Попасть в отбор, украсть проклятье (СИ) - Мамаева Надежда - Страница 23

Моя челюсть имела все шансы упасть на столешницу со стуком от известия о жертвоприношении, но благо ее заклинило при словах ворона о грядущем перевороте, а ладони, в которые упирался подбородок, вовремя поддержали.

М-да уж… Помнится, чуть больше трехсот лет назад, когда чернокнижники последний раз отнимали жизнь на алтаре, целый город на востоке империи сравнялся с землей. Ныне уличенный в подобном маг отделается в лучшем случае смертью. Впрочем, мое удивление длилось недолго.

– Одну минуту! – Я подняла указательный палец, призывая к молчанию не столько ?ра, сколь свои суматошные мысли.

А после я и вовсе поступила как истинный узурпатор: прежде чем захватить мир, решила потренироваться на кофе и, встав, захватила с нагревательного камня джезву, над которой поднималась пенка настоящего «эликсира», воскресившего с утра не одного засоню-некроманта.

Разлила напиток по чашкам и, пригубив черную тягучую жидкость, произнесла:

– А теперь в подробностях и по порядку.

Ворон задумчиво покрутил в руках чашку, добавил в нее чуть-чуть соли, каплю молотого перца и произнес:

– Несколько тысячелетий назад в нашем мире были драконы.– тоном заправского лектора начал высочество. – Но еще недавно считалось, что они все вымерли. А порою встречающиеся на просторах империи каменные статуи крылатых гигантов – не иначе как памятники (то ли могильные, то ли призванные сохранить память о сынах неба), дошедшие до нас из глубины веков. Вот только около десяти лет назад выяснилось, что исчезли драконы с лица земли не просто так: их расу поразил мор, при котором тело превращается в камень.

Выяснилось это, когда болезнь, изменившись, пришла к альвам, а затем – и к людям. Моя сестра-алхимик, работая над формулой спасительного эликсира, решила испытать экспериментальное зелье на статуе дракона, что украшала площадь столицы. Нари предположила, что это не просто монумент, а окаменевший ящер. И оказалась права. Правда, исцелившийся крылатый едва не разнес тогда половину Эйлы.

И с этого момента изменилось все. Можно сказать, начался обратный отсчет. Но громогласно об этом ни в новостных листках не сообщали, ни на площадях не кричали, ни официальных ленточек не перерезали. Посему ни простые имперцы, ни наши соседи – обычные альвы – ничего не заметили. Они жили прежней жизнью: радовались ясным дням и мокли под проливными дождями, плодились, влюблялись, очаровывались и разочаровывались, кто-то жил своим умом но за чужой счет, кто-то занимал место под солнцем и тем загораживал соседу свет…

Меж тем первый пробудившийся дракон, улетев на восток, нашел целую долину своих собратьев. И ныне, спустя десять наращивающие свою мощь день ото дня.

– Скоро им станет мало этой долины, а шириться будут куда? С одной стороны – взморье, с двух других – ледяные пики. Наши шпионы доложили, что через год-два можно ожидать вторжения. С огнем и магией в империю прилетят те, кому нечего терять.

– Это самое Проклятие Мороя должно было стать оружием в будущей войне? – догадалась я.

– Война – это большое болото, в которое легко влезть, но трудно выбраться. А если и выберешься, то будешь не только в грязи, но и шрамах. Поэтому задачей наших военных магов было не создать оружие, а упредить удар.

– И как же?

– Что ты знаешь о времени? - Ар ответил в традициях истинных цвергов: вопросом на вопрос.

– Это поток, – выдала я не задумываясь. Ведь именно такой руной оно обозначалось во всех пентаграммах, такое определение ему давали на лекциях.

– И на что он похож? – Ворон изогнул бровь.

– На реку, наверное… – Я пожала плечами, а у самой уже перед глазами был бурный водоворот, в котором кружат щепки человеческих судеб.

– Ты отчасти права. - Ворон наконец отхлебнул свой уже остывший странный кофе.

Подумалось, что это наверняка ведь гадость по вкусу несусветная. ? высочество еще и смаковал его. Словно он не пил кофе для того, что бы проснуться, а проснулся для того, чтобы выпить кофе. Арнсгар же, не подозревая о моих мыслях, продолжил:

– Но морои – дети ночи – считали время не потоком, а еще одной гранью реальности.

