Проклятый Отбор (СИ) - Гринберга Оксана - Страница 14

Сказав это, спроецировала в воздухе иллюзию метки с грифонами и орлом, чтобы он отстал от меня раз и навсегда. Собиралась идти дальше, но Закарий Маллет все так же стоял у меня на пути.

— Жаль! — пожал плечами как ни в чем не бывало. — Было бы любопытно обзавестись столь очаровательной сестренкой, которая почти добрый час удерживала внимание короля, хотя обычно его интереса хватает разве что на десять минут. О чем же вы с ним разговаривали?

— Мне тоже интересно, отдаете ли вы себе отчет в том, что это, по большому счету, не вашего ума дело? — спросила я.

Младший Маллет усмехнулся.

— Позволь тебя проводить, — заявил он, переходя на «ты», хотя я не давала ему позволения. — Думаю, нам есть о чем поговорить.

— Не позволю, — сказала ему. — И говорить нам не о чем!

Закарий Маллет нисколько мне не нравился. Ни его панибратское обращение, ни намеки на наше родство, ни то, что вокруг него закручивались вихри Темной магии.

Кроме того, к его роду я испытывала неприязнь. Пусть достоверно не знала, что именно произошло в Коррине восемнадцать лет назад, но в том, что Маллеты были в этом замешаны, сомнений у меня не оставалось. Уж больно резво он узнал, кто я такая, и даже успел назвать своей сестренкой.

— Когда же я успел впасть в подобную немилость? — поинтересовался Закарий.

— Вы попросту не успел впасть в милость, лорд Маллет! — отрезала я. — И вот еще… Уж и не знаю, какие отношения вас связывают с Анаис Легер, но я бы искренне посоветовала держаться от нее как можно дальше. Если причините ей вред, будете иметь дело со мной. А я, поверьте, могу испортить жизнь любому!

Он хотел что-то сказать, но я не стала его слушать. Распахнула портал — пусть еще попробует повторить! — и вышла чуть дальше по той же самой дорожке. Поворачиваться не стала, лишь усилила защиту, чтобы не получить чем-нибудь интересным в спину.

Принялась спускаться к дворцу, размышляя о неожиданной встрече, а заодно поглядывая по сторонам. Разыскивала следы повреждений, причиненных землетрясением, но заметила лишь потрескавшуюся мозаику — или же так было до этого? — и выкатившиеся на дорожку камни, которые уже собирали садовники.

Сам же дворец выглядел таким, как прежде, — уверенным в себе, словно долговечное правление династии Ассалинов, и неописуемо великолепным, как и все то, что можно было приобрести на их несметные богатства.

И с самого своего приезда я чувствовала себя здесь лишней — среди всего этого уверенного великолепия! Но мне оставалось лишь запастись терпением, чтобы спокойно пережить вечерний Первый Бал в частности и весь этот Отбор в целом.

Терпения я все-таки набралась — мне попросту некуда было деваться. До вечера просидела в своих покоях, решив больше не выходить наружу и ни во что не вмешиваться. Не искать следов вулканической деятельности — раз уж в Трирейне все спокойно! — не лезть в сердечные дела единокровной сестры и ее странного кавалера из рода Маллетов и не встревать в ссоры с участницами Отбора.

Вместо этого я еще раз перечитала Менгеля, затем долго смотрела, как сгущаются сумерки и вытягиваются тени на склонах гор. Видела темнеющее море и покачивающиеся огоньки у заходящих в гавань Коррины кораблей.

Было спокойно и тихо.

Король Хакан оказался прав — подземные толчки больше не повторялись, и вулкан, несколько раз встряхнувшись, словно большая собака, снова заснул.

Вот и меня стало клонить в сон. На это я лениво подумала… Почему меня волнует то, что происходит в Трирейне? Люди, выросшие по соседству с Ингором, должны быть встревожены куда больше моего. К тому же, раз их король заверяет, что все под контролем — а Хакан Ассалин не производил впечатления легковерного глупца, — и за вулканом пристально наблюдают, кто я такая, чтобы сомневаться в его словах?

Зевнула. По большому счету, никто.

Ну, раз вулкан спит, то и я тоже могу немного… Глаза закрывались, навалилась дремота, и я откинулась в мягком кресле. Решила, что посплю пару минут, после чего вновь стану ждать окончания Отбора.

