Князь... просто князь (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 41

— Это действительной твой сын? — Спросил ее глава рода, когда совет завершился и все стали расходиться.

— Даже если это и не он, какое это имеет значение? — Удивленно повела она бровью. — Он похож. Он полезен. Разве этого мало?

— Я хочу знать.

— Я считаю его своим сыном, — предельно серьезно произнесла он, глядя прямо в глаза собеседнику. — Тебя такой ответ устраивает?

— Вполне.

Часть 3. Не будите в курице динозавра

Объявление: «Бойцовые куры — снесут вам яйцо любого диаметра».

Глава 1

863 год, 2 января, Гнездо

Ярослав тихо и спокойно возился с очередным механизмом.

Было прохладно. Но не так, чтобы очень.

Поэтому он мог позволить себе работать на свежем воздухе, под навесом, расположив рядом с собой пару жаровней. Просто, чтобы тянуло теплом и руки можно было отогреть. Работать ведь приходилось голыми руками.

Наш герой не был ни разу инженером. Физику знал, и хорошо знал. И его уровня вполне хватало, чтобы вынужденно упражняться в конструировании всякого рода машин и механизмов. Как хозяйственных, так и военных.

Сейчас он занимался военной конструкцией. Ярослав давно хотел, но никак руки не доходили. Ему нужно было какое-нибудь оружие «длинной руки». Что-то, позволяющее метать снаряды дальше лука и пращи. Причем, желательно, убедительные и весомые снаряды. И ему ничего лучше в голову не пришло, чем попробовать сделать онагр. Переосмыслив его, разумеется, на своем уровне развития.

Почему онагр? Потому это единственное из простого, что он мог быстро и без лишней мороки сделать. Само собой, из того, что можно было активно передвигать и маневрировать. Сверхмощного лука делать не нужно. Да и балансировать постоянно расстраивающиеся парные торсионные машины не требовалось. В общем — красота.

Достаточно треугольная жесткая рама, которую Ярослав сделал из клееных наборных дубовых брусков двутаврового профиля, стянутых для прочности кованными скобами и укрепленные кованными же уголками. Не очень тяжелая, но очень жесткая и крепкая. Для такого материала так уж точно. Выступающие вперед вспомогательные балки, в которые упирался скосами упор с амортизационной подушкой. Тот самый, в который должен бить рычаг при торможении. Нижняя вспомогательная балка, в которую вставляли короткие кованные полуоси для колес. Легких наборных колес, позволяющих онагр очень легко передвигать силами даже двух человек. Верхняя передняя вспомогательная балка, к которой крепились распорки жгута жил. Ворот с собачкой стопора. Причем ворот довольно интересный, состоящий из двух массивных шестеренок, повышающий усилие вдвое.

Шестеренки, правда, пока пришлось делать деревянными. Но это — пока. Вот как раз ими сейчас Ярослав и занимался, пытался придумать, как продлить им срок службы. Потому что наряду с постоянно ломающимся рычагом именно они в этой опытной модели чаще всего выходили из строя.

Жилы же для конструкции Ярослав использовал от лосей, которые заказал охотникам по осени. Это, конечно, не жилы старых, поработавших волов, но тоже ничего. Тем более, что наш герой не стремился добиться никаких выдающихся показателей.

Дальность выстрела наш герой планировал определять силой натяжения — чем сильнее оттянул рычаг, тем дальше летит при фиксированном угле срыва. А направление — поворотом всей установки.

Понятно, что никаких действительно мощных или тяжелых снарядов такой малыш никуда не забросит. А и не надо. Он планировал метать небольшие керамические горшочки с чем-нибудь зажигательным. Например, на основе древесного спирта. Мало ли там кто действительно притащит метательные машины и с ними потребуется бороться. Вот так и будет. А по пехоте… можно, наверное, и по пехоте. Не столько в качестве средства поражения, сколько как инструмент провокации. Мало кто из местных варваров устоит на месте, если рядом с ними будут прилетать горшки, разбиваться и вспыхивать. Так что стена щитов легко подобным образом может быть рассыпана и принуждена на стихийную атаку. Полезно. Очень полезно. А если удастся попасть — то и вообще — огонь.

