Желания - Деверо Джуд - Страница 2

• Предыдущая
• 2/43
• Следующая

— Ну как, теперь лучше?

— Кто вы? — прошептала Берни. — Это рай или ад?

Женщина улыбнулась.

— Я Полин, а это — не рай и не ад. Это — Кухня.

— Кухня? Я только что умерла — и меня послали на Кухню?! — Ее голос сорвался до крика.

Казалось, Полин ничуть не смутило поведение Берни.

— Кухня? Это…

— Думаю, что в ваше время вы бы назвали ее гостиницей на полпути. Это место между раем и адом. Оно предназначено только для женщин — не плохих или хороших, для женщин, которые еще не заслужили рая или ада.

Берни стояла, раскрыв от изумления рот.

— Это место для тех женщин, которые… — Полин задумалась на минуту. — Например, для религиозных женщин, которые цитируют библейские строки и считают себя лучше других. Они были не настолько плохими, чтобы их отправить в ад, но слишком рассудочными, чтобы попасть прямо в рай.

— Поэтому их послали сюда? На Кухню? — прошептала Берни.

— Именно так.

Полин, кажется, не была расположена говорить что-либо еще, а Берни никак не могла прийти в себя от новости о своей смерти.

— Миленькое платье, — наконец процедила она. — От Хэлстона?

Полин снисходительно улыбнулась.

— Здесь находятся женщины всех эпох. На Кухне очень много пуритан.

У Берни закружилась голова от всего, что она узнала.

— Я хочу пить, — прошептала она.

— О да! Что выпьете теперь? Самодельный джин, не так ли? — Это было давно, до того, как я жила, — ответила Берни.

Теперь они шли вперед, и туман рассеивался перед ними. Минуту спустя Полин остановилась перед маленьким столиком, на котором стоял высокий запотевший бокал с «Маргаритой». Берни сделала большой глоток. Полин села напротив. Подняв на нее глаза, Берни спросила:

— Почему это место назвали Кухней?

— Это прозвище. Уверена, есть другое название, но никто не помнит его. А называется оно Кухней потому, что пребывание здесь похоже на жизнь женщин на земле. Умирая, вы думаете, что попадете в рай, так же как, выходя замуж, предполагаете, что вас ждет рай на земле. Вместо этого в обоих случаях вас посылают на Кухню.

Берни едва не поперхнулась напитком. При других обстоятельствах она бы посмеялась над словами Полин, но теперь ее глаза расширились от ужаса.

— Не хотите ли вы сказать, что мне придется всю загробную жизнь заниматься стряпней и… чисткой холодильника? В таком случае лучше покончить жизнь самоубийством. Но сможет ли это сделать покойник?

— О нет, ничего подобного. Это очень уютное место. Очень. На самом деле, здесь так хорошо, что многие женщины не хотят уходить отсюда. Они не выполняют свои задания и остаются здесь в течение многих веков.

— Какие задания? — подозрительно спросила Берни, все еще ужасаясь от Мысли, что многие годы ей придется мыть полы, раковины, духовки и каждый год в День Благодарения жарить проклятую индейку.

— Время от времени каждая женщина на Кухне получает задание помочь кому-либо на земле: одному — облегчить страдания, другому — принять важное решение. Задания могу быть самыми разнообразными. Если вы не справляетесь с ними, остаетесь здесь.

— А если справлюсь, то что получаю в награду?

— Конечно, рай.

— В раю тоже туман? Полин пожала плечами.

— Понятия не имею. Никогда там не была, но, полагаю, там намного лучше, чем здесь.

— Прекрасно, — сказала Берни, вставая. — Расскажите мне, в чем состоит мое первое задание. Я не хочу оставаться здесь, мне неприятно само слово «Кухня».

Полин тоже встала, и тотчас исчезли столик, стулья и бокал. Обе женщины пошли дальше.

Берни размышляла над словами Полин.

— Помочь кому-нибудь на земле? — пробормотала она и вдруг остановилась.

Когда Полин оглянулась, Берни спросила:

— А мы кто? Крестные матери из сказки?

— Примерно так, — улыбнулась Полин.

— Вы полагаете, я могу стать кому-то сказочной крестной матерью? Волшебные палочки, желания, Золушка и тому подобное?

— Как выполнить задание, решайте сами. Вам предоставляется полная свобода.

