Во власти Дара (СИ) - Вайс Лора - Страница 35

— Ты и правда мастер своего дела, — запустила пальцы ему в волосы.

После душа они легли в постель. Саша уснула быстро, а вот Дар какое-то время лежал, смотрел на нее, размышлял о том, что будет потом. Здесь Сойка вся его, вся для него. И только-только начинает раскрываться. Даже доверия толком еще нет. Вдруг телефон на тумбочке пиликнул. Художник взял его. Пришло смс от Давида. Друг сообщил, что выставка переносится. И ему бы поторопиться закончить картины в кратчайшие сроки. Хоть сколько, но успеть, ибо выставка уже через полторы недели. Выходит, время их пребывания в Индии истекло. А что будет в Москве — неизвестно. Саша снова окажется в привычном для себя мире, а это может разрушить все то, чего они таким трудом достигли здесь.

Глава 16

— Ты чего без настроения? — Саша подошла к Дару со спины, положила руки ему на плечи.

Еще целая неделя в раю прошла, Саше до сих пор не верилось в то, что они вместе. Каждая ночь с Даром казалась необыкновенной, он умел все, знал как, а главное, старался для нее. С этим мужчиной можно было вообще не стесняться. Но скоро все закончится. Сказка закончится. И кто знает, что их ждет по возвращении. Хотя, рано или поздно все равно пришлось бы столкнуться с реальностью.

— Почему без настроения? — он сидел за островом, вяло помешивал уже остывший кофе. — Все в норме. Билеты заказал, завтра вылет в ночь.

— А я соскучилась по дому, — присела рядом. — Несмотря на то, что ждет меня там большая-большая задница, — пробормотала с кривой ухмылкой.

— С чего вдруг?

— Много занятий пропущено в школе, а значит, не успею наверстать, не смогу участвовать в соревнованиях. Еще и с Пашей объясняться, — но тут же прикусила язык. И зачем ляпнула только? Уж Дара точно не волнуют ее проблемы.

— За школу можешь не переживать. Как вернемся, свяжусь со своими друзьями, они быстро организуют тебе собеседование в Урбанс. А с твоим спортсменом могу пообщаться и я.

— Нет, не надо тебе с ним общаться.

— И за кого в данном случае боишься? — посмотрел на нее со всей серьезностью во взгляде.

— Честно?

— Да уж, пожалуйста.

— За него.

— Что так?

— Он парень импульсивный, скорее всего в драку полезет. А у тебя деньги, связи. Не хочу, чтобы он пострадал из-за меня.

— Думаешь, я неспособен решать проблемы сам? Вот чтобы один на один? Ты меня по сей день считаешь трусом и ничтожеством, которое прячется за свои бабки, — потом хмыкнул, — зато честно.

— Прости, но пока другого я не видела. Я хочу верить в то, что ты не такой, каким я тебя встретила.

— А происходящее здесь не в счет?

— Здесь мы вдвоем, здесь нам никто и ничто не мешает. А как будет там, неизвестно.

— Н-да, — и остатки нормального настроения улетучились.

— Ты успеваешь к выставке? — решила сменить тему. — Картин достаточно?

— Вполне.

Было видно, продолжать разговор Дар не хочет, тогда Саша поднялась и отправилась наверх. Надо потренироваться, а то совсем обленилась. И наверняка привезет в Москву два или три лишних килограмма, за что получит нагоняй от Мони, у него-то глаз алмаз.

Весь день они почти не пересекались. Художник то работал в мастерской, то с кем-то переписывался и созванивался по скайпу, то вообще исчезал в неизвестном направлении. А Саша не искала, не приставала. У нее и своих проблем море, ведь когда она вернется, уже ничего не будет по-прежнему. Наверняка придется заново выстраивать свою жизнь. С Даром ли или без него. Сойка буквально каждый день проговаривала одну и ту же фразу «только не влюбись». Девушка боялась чувств к этому человеку, боялась боли. После отца, после нескольких лет отношений с Андреем доверие к мужчинам в целом как-то пошатнулось. С Пашей доверие было, потому что он друг, почти брат. И Саше очень не хотелось терять с ним связь, но, увы, это теперь неизбежно. И да, в том виновата лишь она одна. Никто не заставлял с ним ложиться в постель, а все же легла, в итоге угробила многолетнюю крепкую дружбу. Хотя, раз Пашка был влюблен, рано или поздно нечто подобное все равно случилось бы.