— Хазары! — Истошно закричал какой-то малец, вбегая в крепость. — Хазары!

— Недолго музыка игра, не долго в морге пьянка шла… — тихо пробурчал себе под нос Ярослав. Бросил в расстроенных чувствах инструменты и отдал приказ о всеобщей мобилизации. Да и сам пошел собираться и облачаться. Быстро пошел. Практически бегом. Благо, что было недалеко.

Последние недели напряжение нарастало. Все ждали, что хазары не спустят такого поведения ни Гнезду, ни Ярославу. Шутка ли? Сначала разорили одного купца, пусть и за дело. А потом прогнали второго, угрожая оружием. Даже после того, как тот поклялся, что ничего не злоумышляет. Это был явный вызов. Поэтому только услышав набат, жители Гнезда побросали все и подорвавшись, ринулись к арсеналу.

Конунг учел проблемы, выявленные при спешной выдачи снаряжения при появлении византийцев. Поэтому в этот раз арсенал работал с большим параллелизмом. Копейщики получали снаряжение тут, топорники там, пращники вон так и так далее. Так что скорость мобилизации оказалась на уровне. Однако, ополчение все одно не успевало в отличие от весьма дисциплинированной дружины. Из-за чего, понимая, что не успевает, Ярослав решился выступить одной дружиной. Все одно ведь хазар шло едва полсотни конных.

Вышли. Построились.

Так как отряд был конным, первыми стали копейщики в два ряда по полсотни бойцов. За ними топорники также. Ну и лучники за ними в пятую линию. Не очень глубокое построение, да и копья короткие, легкие, а не пики. Но хазары не практиковали таранный удар и потому вряд ли решились бы атаковать натиском бойцов Ярослава.

Противник замешкался. Несильно. И спустя минуту решил по обычаю степному пострелять немного из луков, дабы «разогнать эту толпу». Степняки наезжают поближе для выстрела, да бьют на проходе, проходя перед строем. Так и сейчас — пошли на сближение.

Ярослав сразу не сообразил, что они хотят сделать. Поэтому первый заход пропустил. Лишь сплотил строй и прикрывшись щитами, применив построение «murus[1]», близкое по своей сути к «стене щитов». Да зорко следил за тем, чтобы степные всадники не полезли с флангов. Но те не спешили под самые стены лезть, опасаясь оттуда гостинцев. Поэтому работали с фронта и очень осторожно. Вышли на дистанцию в тридцать шагов, постреляли немного на проходе, да откатились. Ни одна стрела не достигла своей цели. Все застряли в больших, крепких щитах.

Отошли.

И сразу заново двинулись. Дабы этим волнением расшатать строй и психологически его подавить. Одна беда — во время второго захода наш герой рискнул и скомандовал вполне привычную для своих дружинников команду. В итоге через несколько секунд первая шеренга осталась на месте, а остальные отошли назад так, чтобы между ними получалось по два шага.

Когда же хазары вошли в зону поражения, первые четыре шеренги метнули в них плюмбаты. Маленькие стальные оперенные дротики со свинцовым утяжелением как гудящие шмели пролетели в воздухе мимо мчащейся конницы. И кое-что попало куда надо. Где в лошадь, а где и во всадника. И вместе с ними вылетела партия стрел. Сорок лучников дали слаженный залп. Добавив пернатого жужжания.

Секунда. Вторая. Третья.

Новый залп плюмбат и стрел. И хазары резко отвернули, расходясь влево и вправо, чтобы отойти. Из полсотни всадников у них осталось в седле тридцать семь. А ведь шли довольно разреженным строем.

Кое кто из «подбитых соколиков» пытался подняться с земли, так как стрела или плюмбата угодила в лошадь. Кое где бродило несколько лошадей без всадников, сраженных гостинцем. А трое из тех, что отходили верхом, зажимали руку или ногу, пораженную подарком «беззащитной пехоты».

Хазарские воины оказались совершенно обескуражены такой горячей встречей. Они просто не рассчитывали на то, что в них полетит СТОЛЬКО всего интересного.