Опрометчивая сделка (ЛП) - Пауэлл Элизабет - Страница 37

— Простите меня, если испугал вас, — сказал лорд Лэнгли. Беспокойство отразилось на его загорелом лице. — Я слышал, что только что произошло.

— Нельзя сохранить секреты в Бате, не так ли? — спросила Кит, ее голос задрожал.

— Чем я могу помочь? — спросил виконт.

— Проводите меня домой, милорд.

Он кивнул:

— Позвольте мне, принести вашу накидку.

Он исчез, оставив ее в одиночестве, под прицелом любопытных глаз.

Как ни благодарна она была виконту Лэнгли, он не мог сравниться с лордом Бейнбриджем. Кит осмотрела толпу, обхватив себя руками, но нигде не увидела высокую, плечистую фигуру Николаса. Где же он? Ее плечи поникли. Что толку? Даже если бы маркиз был здесь, скандала ему не прекратить независимо от того, что он будет отрицать.

В пучине ее расстройства и несчастья, фраза из Конгрив ударила ее, как удар молнии: «Гнев небес ничто, когда любовь превратится в ненависть, муки ада ничто, когда женщина презирает». Неудивительно, что леди Элизабет вела себя так, она находилась под воздействием страсти, будучи отчаянно влюблена в маркиза, который не обращает внимания на ее привязанность, и даже ее не замечает. Из мести, она чувствовала себя обязанной вычеркнуть тех, кто по ее мнению мешает достижению цели. Кит поморщилась… «Адовы муки» действительно. Теперь обе они страдают от унижения. Это было несправедливо.

— Вот, — пальцами в перчатках лорд Лэнгли коснулся ее шеи, надевая накидку на плечи.

— Спасибо, милорд, — ее руки дрожали. Она боролась со слезами.

— Я послал за каретой, но это может занять некоторое время пока она доедет до парадной двери. Может лучше подождать на свежем воздухе, — предложил он.

Атмосфера в восьмиугольном вестибюле довела ее до клаустрофобии; воздух, благоухающий переизбытком духов, грозил задушить. Озноб мучил ее тело, чередуясь с приливами жара. Она кивнула и позволила ему вывести себя. Когда они вышли на улицу, Кит вздохнула с облегчением.

— Боюсь, события этого вечера слишком напоминали крушение надежд, милорд, — сказала она, кутаясь в накидку. — Обитатели Ассамблеи выразили мне свое порицание весьма открыто.

Виконт скривился.

— Сожалею, что вы прошли через все это. Я только недавно сам испытал подобное порицание в Лондоне.

— Да, но репутация женщины вещь хрупкая, — слезы капали с ее ресниц. — После того, как она разрушена, то не может быть восстановлена.

Лорд Лэнгли взял ее за руку и нежно сжал.

— Миссис Мэллори, я должен признаться, что… Я считаю себя частично ответственным за то, что произошло здесь сегодня вечером.

Кит онемела.

— Ответственным? Как же так?

— Я предупреждал вас о маркизе, но я должен был быть более настойчивым в вашей защите. Я должен был охранять вас.

Кит покачала головой и попыталась улыбнуться.

— Нет, милорд. Вы не должны чувствовать себя обязанным.

— Я не согласен.

— Лорд Лэнгли…

— Пожалуйста, выслушайте меня, — он взял ее руку в свою. — Я должен был подумать об этом раньше. Я не льщу себе, воображая, что вы испытываете какую-либо привязанность ко мне, миссис Мэллори, но я бы счел за честь предложить вам защититься моим именем, если вы хотите этого.

— О чем вы говорите? — удивленно спросила молодая женщина.

— Эх… Я говорю путано. Г-жа Мэллори, я прошу вас быть моей женой.

Она опустила глаза.

— Милорд…

— Себастьян, — он вставил с кривой улыбкой. — Себастьян Карр, виконт Лэнгли, который конечно не маркиз, но надеется, что вы примете его как плохой заменитель.

Кит открыла рот, но другой мужской голос — глубокий и гневный ответил за нее.

— Добрый вечер. Надеюсь, я не пропустил что-нибудь важное.

Кит выдернула руку из рук виконта и развернулась.

— Николас!

Лорд Бейнбридж, сжав руки в кулаки, смотрел на сцену, представшую перед ним. Лэнгли, наглый пижон, смотрел с любовью на Кит, и если маркиз правильно услышал, только что сделал ей предложение. И она стояла, краснея, опустив глаза, глядя на весь мир, с видом скромной горничной, собирающейся его принять. Его сердце упало вниз.

