Корона Весны (СИ) - Бахтиярова Анна - Страница 70

— Ой-ой, напугала! — загоготал самый крупный охранник, подначивая остальных. — Прыгай, раз торопишься встретиться со смертью. Всё равно тебе не жить, проклятая шу. За то, что сотворила с хозяином.

От затылка до самых пяток прошла дрожь, мобилизуя последние крохи физических сил. Выбора нет. Уж лучше самой убить себя — сразу, чем попасть в руки тех, кто ещё отыграться постарается. Нога попыталась сделать ещё шаг назад, но зависла над пустотой. А противники, мерзко посмеиваясь над беззащитностью жертвы, продолжали наступать.

Нужно лишь разжать пальцы, отчаянно вцепившиеся в рамы. И тогда всё, наконец, закончится. Не будет ни горя, ни боли, ни одиночества. Нужно лишь…

— Никому не двигаться!

Гневный голос оглушил всех в комнате. Мари сначала не поверила глазам. Решила, что мерещится со страху. В самом деле, что тут делать Грэму?

— Я сказал: стоять, зу! — прорезал наэлектризованный воздух новый приказ.

Охранники, почуявшие кровь, не сразу повиновались. А когда сообразили, чьей воли отказываются подчиняться, стушевались. Как провинившиеся псы, поджимающие хвосты.

— Пошли вон! Живо! — лицо Иллары пылало от ярости, глаза сузились. — Мари, слезай с окна. Давай же.

К ученице Грэм обращался почти спокойно, но она почувствовала, что страшная злость продолжает владеть его душой. А ведь Эльмар сказал, что все думают, что она нарочно пропустила испытания. О, святые небеса!

— Не подходите! — снова потребовала девушка, обращаясь к новому "неприятелю". — Я спрыгну, не сомневайтесь! Только посмейте сделать ещё хоть шаг!

На волевом лице отразилось изумление.

— Хорошо-хорошо, — поспешил заверить Иллара. — Я стою на месте. Видишь? А теперь слезай. Ты еле на ногах держишься. Того гляди вывалишься.

— Вот и отлично! — выдохнула Мари, всхлипывая. — Это-то мне и нужно!

Грэм опешил, вытаращил глаза. И впервые на памяти ученицы не нашел, что сказать.

— Я не пойду в темницу! Ясно?! Лучше здесь умру!

— Небо! Мари, с чего ты взяла…

— Я же убила его! Герта! — закричала стихийница, срывая голос и не замечая, как по щекам катятся потоки слёз. — Я хотела его смерти, когда разбивала мерзкий череп! И не раскаиваюсь! Потому что я — не игрушка! Понятно?! Ни для него, ни для вас и ваших сиятельных друзей! Я живая! Да, за меня некому затупиться, но это не значит, что надо издеваться до бесконечности! — Мари не замечала, как руки начали съезжать вниз, ибо вкладывала все силы в накопившиеся обвинения. — Не смейте так смотреть на меня! Вы чудовище! Пытались прикидываться другом, а сами! Сами! А ваш обожаемый Король! Я скажу всё, что о нём думаю! Мне больше нечего терять…

К добру ли, а может, нет, но договорить не получилось. Что-то неладное произошло с окном. Вернее, за ним. Там — на высоте тринадцатого этажа — из ниоткуда появился мощный кусок льда. Идеально подходящий, чтобы сначала перекрыть пространство за спиной потерявшей контроль стихийницы, а затем, чтобы пройти сквозь проём и подтолкнуть хрупкую фигурку обратно в комнату.

Падая на пол, Мари громко закричала, понимая, что лишенная погодного дара ничего — абсолютно ничего! — не может противопоставить кинувшемуся к ней учителю. Но прежде чем его рука успела коснуться особенной точки на шее, и сознание померкло, глаза успели поймать что-то белое в дверях. Почудилось, что это именно тот, о ком несколько секунд назад она стремилась рассказать всю правду…

****

— Хорошо поспала?

Вопрос Грэма отозвался в голове настоящим фейерверком. Мари с трудом сфокусировала взгляд на учителе, устроившимся в кресле напротив постели с книжкой в руках.

Хм… А ведь это не её комнатушка в сиротском приюте, а просторная спальня, обставленная очень дорогой мебелью. Даже простыни, на которых лежала пострадавшая стихийница, были сотканы из самого нежнейшего шёлка, что ей доводилось видеть. А еще и кровать оказалась с пологом.

— Где мы? — хмуро поинтересовалась Мари, оглядывая белые стены с серебристыми мохнатыми снежинками.

