Трофей (СИ) - Кистяева Марина - Страница 6

Миле захотелось увидеть его пресс. Наверняка идеален.

В горле запершило, а кожу закололо, точно девушка прикоснулась к чему-то запретному.

К тому, что не должна была видеть.

Возможно, так и было.

Она и этот молодой мужчина никогда не встретились бы, нигде не пересеклись бы, если бы ни затеянная авантюра и безвыходное положение. И уже тем более не уединились бы в спальне.

- Снимай халат.

Прохладный, лишенный каких-либо эмоций голос нарушил затянувшуюся тишину, и Милослава невольно вздрогнула. Пульс резко ускорился, жар прокатился по телу, устремляясь куда-то вниз живота. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, и сразу же его закрыла.

Слов не было.

Никаких.

Она не могла определиться, нравится ли ей выбранная Артуром линия поведения.

Слишком… властно, что ли. Никакого трепета. Никакого внимания.

И, между тем, было в голосе этого мужчины нечто такое, что поражало, закручивало вихрь эмоций в груди Милы, рождало слабость в ногах.

Мила решила послушаться. Он мужчина. Знает, что делает. К тому же, предупрежден. А если, например, начнет носиться с её девственностью и выплясывать хороводы вокруг самой Милы - ещё не факт, что, разглядев его поближе и поговорив с ним, она не развернется и не уйдет, понимая, что не сможет.

Да, всё правильно. Меньше слов, больше дела.

На негнущихся ногах, она направилась в сторону кровати, на ходу непослушными и вмиг онемевшими пальцами развязывая пояс. И зачем она его только так сильно затянула?

- Я сказал идти к кровати?

Мила остановилась так резко, точно натолкнулась на невидимую стену. Растерянно моргнула, не понимая причину недовольства. А куда ей ещё идти?

- Хотя нет… Давай на кровать.

Девичья сущность Милы, воспитанная на любовных романах, да-да, тех самых, на обложках которых красуются полуобнаженные мужчины, а девушки всегда выглядят изумительно красиво, томно закатывая глаза, воспротивилась такому бесцеремонному обращению. Не перегибал ли молодой человек палку?

- Послушайте… - начала было говорить Милослава, намереваясь обсудить тактику любовника, но её бесцеремонно прервал очередной приказ:

- Ничего не говори. Помолчи, пожалуйста.

Брови Милы поползли кверху, а руки наконец-то справились с неподдающимся поясом.

Её будущий партнер продолжал удивлять. Она уже не знала, как реагировать на его действия. Точнее, слова. Слишком выбивались они из её представлений о сегодняшней ночи.

«Хорошо… Хорошо… - уговаривала она себя. - Мужчина знает, что делает. Наверное, так надо. Так правильнее. Никакой щепетильности. Возможно, это даже некая игра во властного партнера».

Милослава развела полы халата и порадовалась, что в комнате нет света. Она бы непременно сгорела от стыда, возможно, даже застопорилась бы и не смогла раздеться.

Халат упал к её ногам.

- Ложись на кровать. На спину. Согни ноги в коленях и разведи их в стороны.

У Милославы слегка закружилась голова, и девушка поспешила добраться до кровати. Получалось как-то неуклюже, и она снова порадовалась, что в спальне темно. Мила не претендовала на роль великой соблазнительницы, но и насмешливого взгляда мужчины не выдержала бы. Стушевалась бы и решимость довести дело до логического завершения скатилась бы в никуда.

Покрывала на кровати оказались шелковыми, очень мягкими.

Когда-то и у них такие были…

Мила так же поспешно легла на спину, получилось, что у самого края. Нет, надо подвинуться. Она заерзала, передвигаясь, и не заметила, как от волнения задевает покрывало ноготками.

- Не суетись. Всё хорошо.

Этот голос… Он пробирал до основания, забирался под кожу. Мила готова была поклясться, что Артур на неё даже ни разу не посмотрел с того момента, как она вошла в комнату, но он совершено точно знал, что Мила делает. У этого мужчины глаза на спине или такой хороший слух? Можно, конечно, предположить, что он привык, когда его безоговорочно слушаются, но в этом случае возникал закономерный вопрос: почему он согласился на предложение Марка? В голове Милы возник некий диссонанс.

Господи, да какая разница…

Главное, чтобы всё прошло без пошлости и относительно безболезненно.