— Кит, думаю, господин ждет вашего ответа, поэтому, пожалуйста, не стесняйтесь на мой счет, — произнес он, рубя каждое слово.

Кит попыталась отнять руку из рук ее поклонника, щеки пылали у нее ярче красного.

— Николас, это не то, что вы думаете.

Его губы скривились в усмешке.

— Нет? Разве я не слышал, как виконт Лэнгли сделал вам предложение? В самом деле, моя дорогая, это было бы довольно грубо не ответить виконту.

Она нервно сглотнула, и Бейнбридж смог увидеть быстрый трепет ее пульса в основании шеи. Кит облизала пересохшие губы, потом повернулась к виконту.

— Для меня это очень большая честь, милорд, но я не могу принять ваше предложение.

Виконт расправил плечи и поклонился ей.

— Я понимаю, г-жа Мэллори, хоть и разочарован. Надеюсь, вы продолжите считать меня своим очень большим другом, — виконт бросил гневный взгляд в направлении маркиза.

Боже. Никогда еще маркиз не чувствовал такую сильную потребность ударить кулаком в лицо другого человека. Он не хотел ничего больше, чем избавиться от Лэнгли любой ценой, чтобы стереть его присутствие с лица земли.

— Спасибо, Лорд Лэнгли, — ответила Кит. Печальная улыбка подняла уголки губ. — Если вы меня извините, я должна поговорить с Лордом Бейнбриджем.

— Я буду здесь, если понадоблюсь вам, — ответил виконт со страстным взглядом.

— Вы бы лучше ушли, Лэнгли, — резко заметил Бейнбридж. — Улицы Бата могут быть опасными после наступления темноты.

Виконт поклонился им обоим, повернулся на каблуках и зашагал по Альфред-стрит к ожидавшей его карете.

Кит взглянула на маркиза измученными глазами.

— О, Николас, я боялась, что ты не придешь.

— Мне так не кажется, — ответил он. Мышца дернулась на его лице.

Смех прозвучал из вестибюля Ассамблеи, и она вздрогнула.

— Не мог бы ты проводить меня домой?

Без единого слова, маркиз предложил Кит руку и пошел с ней к своей карете, помог ей сесть, дал указания кучеру, поднялся в карету и сел напротив нее.

Она сидела, молча, глядя в окно кареты, глазами полными непролитых слез. Что-то расстроило ее — его отъезд, может быть? Он согнул пальцы, натянув перчатки на костяшки пальцев. Маркиз понятия не имел, как много Лэнгли значил для нее, но вот все эти разговоры о доверии, их сделках, ничего не значили это уж точно.

— Я… я должна сказать кое-что, милорд, — неуверенно начала она, не смея поднять на него глаза. Одинокая слеза оставила серебристый след ее щеке.

Он предложил ей свой носовой платок, стараясь не касаться ее. Если дотронется до нее, он погиб.

— Речь идет о Лэнгли? Ты его любишь?

Ее голова откинулась, мягкие локоны на висках качнулись.

— Нет! — воскликнула она. — Почему ты так думаешь?

Бейнбридж изогнул брови.

— Мужчина делает тебе предложение посредине улицы. Что еще я должен думать?

Она опустила голову, но прежде он заметил, как ее губы задрожали.

— Нет, я не люблю его.

— Что тогда?

Второй всхлип последовал за первым.

— Я узнала сегодня, что порочащий слух о нас двоих обсуждается обществом.

— Слух? Какой слух? — сомнение прозвучало в его голосе.

Кит залилась слезами.

— То, что я ваша любовница.

Он откинулся на спинку, его глаза сузились.

— Черт подери Кит, я не имею ничего общего с этим.

Она улыбнулась, но в улыбке не было веселья.

— Я знаю, милорд. У меня были сомнения сначала, но сегодня вечером я обнаружила, что леди Элизабет Певерелл стоит за всем этим.

— Леди Элизабет, — повторил он, губы скривились в отвращении. — Я думал, что она в Лондоне.

Кит покачала головой.

— Нет, отец отправил ее в Бат к ее тете Леди Питерборо, одной из самых известных сплетниц Бата.

Он вздрогнул.

— И она была только рада опорочить нашу репутацию.

Она посмотрела на него.

— Ваша репутация может и переживет это, милорд, моя нет. Меня никогда особо не признавало общество, даже когда я была замужем за нуворишем. Сегодня вечером я стала мишенью более жестоких и недобрых замечаний, и я знаю, достаточно об обществе, поэтому понимаю, что такого рода вещи не пропадут со временем. Я опозорена, милорд. Уничтожена и раздавлена.