Преображение (Медовый месяц) - Деверо Джуд - Страница 8

• Предыдущая
• 8/66
• Следующая

— Она несколько пополнела, правда? — заметил он с улыбкой.

Почти сразу две служанки и дворецкий подали чай на большом серебряном подносе, и все трое, и служащий Тревиса, воззрились на Лию.

— Убирайтесь! Все — вон! — прикрикнул Тревис. Лиа сидела неподвижно и с любопытством разглядывала их, пытаясь понять, кто они такие и чем занимаются.

Когда они ушли, Тревис налил чай в хрупкую фарфоровую чашку и с величайшей учтивостью подал ее Лии.

— Есть хочу, — заявила Лиа и с грохотом придвинула стул к столу, на котором был поднос с пирожными и сэндвичами. Она шумно подула на чай, втянула его сквозь зубы, поставила мокрую чашку на полированную столешницу, потом взяла три маленьких пирожных, раздавила их на блюдце, полила крошево сливками из серебряного молочника и принялась чайной ложкой есть получившуюся кашу. Когда на блюдце осталась половина, девушка подняла глаза и увидела, как Тревис, Риган и Николь с удивлением разглядывают ее.

Первой пришла в себя Николь.

— Нам еще предстоит поработать, — мягко заметила она, сделав изящный глоток из своей чашки.

— Воистину так, — буркнул Тревис в ответ. Лиа продолжала насыщаться.

Спустя три дня Лиа прокляла чашечки и блюдца, которые смотрелись так красиво, но разбивались сразу, стоило ей только прикоснуться к ним. Риган пригрозила убить ее, если она разобьет еще хоть один предмет из дорогих заморских сервизов, и Лиа снова принялась учиться обращению с посудой.

— Ну какая разница, как ты ешь — главное, чтобы еда попала в желудок! — воскликнула Лиа, когда Николь в очередной раз заставила ее правильно пользоваться вилкой.

— Подумай об Уэсли! — ответила Николь. Она пользовалась этой фразой как призывом, чтобы чего-либо добиться от Лии, и слова эти безотказно действовали. Женщины прибегали к имени Уэсли для того, чтобы увлечь ее, заставить быть терпеливой и учиться хорошим манерам. И они выудили у Лии все подробности того, как она познакомилась с Уэсли и как случилось, что она так давно любит его.

После того как Лиа прожила на плантации Стэнфодов два месяца, тело ее отца Илии нашли в реке. Тревис оплатил расходы на достойные похороны. Впервые с того времени, как Лиа стала женой Уэсли, она увидела своих братьев и сестер. Дети поправились, синяки и ушибы их зажили, и они льнули к людям, которые взяли их в свои семьи. Они удивленно взирали на Лию, с трудом узнавая ее. Потом все они уехали со своими новыми семьями. Лиа заплакала от радости — теперь ребятишки были счастливы.

Во время похорон отца Лиа подняла глаза и встретилась взглядом с молодой красавицей, стоявшей по другую сторону гроба. Однако не успела она как следует разглядеть незнакомку, как Риган слегка подтолкнула ее, и Лиа отвела глаза. Когда она снова подняла голову, красавица уже исчезла.

— Кто это такая? — спросила Лиа спустя некоторое время.

— Кимберли Шоу, — сухо ответила Риган.

«Эта женщина должна была стать женой Уэсли, неприязненно подумала Лиа. — Может, она этого и хотела, но достался он мне».

Увидев Кимберли, Лиа решила во что бы то ни стало преуспеть в учении, чтобы угодить Уэсли, когда он весной вернется домой.

Лиа аккуратно поставила чашку, даже не звякнув ею о блюдце, будто всю жизнь умела красиво есть и пить, наклонилась к Тревису и ласково улыбнулась:

— Вы думаете, новый отделитель волокон поможет ускорить работу? А вам не кажется, что торговля хлопком потерпит крах так же, как это случилось с торговлей табаком?

Откинувшись на спинки стульев, Риган и Николь с удовольствием наблюдали за своей протеже. Потребовались месяцы работы, но Лиа успешно выдерживала испытание. Они ни разу не пытались внушать ей, о чем говорить, а только обучали ее правильному произношению, поэтому с удивлением обнаружили ее серьезный интерес к ведению хозяйства на ферме. Лиа не умела читать (а Риган и Николь пока еще не пытались заняться этим), поэтому говорила только о том, что было ей знакомо — о земледелии.