Видимо, на моем лице было написано изумление, поскольку ворон перешел от слов к демонстрации – вилочной.

– Смотри: это наша реальность. – На стол легла вилка. – Это мир Граней, где мы получаем свой дар и куда он возвращается после нашей смерти. – Параллельно ей легла вторая. Моя. Между прочим, с наколотым на зубцы кусочком омлета. - А между ними – время. - Его палец прошел по скатерти между двумя приборами.

– Ты хочешь сказать, что можно просто вот так, переходя в мир ?раней, взять и провалиться во времени? - не поверила я. - Да если бы это было возможно, все бы уже об этом знали.

– Ты права, при обычных условиях это абсолютно невозможно. У юного мага, который еще не приобрел дара, пустота внутри похожа на… – он задумался, подбирая сравнение, – …металлический диск. А дар – своего рода магнит, который притягивает к себе с невероятной силой. Но как только они соединяются – тебя тут же выплевывает из мира Граней, будто выстреливает сжатая пружина. Но древние морои нашли способ, как задержаться в мире Граней.

– Задержаться…– начала я, глядя в межмировое… тьфу, в межвилочное пространство.

– Если уже получивший дар маг, находясь в мире Граней, отдаст его, то, пока не приобретет новый, сможет находиться вот тут. - ?н указал на вилку с частичкой омлета, которой выпала то ли честь, то ли участь олицетворять параллельный нашему мир. - И именно тогда можно использовать Проклятие Мороя, которое по сути не что иное, как стартовая площадка, оттолкнувшись от которой можно вписаться в течение времени.

– ? почему это нельзя сделать из нашего мира? – Я нахмурилась, переваривая услышанное.

– Реальность нашего мира гораздо стабильнее, и, следовательно, барьер между ним и временным потоком крепче…

Я вспомнила, как причудлив порою мир Граней, где мостовая может завернуться морской волной – и дома окажутся у тебя над головой, а небо – под ногами, где, увязнув в блуждающих песках пустыни, ты провалишься в ледяную воду меж дрейфующих льдин. И все это порою – за доли секунды.

– Но цена такой прогулки – смерть. Для того чтобы пройти по потоку времени, маг без дара отдает большую часть своей жизненной силы. Если маг слабый – то всю. И умирает.

– Постой, а в чем тогда смысл?

– В том, что сильному чародею хватает жизненных сил, и он, прошивая временные пласты, способен вернуться на сутки назад. Может, чуть больше… Это уж зависит от самого мага. И, оказавшись в прошлом, повторно – параллельно со своим двойником – проживает это время. Ровно до того мига, когда вошел во временной поток, и ни секундой сверх. Дальше не даст Проклятие Мороя: оно не только вектор движения во временном русле, благодаря которому ты попадаешь в нужную точку выхода. Это – пентаграмма, которая становится поперек временного потока. От нее ты и отталкиваешься. И она же – заслон, который ты не сможешь обойти.

– Но сутки – это так мало… – произнесла я, прикинув, что это самое странное добровольное жертвоприношение из всех, о которых я когда-либо слышала. Отсроченное на двадцать четыре часа.

– Мало. Но вчера этого хватило, чтобы уничтожить всю агентурную сеть отдела карателей, похитить Патрика, привязать его к моей кровати и попытаться нас убить.

«Так вот как зовут рыжего», - подумала я отстраненно.

– Постой, значит, сейчас кто-то крадет список агентов… – начала я, осознавая.

– Демоны, Тай… а ведь ты права… Хотя… - ворон замер, словно в этот момент в его голове прокручивались тысячи вариантов развития событий. Он выдохнул: – Еще нет. Думаю, это произойдет через пару часов. Так что мне стоит поторопиться, если я хочу поймать того, кто это сделал. – С этими словами ворон поднялся из-за стола.

– Постой. - Я схватила его за руку. – Ты сказал, что мне тоже остались сутки, но я ещё жива. Может, с этим похитителем так же…

– Могу предположить, что ты жива потому, что вместе с силой забрала и часть моего огненного дара. Я ощущаю его в тебе. - ?р сделал шаг, оказавшись рядом. Его пальцы коснулись моей кожи, очертив абрис скул. – Именно поэтому меня, мою силу, тянет к тебе. И я ощущаю тебя живой, а не мертвой.