— В личных покоях Его Величества, — отозвался Грэм почти весело, наблюдая, как ученица натягивает одеяло до подбородка. — И прежде чем ты наделаешь ещё глупостей, послушай совет: даже не пытайся применять погодный дар. Мне вреда не причинишь, сумею закрыться. Зато сама можешь здорово покалечиться. Да-да, я не шучу. Сила была скована больше суток, а для первого уровня — это чревато неприятными последствиями. Когда поправишься, проведем несколько экспериментов. В безопасных для тебя и окружающих условиях.

Пока учитель говорил, стихийница успела провести под одеялом обследование собственных запястий и убедиться, что закаленный лёд исчез. Вместо него появились бинты, сильно пахнущие луговой травой.

— И, кстати, — продолжил Иллара, удостоверившись, что ученица не планирует нападение, — не знаю, обрадует ли тебя это известие или огорчит, но должен сообщить, что ты не сумела убить зу Эльмара Герта. Ему, конечно, здорово досталось, лечиться придется долго и тщательно. Однако Хорт не сомневается, стихийник будет жить.

— Какая жалость, — протянула Мари безразлично, хотя с души свалилась целая скала. Стоя на окне, она могла сколько угодно кричать, что не раскаивается, но по правде, становиться убийцей в планы не входило. Кроме того, теперь, возможно, удастся избежать суда и заключения. — Так почему я здесь?

— Потому что никому не стоит знать, что ты вообще была в Замке, — Грэм вздохнул. — Таково решение Короля. Он очень зол на твоего жениха и его бабку. Тебя ведь похитили при исполнении обязанностей и выставили нас на посмешище во время массового мероприятия. Однако пришлось договариваться с Орузой. Травмы юного мерзавца выходят за рамки необходимой самообороны, Мари. Нет-нет, я тебя не осуждаю. Напротив, всецело разделяю твой гнев. В общем, Дворец не будет выдвигать клану Герта обвинений в похищении. Как и тебе — в нанесении тяжелых повреждений жениху. Происшествие останется тайной. Для всех.

— Очаровательно, — Мари усмехнулась. — Все будут думать, что я сбежала с испытаний.

— Вовсе нет, — Грэм потянулся в кресле, явно подустав от долгого сидения. — Официальная версия звучит так. Ты гуляла по Академии — по местам боевой славы. Оступилась на самой дальней лестнице (ты же знаешь, ею в основном пользуются главные сорвиголовы) и здорово расшиблась. Пролежала до утра, прежде чем тебя нашли.

— И этой ерунде поверят? — усомнилась Мари.

— Уже поверили, — заверил Иллара. — С одной оговоркой. Во Дворце считают, что ты сейчас лежишь в больничке Тоби, а на срединной территории думают, что получаешь консультацию Хорта здесь.

— Меня лечит Хорт? — не поверила стихийница ушам. С чего вдруг Король расщедрился? И собственные покои, и личный лекарь. Неужели, столь сильно рассвирепел на Орузу с внуком, что теперь поощряет проштрафившуюся подданную?

— Нет, — Грэм попытался сдержать смешок, прикрывая рот рукой. — Тебя, как выяснилось, уже есть кому лечить. Премилой девушке, которая устроила тут скандал и выставила собственного отца.

— Милла, — губы Мари впервые тронула улыбка. — О, она не церемонится.

— Мы заметили. Кстати, я слышал, о её талантах очень высокого мнения Веста, так что тебе повезло с лекарем.

— В отличие от жениха, — процедила Мари сквозь зубы. — Помню-помню, сама виновата.

Грэм поджал губы и ответил не сразу.

— О Герте можешь не беспокоиться, — голос вдруг стал глухим, словно учитель говорил через силу. — По крайней мере, два года. Король запретил им с Орузой к тебе приближаться до свадьбы.

— А известно, как удалось меня похитить? — девушка решительно сменила тему, пытаясь унять дрожь. — У Зеркала дежурил Гловер, я сама видела.

— О! Ты попала сюда не через "Путь Королей", — Грэм сердито свёл брови. — Герт нанял охранника Академии. За определенную плату. Не Гловера, разумеется. Молодого парня, не отличающегося рвением на работе. Тот проигрался в карты и нуждался в деньгах. Оглушил тебя, а потом вынес в дорожном сундуке через главный вход. Таким же образом ты оказалась и во Дворце. Герт ждал сообщника внизу, а страже не пришло в голову проверить "поклажу" представителя именитого клана.