СД. Том 17 (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 12

Его мысли соединялись с его душевными порывами. И каждое новое движение являлось продолжением предыдущего.

Красиво и изящно.

Как перо, сорвавшееся с крыла птицы и улетевшее в свое небольшое, но такое живописное и красочное путешествие.

В какой-то момент Хаджар замер.

– Поймал, – произнес он и открыл глаза.

Для него действительно ничего не изменилось. Ведь нельзя было найти ответ внутри самого себя. Как бы странно это ни звучало, учитывая все, чему учили Хаджара его учителя и все, через что он прошел сам.

Нет, впервые в жизни ответ лежал не внутри Хаджара, а снаружи.

Он поднял ладонь, а затем плавно опустил её вниз.

– Показалось?

Он поднял еще. И следом за травой словно слегка потянулась трава. Когда же Хаджар её опустил, трава немного примялась. Будто бы…

Будто…

– Моя воля, – прошептал Хаджар и поднял меч. – Воля мира.

Он взмахнул клинком и синий разрез, сорвавшись с расписанного узорами лезвия, устремился куда-то к самому горизонту. И этот удар, потребовавший от Хаджара лишь крупиц энергии, пусть и не содержал в себе разрушительной мощи техники, но при этом он содержал в себе всю силу и мощь самого Хаджара.

Целиком.

Без остатка.

Ни единого отголоска не просочилось в окружающий мир. Ни единого эха не было создано этим взмахом. То, чего так долго не получилось достичь у Хаджара-адепта, получилось у Хаджара-тернита.

Потому что соединив свою волю с собственным сердцем, он вдруг осознал что-то куда более глубокое. Что-то, что можно было назвать… волей мира?

Наверное так.

Хаджар, вновь прикрыв глаза, продолжил свои движения мечом. Впервые, за долгие десятилетия, его душа, постепенно, начала обретать покой. И огромная скала, позади него, медленно сглаживала свои острые края и закрывала глубокие шрамы.

— У него… получилось, — с удивлением произнес Гай.

– Что получилось? — тут же откликнулась Иция. – У кого получилось?

– Смерть близко.

– Ах, ну да, конечно.

Отряд находился в на открытой террасе и занимался своими делами. Прошла уже неделя с тех пор, как в Звездном Дожде похоронили старейшину.

Кто-то медитировал, другие играли в местную вариацию игры в кости. Гном самозабвенно поедал яблоки. Именно поэтому неожиданная реплика от Гая так всех взбудоражила.

– Что это?

Первым среагировал Густаф. Он, игнорируя недовольство Абрахама и Иции, опрокидывая кости, вскочил на ноги и вскинул лук, направляя стрелу в сторону сада.

— Кто ты такой?! — выкрикнул он. – Как сюда поп…

Когда из кустов показался высокий юноша с седыми волосами, облаченный в волшебные синие одежды с вышитыми на них плывущими среди звезд облаками, Густаф с недоверием опустил лук.

Каждый адепт, если он не использует техники сокрытия присутствия и ауры, издает определенный “запах”. Не тот, что можно почувствовать при помощи носа или который может взять охотничий пес.

Особый “запах”, подвластный осознанию лишь тех, чье развитие достаточно высоко. И этот “запах” практически никогда не менялся. Ходили слухи, что если смертный становился богом, то его “запах”, “отпечаток”, “эманации” – называть можно как угодно, слегка менялись.

И ударение на слово “слегка”.

Когда же Хаджар вышел из своей недельной медитации, то больше не был похож сам на себя. Нет, и дело не в спокойном и умиротворенном взгляде ранее мечущихся и сверкающих глаз.

И даже не слегка изменившейся походке, ставшей более уверенной, плавной и текучей. Как если бы он плыл над травой, а не ступал по ней ногами.

Нет.

Все дело в запахе.

Он изменился. Причем разительно. И если бы не какие-то нотки, которые выдавали в Хаджаре все того же Безумного Генерала, то любой иной адепт принял бы его за самозванца.

— Хаджар-дан? — насторожено спросил Алба-удун.

Гном то опускал свои боевые топоры и гасил татуировки, то вновь зажигал кожу огнями и блестел наточенной артефактной сталью.

