Больница людей и нелюдей (СИ) - Соколова Надежда - Страница 24

— Сури, прекрати. Он тебя еще на неделю за срыв рабочего процесса дежурить оставит. Тебе оно надо?

— Пусть. Заслужила. Зикки, вот скажи, это лечится? Тупость моя, имею в виду.

— Какая тупость? Ты вообще меня слышишь? В бокале было снотворное. Лошадиная доза.

— И? Не могло меня от него так развезти. Я вообще к транквилизаторам и наркотикам невосприимчива.

— Да? А к сыворотке правды?

Я зависла. Жалость к себе и депрессняк исчезли в мгновение ока. Вашу ж Бездну с демонами во всех позах! Сыворотка и правда бесцветна и не имеет ни вкуса, ни запаха. Добавь ее в алкоголь, она там полностью растворится, и уже через пять-семь минут никто не сможет доказать ее существование в бокале. Или в бутылке.

— Но напиток был запечатан…

— И вот это — еще одна странность в копилку к остальным непонятным событиям, творящимся в БЛиНе последнее время.

Инна:

Инкубу мое предположение не понравилось. Видимо, обширным фронтом работ. Как оказалось, у людей обслуживающий персонал последние месяцы менялся невероятно часто: ни санитарки, ни уборщики, ни медсестры по непонятным начальству причинам надолго в больнице не задерживались и, едва начав трудовую деятельность, старались побыстрей написать заявление на увольнение по собственному желанию. Среди нелюдей, что характерно, такой текучки не было.

— Десятый этаж — гном с переломом, девятый этаж — беременная русалка, четвертый этаж — оборотниха в полуобороте, — сирин равнодушно прервала наше недолгое общение с начальством.

Куратор, забрав тролля и оборотня, исчез в своем кабинете, Астон умчался к сородичу, мой «хвостик» направился к оборотнихе. Нам с Журом досталась русалка.

Заходя в палату, оборудованную как мини-бассейн, я ожидала увидеть стройное чудо с кукольным телом, голубыми глазами, длинными зелеными волосами и большим животом. Ага, мечтать не вредно. Нечто серое и невзрачное невероятных размеров вольготно расположилось у бортика глубокого бассейна, обложенного зеленым кафелем.

— Какой срок? — лешего внешний вид пациентки не смутил.

— Да уже давно пора рожать! — Визгливый, явно женский голос чудища никак не вязался с его внешним обликом. — Стимулируйте роды! Меня семья ждет!

— И родится у вас вместо русала тритон. Сомневаюсь, что ваши родные обрадуются.

Я совсем некстати довольно громко хмыкнула, представив себе в красках эту картину, и раздраженная местная «Ариэль» мгновенно переключилась на меня:

— Человек??? Что здесь делает человек??? Да еще и с проклятием?!? Вы собираетесь убить мое дитя???

Вы ж на нее посмотрите, цаца какая. Расистка хренова. Человек ее в палате не устраивает, обормотку беременную. Не люблю я, когда на меня орут. Тем более вот такие невзрачные личности.

Жур не успел ответить, я отреагировала раньше: вытянула руки, нахмурилась и с завыванием, переваливаясь, направилась поближе к обидчице. Этакий зомби, только что поднятый.

Русалка трусливо заверещала, мгновенно перейдя на ультразвук, так что уши заложило даже у привычной к бабскому визгу меня. Судя по ошарашенному виду несчастного лешего, он вообще слуха лишился. У пациентки вдруг резко изменился внешний вид: исчезла бесформенность и серость, появилась непонятная мне стройность, но рассмотреть подробно эту «мадам» у меня не получилось — еще секунда, и в комнате остались только мы с Журом.

— Это что было?

Я спросила тихо, но леший все равно поморщился. Потом посмотрел на меня и хмыкнул:

— Поздравляю, Инка, роды прошли успешно.

Ой. Это когда они успели?

— Э… А поподробней?

— Поподробней — ты ее сильно напугала, она со страха родила. И как только ребенок вышел, оба они переместились в родные воды.

Класс. Повитуха поневоле. У вас проблема с родами? Зовите — так напугаем, что родите в ту же секунду.

— Жур… А почему она серой была?

— Так это защитная окраска от посторонних русалов: беременная самка, доступ запрещен.