Пока тренировалась, все думала и думала о том, что же будет с ними со всеми в Москве. Как поведет себя Дар? Здесь он позволил себе расслабиться, возможно, не с ней первой и не с ней последней. Все-таки она не знает его и вряд ли когда-то узнает. Художник никого не пускает дальше положенного. Его откровение в ресторане было единственным разговором по душам, после Дар снова закрылся и полностью сконцентрировался на ней, на подчинении ее себе. И ведь подчинил… Но не до конца. А это главное.

Вечером Саша приняла душ и отправилась в постель. На самом деле, ей уже не терпелось вернуться домой, хотелось понять, чего стоят их отношения там, где все началось столь ужасно.

Но через полчаса Дар все-таки пришел. Он сел на край кровати, спиной к ней.

— Ты мне вообще не веришь, да? — произнес тихо, спокойно. — Хотя, можешь не отвечать. И так вижу, что не веришь.

А Саша подползла к художнику и обняла. Прижалась к широкой спине, вдохнула приятный аромат геля. Дар только-только из душа. От него в принципе всегда приятно пахнет.

Руки проникли под рубашку, потом спустились вниз, накрыли пах.

— Встань, — прошептала ему на ухо.

Дар поднялся, развернулся к ней, а Сойкина запустила пальцы под резинку шорт и стянула их вместе с трусами. Мужчина сейчас же ощутил горячее дыхание внизу живота. Саша припала губами к дорожке чуть ниже пупка. Член немедленно отреагировал на ее поцелуи. А скоро губы добрались до него. Дар наблюдал за тем, как Саша пока еще медленно ласкает его, не торопится брать член в рот, а лишь скользит влажными губами вдоль, иногда обхватывает головку и слегка проникает языком в уретру. И от этого зрелища дыхание стало глубоким, мышцы на животе сами собой начали напрягаться. Уже не было сил терпеть, хотелось поскорее проникнуть в ее рот, ощутить тепло и влагу. Еще пара мгновений и вот, член внутри. Дар запустил пальцы Саше в волосы, однако не пытался руководить движениями. Ему было крайне важно видеть желание самой Сойки.

А движения становились быстрее, настойчивее, девушка позволяла проникать глубже, но не слишком. Возбуждение накрыло волной, а потом сконцентрировалось внизу. Еще чуть-чуть и он кончит.

— Ты этого хочешь? — провел ладонью по щеке.

На что она только ускорилась. Значит, хочет. И Дар позволил себе расслабиться. Через пару быстрых движений член запульсировал во рту. На язык хлынула сперма. Саша не пошла в ванну, не воспользовалась салфетками, она все приняла.

— Останешься со мной? — поднялась и обняла его за шею.

— Конечно, останусь, — принялся целовать лицо, добрался до губ. — Ты же моя Сойка. Только моя. Не хочешь, чтобы я отблагодарил тебя?

— Нет, не сегодня? — и потянула его в постель.

Когда уже были под одеялом, когда Дар обнимал свою Сашу, она заговорила:

— А я заметила, ты перестал называть меня деткой.

— Начать? — улыбнулся и еще крепче прижал ее.

— Нет, — замотала головой. — Если я когда-нибудь снова стану для тебя деткой, значит, все закончилось.

— Тогда и ты зови меня по имени. Дар я для всех тех, на кого мне плевать, кому, по сути, плевать на меня.

— Дим, а ты когда-нибудь откроешься для меня?

— Я открыт. И потом, у нас теперь будет достаточно времени, чтобы узнать друг друга.

— В смысле?

— Ну, я хочу, чтобы ты жила со мной.

— С тобой? — уставилась на него круглыми глазами. — Но как же?

— А что тебе мешает? Здесь мы вместе спим, вместе едим, я даже видел, как ты писаешь.

— Чего? — чуть не задохнулась.

— Да шучу я, — поцеловал в лоб, — хотя, я бы посмотрел.

— Извращенец.

— И это уже не новость. Так что?

— Давай потом это обсудим, уже на месте.

— Ладно…

Весь следующий день они готовились к отлету. Дар заранее организовал отправку полотен, все же они полетят другим самолетом, но без недопониманий не обошлось, в итоге пришлось ехать в аэропорт и разбираться. А Саша созвонилась с Аней, та чуть ли не визжала от радости, что с сестрой все в порядке и она скоро возвращается, потом сходила на море в последний раз. Эти несколько недель расслабили, весь режим сбился, и в Москве первое время придется несладко. Но это не главное. Важнее другое — Дар предложил переехать к нему. Даже не так, он просто очередной раз уведомил о том, что намеревается сделать. Порою его напористость утомляла, и это еще мягко сказано.