовут: Мари Ситэрра или Розмари Дората, подпись ты поставила своей рукой. К тому же, треклятой бумажке добавляет веса и тот факт, что этот брак организовала твоя полоумная бабка.

Мари пожала плечами.

— Всегда можно сбежать. Инсценировать смерть…

— Только на пять лет. Погоди! — Инэй прищурился. — Ты не знаешь? Тогда понятно, откуда столько спокойствия. Договор — это чистейшая магия. Если брак не будет заключен в течение пяти лет после совершеннолетия младшего участника соглашения, виновник промедления погибнет. И это точно будет не Герт, он-то от свадьбы не отказывается.

Мари задрожала, испытывающе глянула в синие глаза, ища там признаки лжи, но не обнаружила и намека на неё.

— Всё равно не дам убить Эльмара, — проговорила он тихо.

— И в кого ты такая упрямая? — поинтересовался Инэй, не скрывая иронии. — Ладно, вернемся к этому разговору ближе к твоему восемнадцатилетию. Может, тогда ты изменишь мнение. Что касается ближайшего будущего…

Но Мари перебила Короля. Потому что силы кончились. Эмоциональный разговор вымотал, вычерпав все резервы. Сейчас она не была готова обсуждать с родителями даже завтрашний день, не то, что возвращение в Зимний Дворец.

— Нет! — выпалила она. — Ничего не хочу слышать!

— Мари! — первой сориентировалась Веста. — Но нам нужно…

— Вот именно! Вам нужно! — девушка нервно засмеялась. — У вас было право решать мою судьбу шестнадцать лет назад. А сейчас… — Мари запнулась, в горле застрял ком. У нее был выбор: высказать Их Величествам всё, что накопилось и, возможно, испортить отношения навсегда, или остыть, а потом попытаться договориться. Настал переломный момент, юная стихийница это отлично понимала. — Я злюсь, — призналась она с надрывом в звенящем голосе. — Так сильно, что руки чешутся что-нибудь заморозить, сломать или уничтожить! Потому сейчас я хочу уйти, чтобы не наговорить того, о чем мы все потом будем жалеть.

По глазам Весты было ясно — она не согласна прекращать разговор вот так, но Инэй не стал спорить. Покорно кивнул, не произнося ни единого слова. Хорошо это или плохо, Мари не разобралась. Поднялась из-за стола и бегом взлетела на третий этаж, напоминая себе зверька, мечтающего забиться в норку, чтобы спрятаться от чужих глаз и рук.

Оказавшись в спальне, девушка упала на кровать и, наконец, позволила эмоциям взять верх. Но не слезам. Они не захотели прийти. Кулаки замолотили по подушке, а потом подключились и ногти, принявшиеся терзать нежную ткань. До тех пор, пока воздухе не закружились перья, напомнив самый первый снег, который Мари вызвала пятилетней девочкой в Орэне, испугавшись толстяка Доввина. Удивительно, но злость сразу схлынула, уступив место пустоте.

Признаться, Мари сама не понимала, чего хочет. Простить родителей и помириться или оттолкнуть их навсегда, чтобы не смели даже пытаться распоряжаться её судьбой. И как она раньше могла думать, что появление небезразличных родственников способно решить проблемы. Увы, теперь их стало ещё больше. И это только начало. Ведь упрямства не занимать всем троим. Инэй и Веста привыкли командовать, повелевая сотнями стихийников. Но и она не маленький ребенок, а личность, годами тренировавшая волю одиночеством и умеющая сама принимать решения.

Что же теперь делать? Сегодня Мари удалось победить собственную злость, но где гарантия, что завтра или послезавтра ярость не одолеет благоразумие? Нет, она определенно не готова к адекватному общению без криков и упреков. А казалась себе выдержанной взрослой девушкой! Видимо, обиженный и взвинченный ребенок, проснувшийся внутри, пока сильнее.

Выход был только один. И пусть это станет ребячеством чистой воды, но только так юная стихийница могла выбраться из западни, в которой задыхалась, будто на грудь положили целую груду тяжелых камней. Взгляд выхватил коробочку на краю кровати, которую она машинально захватила с собой, убегая из столовой. Что ж, заколки придутся кстати. Их можно продать, выручив немало золотых монет. Нареченный наставник, конечно, не придет в восторг, узнав, как обошлись с его подарком. Однако теперь украшения — собственность Мари, и она вправе решать, как поступить с ними.

Гораздо большей загвоздкой была шуба, испачканная кровью Весты и продырявленная молниями Фина. Того гляди, эу остановят и обвинят в каком-нибудь преступлении. С их брата станется. Но и здесь проблема решилась быстро. Открыв шкаф, куда накануне запихнула пострадавшую верхнюю одежду, девушка обнаружила аж три новых шубы, две пары сапог и дюжину платьев. Наверняка, Грэм постарался. У кого ещё было время и силы, чтобы доставить обновки для новоявленной Принцессы?

Облачившись в самые простые вещи из представленных, Мари глянула на себя в зеркало, пытаясь отыскать в глазах отражения сомнение. Но прочла одну только решимость. Подумаешь, нет плана! И ничего страшного, что она до сих пор не знает, в каком городе находится. При побеге из замка Крона полтора года назад, проблем было не меньше.

По лестнице девушка спускалась, стараясь ступать как можно тише. Останавливалась и прислушивалась, не скрипнет ли где половица, не раздадутся ли голоса взрослых, способных преградить дорогу. Но нет, в доме Лиры господствовала тишина. Беглянка беспрепятственно пересекла холл и миновала входную дверь. По раскрасневшимся от возбуждения щекам ударил холодный ветер. Но не отрезвил, а неожиданно прибавил уверенности. Стихийнице Зимы негоже бояться морозов и снегопадов.

На улице начало смеркаться, но и это не встревожило ни капельки. Злость в крови зашкаливала, не давала пугаться ни надвигающейся ночи, ни прохожих, с любопытством поглядывающих на девушку в дорогой белой шубе, ни фигуры в черном плаще, прислонившейся к ближайшему фонарю. Память, правда, услужливо нарисовала лицо Игана Эрслы, но Мари гневно отринула образ мерзкого погодника. Мало ли кому понадобилось наваливаться на столб. Может, это местный пьяница, решивший передохнуть?

— Далеко собрались, Ваше Высочество? — осведомился незнакомец в черном, едва девушка поравнялась с ним.

Но так уж и незнакомец?

С губ беглянки сорвалось легкое рычание. Кулаки сжались.

— Грэм…

— Мари, ты всерьез рассчитывала незаметно покинуть дом, в котором находится целительница? Пусть и не совсем здоровая? — Иллара издевательски приподнял брови.

Пришлось постучать себя по лбу. Разумеется, Веста же слышит лучше лесного зверя!

— Об этом я не подумала. Точнее, забыла.

— Мы так и поняли, ведь прежде отсутствием сообразительности ты не страдала.

С Мари было достаточно. Она и так слишком долго сегодня старалась быть вежливой.

— Тебя прислали, перехватить меня в последний момент, чтобы утереть нос?

— Нет. Меня отправили сопровождать тебя, куда бы ты там ни собралась.