Незнакомец, так похожий на их соратника, медленно, чтобы все видели, провел лезвием простого ножа по ладони и произнес фразу:

– Я Хаджар Дархан, Ветер Северных Долин, мое слово — мое имя.

Кровь вспыхнула золотом и рана затянулась, не оставляя на коже ни единого следа. Клятва была услышана, принята и мгновенно исполнена. Именно так, в случае каких-то подозрений, можно было проверить скрывается ли кто-то под личиной или нет.

– Проклятье, парень, – Абрахам поднялся и, подойдя к Хаджару, обошел его по кругу, словно оценивал не боевого товарища, а невесту. — Ну, можно сказать, что секрет Звездного Дождя пошел тебе на пользу. Ты вызываешь более… целостное ощущение. Побрился? Постригся?

- Угомонись, – Хаджар сделал шаг назад и легко увернулся от цепкой хватки Абрахама.

При этом смотревшие не были уверены, что сами смогли бы уклониться от неожиданного выпада Шенси. Хаджар же сделал это так легко, плавно и изящно. Словно само пространство двигалось вместе с ним.

– М-м-м, – протянул Абрахам и переглянулся с Гаем.

История знала немного случаев, когда прошедший столь далеко по пути развития адепт был способен начать свой путь тернита. Даже в Чужих Землях, где люди так и не осознали пути терны, лишь вобрав в себя крохи мудрости и силы, созданной Безымянным, начинали путь будучи смертными. Максимум – практикующими.

Та же Летея, учитывая искры Терны в её душе, прошла испытание будучи практикующей, находящейся на грани становления истинным адептом.

Здесь, в сорока кланах, владели особыми техниками, которые были специально созданы лишь с одной целью – давать рождение детям ступени именно практикующих.

Но даже так – никто не объединял в первую очередь волю с сердцем. Это было слишком сложно. Как для души, так и для разума. Абрахам бы не ошибся, если бы сказал, что почти все, за исключением самых могущественных, семей Звездного Дождя объединяли источник с оружием, ну или силу с душой, смотря к каким философским течением относить терну.

И именно это и было тем, что и делало сорок семей Чужих Земель, на фоне остальных регионов смертных, столь могущественными и таинственными.

Хаджар же…

Он действительно стал сильнее. Но пока еще и сам не понимал, насколько.

– Что-то случилось? – Хаджа указал на приспущенный флаг над главным шпилем дома Звездного Дождя.

– Легкое Перо, – Иция подошла к генералу и слегка его приобняла.

– Она…

– Члены ордена, – перебил Абрахам. – наверняка решили отомстить за наш небольшой визит к их ставленникам в Подземном Шепоте.

Хаджар перевел взгляд с флага на Шенси и обратно. Орден Черного Ворона напал на старейшину?

– Тела?

– Тело, – поправил Густаф, протянувший предплечье. Хаджар ответил на приветственный жест. – Кроме Легкого Пера, на которой остались следы энергии, похожей на ту, которой владел Кафем Бонийский, больше никого не обнаружили.

Хаджар чуть нахмурился. Он не так хорошо знал орден, чтобы делать какие-то выводы, но… Легкое Перо, несмотря на возраст, была могучим воином.

Даже сейчас, после осознания терны, Хаджар не был уверен, что справился бы с ней в честном поединке. Да, она больше не представляла для него смертельной угрозы, но и он сам не был способен её убить.

– Следы нападавших?

– Ведут за город, – Алба-удун крепко обнял Хаджара, после чего ткнул его в бок. – Заставил ты меня поволноваться, Хаджар-дан. Помню последний раз я так переживал, когда кузен моей троюродной бабушки по линии отца…

Какой бы покой не отыскала душа Хаджара, но слушать очередные истории гнома про его неисчислимое множество родственников как-то не хотелось.

– Смерть близко, – сдержано кивнул Гай.

Хаджар ответил тем же. Только без коронной фразы секирщика.

– Галенон просил, чтобы мы пришли всем отрядом, когда ты закончишь с тренировкой, – шепнул Абрахам. – но, спешу предупредить, тот факт, что фанатики смогли пробраться в самое сердце их клана и нанести сокрушительный удар не слишком сподвигло его предпринять какие-то ответные действия. Скорее даже наоборот. Думаю, еще пара недель, и город Звездного Дождя будет больше напоминать черепаху, чем собственно – город.