Мила постаралась расслабиться. Он сказал: согнуть ноги в коленах и развести…

Хорошо…

Она, затаив дыхание, выполнила его приказ, чувствуя себя ужасно порочной.

Но все её мысли улетучились из головы, когда Мила увидела приближающегося мужчину.

Он шёл, не спеша, плавно передвигаясь. Абсолютно бесшумно. Теперь она окончательно убедилась, что парень серьезно занимался спортом. Только спортсмены могут двигаться с грацией хищника. Как там говорят? Порхай, как бабочка, а жаль, как пчела? А кто это сказал? Кто… Мила лихорадочно вспоминала, абсолютно лишнюю в данной ситуации информацию. Какой-то спортсмен… Точно! Но не какой-то! А сам Мохаммед Али! А откуда она узнала об этом?.. Ой, да какая разница…

Тусклый свет освещал лишь фигуру приближающегося молодого человека. Рельефную, крупную, сильную.

Мила одернула себя. Да почему она зациклилась на его фигуре и голосе?!

Может, потому что не имеет возможности рассмотреть лицо.

А если попросить его включить свет? Стоило подумать, и сразу же в душе родился протест. Она тоже не хотела, чтобы он на неё смотрел! Наверняка её кожа от смущения покрылась красными пятнами.

Артур остановился у кровати, загородив и тот небольшой тусклый свет, что был. Говорить ещё что-либо он не спешил. Смотрел на неё? Мила старалась сохранить остатки спокойствия.

- Я знаю, что ты неопытна. Поэтому… не переживай так сильно. Постарайся расслабиться. Не обижу.

Его голос… Она не могла воспринимать его спокойно.

Странно.

Наверное, во всем виновата ночь, темнота и договор.

А то, что волосики на её теле поднимаются дыбом, стоит только услышать его низкий тембр, так это от волнения.

Произнесенные слова были направлены на то, чтобы она успокоилась. Получалось плохо. Видимо, где-то в прошлом, в другой жизни, она точно была кисейной барышней, которую вот так же собирались выдавать или даже выдали замуж на какого-нибудь сурового и нелюбимого помещика. Возможно, даже бывшего военного, который из-за полученного ранения вынужден был вернуться в родное поместье.

Мила, прекрати! Тут голый мужчина за тобой наблюдает, ты лежишь с разведенными в стороны ногами, собираешься отдать девственность и думаешь про разную ерунду.

Сублимация в чистом виде.

Он медлил. Стоял и смотрел, отчего кожа Милы покрывалась мурашками. Но холодно не было. Было… остро. Внизу живота растекалось непостижимое томление. Всё-таки Артур ей немного понравился. Фигурой - так точно. Марк тоже уделял время спорту, был широк в плечах, высок.

Но – не то.

Мила облизнула пересохшие губы.

А он её целовать будет?

И следом ещё один вопрос: а ей хотелось бы?

- Потрогай себя.

- Что?.. - выдохнула вмиг дезориентированная девушка.

Ей показалось, или мужчина на самом деле издал звук, похожий на недовольный рык.

- Потрогай. Себя.

Теперь он повторил это с давящими нотками, ни на мгновение не сомневаясь, что она последует его распоряжению.

Мила подняла внезапно потяжелевшую руку и дотронулась ей до губ. Оттопырила нижнюю… скользнула ниже – к подбородку и груди. Она не знала, как себя ласкать. Что именно трогать. Поэтому начала с лица. Задержалась немного на шее, чувствуя, как под пальцами бьется пульс.

Ниже…

Ещё ниже…

К груди.

К одной… второй… Выдохнула. И сразу же задержала дыхание.

- Ещё. Смелее.

Мила не сомневалась: у неё в голове ещё очень долго будет звучать этот холодный, но отчего-то будоражащий, пробуждающий в ней странные эмоции голос. А в глазах будет стоять фигура у окна.

На мгновение Мила прикрыла глаза, не замечая, как едва заметно выгибается, а ладони сжимают грудь, чтобы потом сразу же дотронуться до возбужденных сосков. С её губ сорвался легкий стон, который она тотчас постаралась скрыть. Она ласкала себя и до этого, и соски всегда становились очень чувствительными и отзывчивыми. Сейчас же ей внезапно стало стыдно.