Принцесса - Деверо Джуд - Страница 3

• Предыдущая
• 3/77
• Следующая

В безотчетном порыве он крепче прижал к себе женщину, защищая ее уязвимое беззащитное тело от острых моллюсков, и ощутил упругость женской груди. Внезапно он еще больше почувствовал себя ее защитником, и его руки стали почти нежными.

Потом он оглянулся на спины мужчин, которые рыскали вдоль воды.

– Я что-то слышу… Похоже на звук мотора, – сказал сидящий. – Она мертва. Давай убираться отсюда.

Второй повесил на плечо винтовку, кивнул в знак согласия. Первый завел мотор, и вскоре они заскользили прочь.

Джей– Ти подождал, пока лодка исчезла из виду, а потом прикрыл тело женщины своим телом и стал выбираться назад к морю. Он держал ее раненой рукой и греб другой, пока не добрался до берега.

– Не умирай, золотко, – приговаривал он, когда вытаскивал ее на пляж. – Только не умирай.

Джей– Ти бережно положил ее на песок и стал пытаться откачать воду из легких. На ней было длинное платье с длинными рукавами и наглухо застегнутым воротником, длинные волосы, вьющиеся локонами, были подколоты высоко на голове. Платье облепило ее фигуру так, что можно было видеть -она красива: талия, которую, казалось, можно было обхватить пальцами рук, стройные бедра и пышная грудь. Лицо было повернуто набок, глаза, опушенные густыми темными ресницами, закрыты, гладкая и бледная кожа напоминала изысканный фарфор. Она была похожа на редкий, бесценный и прихотливый цветок, который никогда не знал палящих лучей знойного солнца.

«Как мог кто-то пытаться убить это нежное создание, эту хрупкую, искусно и любовно выточенную природой красоту», – думал он с яростью. Инстинктивное чувство защищать ее с новой силой всколыхнулось в нем.

– Милая леди. Прекрасная незнакомка, – сказал он, осторожно нажимая на ее ребра, что скорее напоминало ласку. – Дыши, детка, дыши – ради папочки Монтгомери. Ну, давай же, милая!

Кровь хлынула по его плечу из пулевой раны, и множество мелких алых ручейков засочилось из порезов на коже от проклятых моллюсков, но этого он даже и не заметил. Его единственной мыслью и заботой была жизнь этой красивой молодой женщины.

Он беззвучно молился, прося Бога пощадить и спасти ее.

– Ну же, ну, приди в себя, солнышко, пожалуйста, постарайся! – умолял он. – Ты в безопасности. Я тебя защищу. Пожалуйста, детка! Ради меня.

Ему показалось, что прошла целая вечность, когда он почувствовал первое слабое содрогание ее тела. Она была жива!

Он поцеловал ее нежную щеку, ощутил холод кожи и с новой энергией принялся за дело.

– Вот так, золотко, вот так… Теперь все хорошо… Еще разок… Глубоко вдохни… ради папочки Монтгомери. Дыши, черт бы тебя побрал!

Новое содрогание волной прокатилось по ее телу, и она глубоко и хрипло вздохнула. Джей-Ти так сильно боялся за нее, что на мгновение у него перехватило дыхание, и его собственная грудь словно намертво застыла от ожидания. Целая лужа воды вытекла из ее рта, и она начала кашлять, когда попыталась сесть.

Джей– Ти расплылся в улыбке, чувствуя, как мощная волна радости разливается по его телу. «Слава Богу», -подумал он и подтащил ее к себе на колени.

– Ну вот, детка, вот и все. Мы выкарабкались!

Он гладил ее мокрые волосы, хрупкую спину и чувствовал то, что, наверное, чувствовал Бог, когда он сотворил человека. Джей-Ти казалось, что никогда еще он не ощущал такого счастья, как теперь, когда он спас эту девушку. Он ласкал ее прелестные щеки кончиками пальцев, баюкал ее, как ребенка, и нашептывал ей слова утешения и ободрения.

– Теперь тебе ничто не угрожает, солнышко. Ты в безопасности. В полной безопасности.

Он прижал ее лицо к своей шее.

– Вы… – она вдруг закашлялась.

– Не говори пока, голубушка, просто отдыхай. Сейчас выльем всю эту противную воду до капельки, и я отнесу тебя домой.

Он начал укачивать ее.

– Вы… – она снова закашлялась. – Вы… н-н… – и снова кашель.

– Что, радость моя? Пустяки… Сможешь поблагодарить меня позже. А сейчас у нас другие заботы. Давай сначала переоденем тебя в сухую одежду. Как насчет горячего рыбного супчика? – его голос был взволнованным и любящим.