Разбудили меня негромкие голоса и непонятный стук.

Открыв глаза, обнаружила, что в моей гостиной полно незнакомого народа — слуги с деловитым видом заносили объемные саквояжи, сгружая их прямиком на мягкий пушистый ковер.

— Это что еще такое?! — подскочила я на ноги. — Откуда?! Кто приказал?

Кинула взгляд на встревоженных служанок, появившихся из смежной комнаты, но они тоже ничего не знали. Впрочем, не успела я получить ответ, как заметила на боку одного из саквояжей гербовый знак рода Легеров.

Нахохлившийся орел уставился на меня недовольно, сжимая в лапе свой ключ.

— Приказали доставить! — сообщил один из слуг, тогда как остальные продолжали заносить круглые и квадратные коробки…

— И кто же приказал? — поинтересовалась я.

Впрочем, вопрос был исключительно риторическим. Выходит, после нашей беседы — вернее, после моей пространной речи о ненависти, которую я испытывала всю свою жизнь, — мой «папочка» проникся странными идеями. То ли почувствовал раскаянье, то ли в нем вспыхнули подзабытые отцовские чувства, поэтому он и решил меня щедро одарить.

Или же…

Я усмехнулась. О нет, думаю, все было совсем по-другому! Скорее всего, граф осознал, что меня призвали на Отбор как одну из Легеров, и засобирался не ударить в грязь лицом перед королем и высшим обществом Трирейна. Прислал много всего — и как только успел собрать?! — чтобы еще одна его дочь, о которой до этого он и слышать не хотел, не выглядела хуже двух других.

Правильного ответа я не знала, но результат мысленной работы графа Легера был налицо.

Вернее, лежал посреди моей гостиной.

— Уберите! — приказала я слугам. — Немедленно унесите это туда, откуда взяли.

— Но, леди… — начал один из них. Сдвинул кустистые брови, явно не понимая причину моего недовольства.

— Меня зовут мисс Эйвери Ривердейл, — заявила ему холодно. — Эти вещи не мои, и я понятия не имею, что они делают в моей комнате!

— Мисс Ривердейл, — слуга все же попытался отстоять принесенное, — граф Легер с согласия короля…

— Мне все равно, что взбрело в голову графу Легеру и кто дал ему на это согласие! Своего я не давала, поэтому немедленно несите прочь!

Он не спешил сдаваться.

— Но граф…

— Сейчас же, иначе я сама вышвырну за дверь! Нет же, лучше испепелю этот хлам вместе с вами!

Сказала и уставилась на них Темным взглядом.

На это слуги попятились. И правильно — с разгневанной ведьмой лучше не иметь никаких дел, а то ведь сдержит свое обещание без каких-либо угрызений совести! Испепелит, и поминай как звали!

Наконец, еще немного постояв и посмотрев, как многочисленные саквояжи и коробки покидают мою комнату, отправилась в свое кресло у окна. Снова уставилась на море, ища успокоения в созерцании далеких темных волн. Затем стала смотреть, как загораются магические светлячки в беседках и подсвечиваются извилистые садовые дорожки.

Вскоре сумерки сменились полноценной вечерней тьмой. К этому времени слуги с вещами исчезли, новых мне не приносили, служанки тоже не решались беспокоить, и я осталась одна.

Правда, тоже ненадолго. Как только вспыхнули магические цветы на белоснежных стенах Центрального Корпуса, в дверь постучали. Я было подумала, что прибыла свежая партия саквояжей от графа Легера или даже явился он сам, чтобы наставить меня на путь истинный…

Но ошиблась. Оказалось, в дверь постучал вестник, принесший мне записку от леди Вайолет. Распорядительница пожелала сообщить, что пришло время собираться на Первый Бал, до которого оставалось полтора часа.

Леди Вайолет советовала не опаздывать, так как сразу же начнется церемония Первого Выбора.

На это я мысленно пожала плечами — не опаздывать, так не опаздывать, что тут непонятного? — затем принялась собираться на бал. Особого выбора одежды у меня не было — вернее, его не было никакого.

Немного перекусив, чтобы не падать от усталости, с помощью служанок надела второе платье из захваченных с собою двух — сиреневое, под цвет моих глаз, со скромным треугольным вырезом и светло-бежевой вышивкой по узкому лифу и подолу.