Если бы Берни могла изобразить на своем начиненном коллагеном лице гримасу недовольства, она, несомненно, так бы и сделала.

— Мне это не нравится, — сказала она, — у меня свой образ жизни. Я не хочу превратиться в толстую седовласую леди, которая повторяет волшебные слова «Биббиди, Боббиди, Буб» и превращает тыквы в кареты.

Полин прищурилась.

— Насколько я поняла, именно то, что у вас была своя собственная жизнь, и привело вас сюда, а не в рай.

— Почему? Ведь я никогда никому не делала никакого вреда.

— Но никому и не помогли. Вы жили только для себя. Даже в детстве никогда не считались с желаниями других. Вы четыре раза вышли замуж из-за денег, и каждый раз, когда мужья выражали недовольство, брали развод, а заодно половину всего, что им принадлежало.

— Но так живут все в двадцатом веке.

— Не все. Вы больше заботились о своих нарядах чем о мужьях.

— Наряды доставляли мне большие удовольствия. Коме того, мои мужья получали то, что хотели. На самом деле они не были такими уж невинными. Если бы они давали мне то, в чем я нуждалась, я бы не разводилась с ними.

Полин больше нечего было сказать. Выросшая в восемнадцатом веке, она не знала, что слова Берни были результатом многолетнего дорогостоящего лечения. Берни ходила только к тем врачам, которые спрашивали ее: что вы желаете? в чем вы нуждаетесь? что вы хотите в первую очередь? Берни была убеждена, что ее желания более важны, чем желания других, и всегда находила кого-нибудь, чтобы оправдать эту убежденность.

С легким вздохом Полин отвернулась и продолжила свой путь.

— Кажется, вы задержитесь здесь на-, долго, — сказала она тихо.

Берни подумала, что Полин очень похожа на ее четырех мужей. Они были эгоистами до мозга костей и всегда жаловались на то, что Берни наплевать на них и что они нужны ей постольку, поскольку могут быть полезными.

Туман стал рассеиваться, и Берни увидела, что они с Полин стоят в пустой круглой комнате с арками в стенах. Над арками были указатели: «Любовь», «Фантазия», «Одежда», «Праздники», «Лень», «Роскошь», «Развлечение».

— Выбирайте, — сказала Полин. — Подождите в одном из залов, пока для вас найдут задание.

Берни не могла понять, о чем идет речь, поэтому Полин спросила:

— Чем бы вы сейчас больше всего хотели заняться?

— Пойти на вечеринку, — не колеблясь, ответила Берни. «Может быть, шумная вечеринка отвлечет меня от мысли о собственных похоронах и от всех разговоров о бывших мужьях».

Обе женщины подошли к арке с надписью «Развлечение». За ней, направо, была другая арка. Там клубился туман, и на вывеске написано: «Эпоха королевы Елизаветы I». Полин прошла через арку, и Берни увидела сценку времен Шекспира: мужчины в плащах и узких лосинах и затянутые в корсеты дамы исполняли замысловатые танцевальные па XVI века.

— Вы не хотели бы присоединиться к ним?

— Но это не та вечеринка, которую я имела в виду, — в смятении ответила Берни.

Полин подвела ее к другой арке. Перед ними чередой прошли пять-шесть сценок приемов и праздников, прежде чем Берни нашла ту, которая заинтересовала ее.

Они увидели светский раут времен Регентства, где женщины в красивых муслиновых платьях маленькими глотками пили чай из блюдец, болтая о самых последних экстравагантных выходках леди Кэролайн Лэм, кадриль, исполняемую ковбоями, прием гостей Викторианской эпохи с салонными играми, праздник XIII века с выступлениями молодых симпатичных акробатов, очаровавших Берни, традиционную чайную церемонию, изумительный таитянский танец. Но в конце концов Берни выбрала современную вечеринку шестидесятых годов. Ревущая музыка «Роллинг стоунз», яркие мини-платья, длинные кители в стиле Неру, запах жженой марихуаны и извивающиеся в танце длинноволосые молодые люди — все это напоминало ей юность.

— Да, — прошептала Берни и шагнула вперед. В ту же минуту она преобразилась: вместо шелкового костюма на ней было надето что-то, что при всем желании нельзя назвать мини-платьем. Молодой человек пригласил ее на танец. Берни даже не оглянулась на Полин.

• Предыдущая
• 2/43
• Следующая