Казалось, девушка отчаянно пыталась что-то сказать, и Джей-Ти позволил ей отстраниться на несколько дюймов, чтобы она могла увидеть его.

А потом он снова обнял ее, баюкая, словно она была чем-то самым драгоценным на всем белом свете. – Теперь все хорошо, детка. Никто больше не посмеет сделать тебе плохо.

Она пыталась вырваться из его рук, и он выпустил ее, улыбаясь ей безо всякой обиды.

Опять он был поражен ее утонченной прелестью. Она была красавицей, но не в современном смысле этого слова, а на какой-то старинный изысканный манер. Тонкие черты лица и безупречный овал головы словно сошли со старой фотографии. Она напомнила ему фей из волшебных сказок, которые в детстве читала ему мама. Она была прекрасной дамой, попавшей в беду, а он был ее рыцарем, ее спасителем. И снова теплая волна разлилась по всему его телу.

Он легонько и бережно обнял ее спину жестом защитника.

– Все хорошо, солнышко, ты это хочешь сказать? – проговорил он ласково.

Попытка заговорить вызвала у нее новый приступ кашля, но он терпеливо переждал его, и глаза его были полны нежности, когда он смотрел, как она пыталась справиться с собой.

– Вы не можете… – ей с трудом удалось произнести сквозь кашель, – прикасаться ко мне… – и снова кашель. – Я… – и после нового взрыва кашля, – я… особа королевской крови.

Она закончила фразу, и спина ее выпрямилась. Прошло какое-то время, прежде чем смысл сказанных ею слов дошел до Джей-Ти. Он тупо уставился на нее.

– Я – наследная принцесса, и вы… – она посмотрела вниз на его голую грудь, – не можете прикасаться ко мне.

– О ч-черт! – вырвалось у Джей-Ти, и его руки разом упали с ее спины. Никогда в жизни он еще не чувствовал себя таким оплеванным. Какое предательство! В считанные секунды он вскочил на ноги, оставив ее сидеть на земле. – Вы не очень-то благодарны… – начал он, но потом умолк. Его подбородок стал жестче, а глаза вспыхнули, как два острых языка пламени. – Ищите себе сами завтрак, Принцесса, – бросил он и быстро пошел прочь от нее.

Ария по– прежнему сидела там, где пришла в себя, -на берегу. Ее голова разламывалась, легкие словно разрывались на части, ноги жутко болели, и больше всего на свете ей хотелось лечь на песок и разреветься. Но наследная принцесса не должна плакать – никогда. Принцесса не смеет ни перед кем обнаружить свои истинные чувства. У нее всегда должна быть наготове улыбка – даже тогда, когда ей больно. Ей вдалбливали эти вещи до тех пор, пока они не стали ее второй натурой.

Однажды, когда она была еще малышкой, она упала со своего пони и сломала руку. И хотя ей было всего восемь лет, она не заплакала, она просто встала, прижала к себе руку, крепко-крепко, и пошла домой к маме. Ни грум, ни гувернантка даже не поняли, как ей было больно. Позже, когда ее руку поместили в гипс – во время этой мучительной процедуры Ария не уронила ни слезинки, – ее мать поздравила ее.

А теперь она сидела в каком-то странном месте, в незнакомой стране, после того как ей всю ночь пришлось бороться за жизнь, а мужчина, спасший ее, вел себя тоже как-то странно. Она быстро взглянула на непролазную чащобу деревьев и подумала: когда же он, наконец, собирается вернуться с рыбой, которую он ей пообещал? Конечно, она настоит на том, чтобы он оделся надлежащим образом. Мама не раз твердила ей: ни один мужчина не смеет появиться перед ней неодетым. Без разницы – будь это слуга, муж или абориген со странного острова.

В нескольких футах, в глубине пляжа, росла одна-единственная пальма, и она медленно встала и поплелась к ней. Голова загудела от усилия, а ноги просто подкашивались от слабости, но она через «не могу» подстегнула себя, приняла самую гордую осанку и продолжала ступать по песку – ни о каком пошатывании или шарканье особы королевской крови не могло быть и речи. «Принцесса – всегда принцесса, – говорила мама, – неважно, где она, и сколько людей ее окружают или как они себя ведут. Она должна всегда оставаться принцессой, давая тем самым понять незыблемость своего статуса в глазах окружающих. А иначе… иначе они просто зарвутся».

• Предыдущая
• 3/77
• Следующая