«А Тревис этим упивается», — с негодованием подумала Риган. Временами, когда Риган принималась обсуждать с ним домашние дела, она замечала, как глаза Тревиса начинают блуждать по сторонам; однако когда Лиа начинала свои расспросы о полях, лошадях и кузнице, Тревис едва мог усидеть на стуле.

— Утром можешь поехать со мной и осмотреть посадки табака, — предложил Тревис.

— Нет, — мягко возразила Николь. — Завтра Лиа уезжает ко мне. Я уже давно не была дома; к тому же пора заняться ее гардеробом.

— А по-моему, она одета, — убежденно произнес Тревис, глядя на муслиновое платье с глубоким вырезом.

— Тревис, — предупредила его Риган и уже приготовилась сказать, что она думает о его привычке пристально разглядывать Лию.

Николь засмеялась, и это предотвратило надвигавшуюся ссору.

— Нет, Лиа должна уехать со мной. Мне наконец-то прислали заказанные ткани, и швея уже приехала. Заодно я начну обучать Лию, как следует управлять хозяйством плантации. Ей нужно начать с малого, не такого огромного, как твое хозяйство, Тревис.

Нахмурившись, он тут же улыбнулся, взял руку Лии и поцеловал ее:

— Мне здесь будет не хватать твоего личика, но Клей о тебе позаботится.

Позже Риган проводила Лию в спальню Уэса.

— У Николь в доме живет целая армия мастеров из Франции. В прошлом году, летом, они с Клеем были во Франции и привезли сюда людей, которых Николь знала, когда жила в этой стране. Ее портниха прежде шила для королевы. А теперь выспись как следует, потому что вы уедете завтра рано утром, Спокойной ночи.

Лиа сняла платье (одно из переделанных платьев Николь), надела чистую ночную рубашку и легла. «Вот уже и июль настал», — подумала она. Впереди вся зима, потом весна, и только тогда Уэсли вернется к ней. Коснувшись своих чистых, мягких волос, она подумала о том, как изменилась ее наружность, и стала молиться о том, чтобы понравиться ему, когда он вернется. Больше всего ей хотелось нравиться Уэсли.

— Я буду для тебя самой лучшей в мире женой, — прошептала она и, улыбаясь, заснула.

Еще до рассвета Тревис проводил Николь и Лию на пристань. За прошедшие пять месяцев Лиа видела плантацию редко, главным образом из окна. Все время она проводила в доме с Риган и Николь, усваивая, как нужно ходить, как правильно говорить, как держаться за столом, как сидеть, стоять, — иными словами, претерпела все мыслимые мучения.

В порту Тревис наклонился и поцеловал ее в щеку.

Коснувшись пальцем этого места, Лиа удивленно посмотрела на него.

— Мы будем скучать без тебя'. — крикнул он; тем временем один из матросов помог Лие подняться в ожидавший ее шлюп.

С улыбкой она махала ему рукой, пока причал не исчез из вида. «Как благословенна, тепла, ласкова и доброжелательна вся эта семья», — подумала она. Временами она даже забывала о том, каково было находиться в дурном настроении круглые сутки.

Она повернулась к Николь и встретилась с ее взглядом.

— Если бы Уэсли был здесь, все было бы просто замечательно. — Лиа засмеялась, обхватив себя руками.

— Надеюсь, так и было бы, — совсем тихо произнесла Николь и отвела глаза.

У причала плантации Эрандел Николь ждали два шестилетних мальчика-близнеца и еще двое красивых близнецов по семнадцати лет; звали их Алекс и Аманда. Клей нетерпеливо ждал, пока все остальные обнимут его жену, потом подхватил ее на руки и страстно поцеловал. Они направились в сторону дома, держа мальчиков за руки и глядя друг другу в глаза.

— И они всегда себя так ведут, — с досадой сказал Алекс.

— Глупец, они любят друг друга, — бросила Аманда и повернулась к Лие. — Хотите посмотреть присланные нам ткани? Дядя Клей сказал, что они предназначены вам.

— У меня есть более веселое занятие, поэтому надеюсь, что вы, дамы, меня простите, — сказал Алекс, вскочил на великолепную чалую лошадь и ускакал.

— Вообще-то он нам не нужен, — продолжала Аманда. — Идемте, нам нужно спешить. Мадам Жизель выходит из себя, если ей приходится ждать. Если она будет слишком ругать вас, пригрозите ей, что ее отправят назад во Францию. После этого она замолчит хотя бы на несколько минут.

• Предыдущая
• 8/66
• Следующая