Займ на любовь (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна - Страница 42

Залевски же, будто успев взять себя в руки, быстро осмотрелась, чуть задержавшись взглядом на Гончаренко. И, быть может, решила, что расклад в ее пользу? Кто знает…

Но следующее ее заявление даже Миру, привыкшую к закидонам этой конкретной представительницы прокуратуры, удивило безмерно.

— А я тут при чем? Сама уронила, сама себе новый и покупай, раз руки не из того места растут, — с каким-то смешком вольготно изменила позу, холеными пальцами проведя по волосам, которые и не подумала собрать, придя в зал.

— Марина, вы совсем с адекватностью дружить перестали в своей прокуратуре? — несмотря на внутреннее возмущение, спокойно поинтересовалась Мирослава. — На вас заявление написать, чтоб реальность на место в голове встала?

Уж очень поддерживал гнев в глазах Стаса. Даже не представляла, насколько же это уверенность дает, когда за тобой такой мужчина… Ее собственный, вроде как. А то, что Стас на стороне Миры, было не очевидно только Залевски. Но и это заблуждение продержалось недолго. Ровно до следующего заявления самой Марины:

— А чем ты докажешь, Ульяненко? — снисходительно и с явным пренебрежением поинтересовалась она, расправив плечи, и с видом владелицы мира, скрестив руки на груди. — Кто здесь подтвердит твои слова?

До того, как Мира успела хоть слово вставить, терпение кончилось у Гончаренко.

— Я подтвержу. И еще как минимум два человека из присутствующих, если Мирослава… Ульяненко решит обратиться в полицию, — жестко, ледяным тоном вклинился в их диалог мужчина, вероятно, имея в виду Влада и Клима, стоявших тоже совсем близко.

И только мимолетная пауза перед ее фамилией, как уступка Мире в ее просьбе не предавать пока огласке их… отношения.

— Кроме того, Марина, ты явно забыла, что здесь установлены камеры, фиксирующие все происходящее, — Гончаренко выразительно указал под потолок, где действительно имелись глазки видеонаблюдения. — А, как гость комплекса, Мирослава имеет все права затребовать эти записи по решению следственных органов, — добавил Станислав тем же холодным, хлестким тоном.

Залевски, судя по реакции, не ожидая с его стороны такой «подлости», вообще позабыв о Мирославе, резко повернулась к Гончаренко, утратив весь свой бравурный и лощеный вид.

— Стас?.. — Марина было дернулась в его сторону.

Но Станислав так глянул… с каким-то настолько же морозным, отрезвляющим… Не отвращением, нет… Скорее, огромной брезгливостью, что женщина тут же замерла.

— Не переношу низость, — из уст Станислава это прозвучало очень окончательно. Будто приговор.

И Марину передернуло, словно ее наотмашь ударили, хоть так и не приблизился никто.

Это выглядело жалко.

Но Мирослава не собиралась ни жалеть прокуроршу, ни злорадствовать. Хотя очень было жаль свой телефон, ну а эту хамку, вечно считающую, что имеет некое право унижать других… жалеть не выходило, и даже не стыдно как-то.

И потом, у нее катастрофически заканчивалось время. Плохо, конечно, потому что непонятно, как разрулить ситуацию с телефоном… Витькин возьмет пока, наверное. А потом уже с редакторами посоветуется, выставлять ли претензии Залевски. Насчет камер Стас актуально заметил…

В этот момент Гончаренко глянул на нее с неким вопросом во взгляде.

— Мне пора, — констатировала Мирослава очевидное. Вроде как всем, но, на самом деле, ему одному отвечая. — С вами юристы нашего канала свяжутся, госпожа Залевски.

И двинулась к выходу.

— Влад, Клим, у меня с утра совещание с управляющими по сети, пошли, — тоже нашел предлог покинуть зал Гончаренко… не выдав все то, о чем она просила.

Может, зря Мира сомневалась?.. Он ее с каждым мгновением все больше покорял и уже в совершенно ином, не физическом смысле. Мужчина, назвавший Миру «своей» и себя определивший принадлежащим «ей».

Вышла первая, не оборачиваясь. Все равно уже было понятно, что никто одну не оставит.

Унижение пульсировало в голове и в груди у Марины отвратительным жаром, растеклось горьким привкусом на языке. И было совершенно ясно, что со стороны Станислава уже не стоит рассчитывать ни на какие авансы, поддержку или интерес. Чертовски паршиво!