М-да… Цирк с конями…

Плотно поев в столовой (леший как обычно питался своими соками и капустными листами, я, под его осуждающими взглядами, наслаждалась отбивной и мясным салатом), вернулись в ординаторскую. Комната радовала пустотой. Оккупировав любимое кресло, я спросила у пристроившегося на диванчике напарника:

— Вот эти все постоянные разговоры про «высших»… Жур, они, «высшие» эти, действительно существуют? Или так, страшилки, детей пугать?

Леший пожал плечами:

— «Высших» обычно сравнивают с могущественными богами. Тех тоже никто никогда не видел, но каждый уверен, что они существуют. Этакие всесильные кланы, способные по своему желанию в мгновение ока стереть в порошок любого неугодного, всего лишь щелкнув пальцами. Правда или нет? Кто ж тебе скажет. Любой пациент может оказаться «высшим». Они ведь по внешнему виду от нас ничем не отличаются.

Угу. Еще один сионистский заговор… Миры меняются, а верования существ остаются прежними…

— А зачем им скрываться? Ну радовались бы своей силе и мощи. Смысл в подобном поведении?

— Так проще держать население в страхе. Ну и в полном повиновении, соответственно.

— Бред. А если в пьяной драке такого «высшего» неаккуратно ножом пырнут?

Никто ж знать не будет, что эта персона священна и неприкосновенна? Ну что опять? Жур, не надо на меня, как на клиническую идиотку, смотреть. Нормальный, адекватный вопрос. Ты ведь не знаешь, кто перед тобой, а значит, не можешь испытывать нужного ужаса, ну или пиетета, перед этим типом.

— Инка… «Высшие» не ходят по кабакам…

Ну да, ну да. А императоры не какают.

— Тебе-то откуда знать? Ты же с ними не встречался.

— Потому что это логично: в их распоряжении любое развлечение аристократии: охота, бал, интриги, политика, наконец. Что они забыли в кабаках? Зачем им туда?

— Скука, Жур. Банальная скука. Когда годами потребляешь пирожные, иногда хочется наесться и черного хлеба.

Провожал перед сном меня в комнату тот же леший. Видно, строгий приказ куратора держать меня под постоянным надзором, так сказать во избежание последствий моей дури, оспаривать дураков не было. Впрочем, такое бережное отношение мне все равно не помогло: в переходе между больницей и общагой нас с Журом поджидал один из моих настойчивых поклонников. Этот «товарищ» явно был лешему не по зубам, так что напарник просто отошел к стенке, давая возможность вампиру пообщаться со своей будущей добычей и в то же время пытаясь сохранить хоть видимость контроля над дурацкой ситуацией.

— Прекрасно выглядите, милая леди, — сверкнул белоснежными зубами брат Сурины.

Угу, я почти поверила, да. Всклокоченная, уставшая, как та лошадь, в «мыле», синяки под глазами, вид измученный, по типу «пристрелите меня кто-нибудь, чтобы не мучилась», но да, выгляжу я, естественно, прекрасно. Хоть бы врать научился, что ли…

— И вам не болеть. Впрочем, о чем это я. Вы же как-то оказались здесь. Неужели плохо стало?

Да, я дура, грубиянка, нахалка и прочее. Но общаться вежливо с этим кровососущим длиннозубым снобом у меня нет ни малейшего желания.

— Всего лишь захотелось вас увидеть, — не повелся на провокацию вамп. — Вы не поверите, но я соскучился. По вам. Вы — необыкновенная девушка, Инка.

Да-да, верю. Необыкновенность моя, видно, так и выпирает у меня из вен. Соскучился он, как же. Скорее пришел с плановой проверкой: самолично удостовериться, не покушается ли кто на его живое и ходячее имущество.

— Джеральд, давайте я сделаю вид, что вам поверила, а вы пропустите меня в общагу. Спать хочу, сил нет.

— Конечно, милая. Увидимся в другой раз. Обязательно. — Мой персональный кошмар еще раз сверкнул зубами, вызывая у меня зависть их небывалой белизной, и наконец-то позволил нам с Журом пройти. Отлично, кроватка, родная, я уже иду.

Сурина:

О новом дежурстве, как ни странно, куратор даже не вспомнил. Значит, готовит очередную пакость, похуже. С него станется. Но тут уж я ничего сделать не могу — заслужила.