Каким блядским образом утро, которое должно было просто не дать ему забыть о ней, обернулось полным провалом Марины?! И с чего это Гончаренко вдруг такой принципиальный? Или она просто ни черта не знала о мужчине, на которого ставку сделала?

Такой вариант был возможным. Стоило признать, что Марина частенько пускалась в авантюры без продуманного и детального плана, чаще действуя по наитию, полагаясь на интуицию и удачу, а уж в вопросе мужчин, вообще, больше рассчитывая на шикарную внешность, которой судьба не обделила. За это часто влетало от учителя и наставника, но, выходит, она так урок и не заучила…

А все гребанная Ульяненко! Не будь этой сучки-журналистки в зале, Марина не совершила бы такой оплошности перед Гончаренко и…

Твою ж мать!

— Иногда эти скотские журналисты в печенках сидят, верно? — ироничное замечание, полное, тем не менее, куда большего тепла, чем недавние фразы Гончаренко, который просто обязан был бы ее поддержать, учитывая все, что у них было(!), заставило Марину резко обернуться.

Она совершенно забыла, что тут еще кто-то находился! Однако искренне участие и, казалось, понимание в глазах мужчины, позволило избежать новой волны отвратного унижения.

— Лучше и не сказать, — тяжело вытолкнула из себя… не забыв чуть удачней стать…

Что Марина выучила на зубок, так это то, что и в самой паскудной ситуации не стоит прятать грудь от мужика, который потенциально может оказаться выгоден. А этот конкретный… Она не помнила его имени, но они точно пересекались на мероприятиях. Кто-то из депутатов последнего созыва. Мало ли…

— Меня они тоже здесь порядком достали, лезут везде, суют свой нос, куда не нужно. Возомнили невесть что, называют себя четвертой властью, а, по факту, мусорщики же, — явно понимая все, что терзало ей душу, заметил мужчина. — Сергей, — представился, вытянув из кармана спортивных шорт вейп.

— Марина, — вроде как слабо и грустно улыбнулась она, демонстрируя всю глубину испорченного настроения.

— Да, я помню вас, Марина, мы пересекались на презентации около месяца назад, — Сергей не без интереса смотрел ей… В глаза тоже взгляд поднял. — Выйдем на террасу, я покурю, не возражаешь? Все равно настроение для тренировки испорчено…

— С удовольствием прогуляюсь, чтобы убрать послевкусие этого утра, — отозвалась Марина, не возразив против смены обращения.

Если он ее имя вспомнил после перерыва в месяц (она вот не смогла), упускать такой вариант точно не стоило. Да и симпатичен, явно следит за собой, приятно глянуть. Не Гончаренко, конечно, но… и установки по жизни другие, куда ей ближе, чем эти сельские, блин, понятия о правильности.

Чуть игриво поправив волосы, Марина пошла немного впереди Сергея в направлении двери на террасу, куда ей мужчина указал рукой. У нее и сзади было на что посмотреть…

— Мирослава, на минуту, сюда, пожалуйста…

Она и сориентироваться еще не успела, о каком «сюда» Клим говорит, даже не поняла, когда он догнать ее успел и направить, легко развернув, а уже оказалась в непонятном «слепом» ответвлении коридора. Очевидно, охранники заранее изучили план комплекса, и теперь неплохо в том ориентировались. Справа от Миры имелась дверь, видимо, служебный выход в подвал или на улицу, но, вроде бы та заперта. Позади — стена, а прямо перед ней… уже стоял Стас. И Гончаренко не выглядел довольным.

Точно же он велел своим охранникам организовать им «место для переговоров».

— Давай договоримся, белла. Ты очень быстро разберешься со своими страхами и смущением по поводу огласки наших отношений, ясно? Меня бесит то, что нужно изгаляться, чтобы защитить свою женщину, — сурово и сумрачно, отрывисто выдал Гончаренко сквозь стиснутые зубы.

Он действительно из-за этого был… недоволен. А Мира… Вообще непонятно с чего, настроение вдруг стало как-то подозрительно прекрасным. Вот совсем непонятно! Скандал с утра, разбитый телефон, сложности теперь со связью с редакцией на время включений… А ей смеяться хочется и сдержаться не получается.