Расскажи мне всё! (СИ) - "Меня зовут Лис" - Страница 58

Копна медных волос и самые яркие глаза цвета морской волны.

— Финник? — выдыхаю я, еле выговаривая слова.

— А ты ждала кого-то другого, — растягивается в улыбке он, а затем прижимает меня к себе. Мои колени подгибаются, и если бы Финник не удерживал меня так крепко, то я бы давно свалилась на пол. — Ну и удар у тебя, детка!

— А как же Кашмира? — оглядываюсь я назад, пытаясь увидеть в окно, что с ней случилось, но стоянка осталась далеко позади.

— Она на стороне Сноу. Работает вместе с людьми Августа, — отвечает он. — Скорее всего, следила за тобой с того самого момента, как он тебя отпустил.

Я делаю медленный вдох и тут же выдыхаю. Я сама села в машину к врагу.

— Значит, ты меня спас, — только и могу тихо прошептать я. Появись он на минуту позже, и я была бы уже мертва. Кто знает, что сделал бы со мной Август перед тем, как убить. Я зажмуриваюсь, крепко закрывая глаза, и выдавливаю: — Спасибо тебе, Финник.

Все мышцы в теле горят, в горле пересохло, а в голове такая каша из случившихся событий, что черепная коробка просто не в силах её удержать. Я закрываю лицо руками, боясь пошевелиться, словно если сдвинусь хоть на миллиметр, обязательно что-то плохое произойдет снова. Чувствую, как Финник прикладывает телефон к моему уху.

— Китнисс, ты слышишь меня? — раздается из трубки взволнованный голос Пита. По лицу тут же начинают течь слезы. — Все будет хорошо. Одэйр отвезет тебя в безопасное место, я уже еду туда.

Я прислоняюсь спиной с разогретому на солнце кузову фургона, не в состоянии вымолвить ни слова.

— Все будет хорошо, — раз за разом повторяет Пит, и его голос, наконец, развязывает внутри узел из воспаленных нервов, который не давал мне спокойно вздохнуть все это время.

Не знаю, сколько мы едем. Финник на этот раз молчит, давая мне возможность прийти в себя. Спустя примерно час машина заворачивает к небольшому коттеджу, окруженному высокой оградой. Шум двигателя стихает, и мы с Одэйром выходим наружу.

Дом, состоящий из двух этажей, со всех сторон окружен размашистыми соснами. Под ногами вместо привычной для Капитолия плитки, зеленая трава. Я поднимаю глаза, и в ту же секунду входная дверь распахивается. За ней стоит Пит. Под его глазами синяки, как будто он не спал последние пару дней, но губ касается легкая полуулыбка, от чего мое сердце подпрыгивает в груди. И словно это самая естественная вещь на свете, я шагаю в его объятья.

========== Глава 24. Мальчик и обратный отсчет ==========

4 года до конца

Свежесрезанная белая роза лежит на столе, но я не замечаю ни ее совершенной формы, ни многократно усиленного аромата, сопровождавшего Сноу повсюду словно визитная карточка.

— Несчастные влюбленные были полностью моей идеей. Китнисс просто подыгрывала, — уверенно говорю я, глядя в бесстрастные змеиные глаза президента, — и, как Вы сами могли убедиться, не очень убедительно. Это из-за меня изменили правила. Все проблемы случились лишь по моей вине. И я обещаю, что исправлю это.

Сноу на минуту задумывается, поглаживая пальцами белую бороду. Если бы он только знал, каких усилий мне стоит спокойно, уверенно и чётко вести этот диалог. Я вижу, что он колеблется, поэтому сажусь напротив, копируя его позу, и добавляю:

— Что-то подсказывает мне, что Вы азартный человек. Играете в шахматы, господин президент? — внутри меня аж трясёт от страха и собственной наглости, но я продолжаю глядеть прямо в глаза тому, кого ненавижу больше всего в жизни. — Я предлагаю вам партию. Живыми людьми.

Сноу, наверное, целую вечность смотрит на меня своими мелкими змеиными глазками и, ухмыльнувшись, медленно кивает, а затем, набрав на телефоне комбинацию цифр, произносит:

— Свяжитесь с мистером Одэйром и вызовите его в Капитолий. Передайте, что отпуск закончился. У меня для него есть новый ученик.

Мы одновременно встаем, и его люди, открывая двери, провожают президента к машине. Запах роз и приторного парфюма практически выворачивает мой желудок наизнанку, поэтому я стараюсь дышать через раз.

— Мистер Мелларк, у Вас на сборы два часа. Поезд отходит в девять.

Двери огромного дома закрываются, и я медленно выдыхаю, падая на кресло. Президентский кортеж уезжает, оставив после себя облако пыли на дороге. Дверь гостевой комнаты медленно открывается.

— Молодец, мальчик мой, — на плечо ложится тонкая женская рука. — Я всегда говорила, что ставить нужно на тебя. Собирайся, Финник посвятит тебя в курс дел, когда доберешься до Капитолия.

Внутри противно стучит. Сердце словно чувствует подвох. Все прошло слишком гладко. Слишком подозрительно.

— Вы уверены, что это всего лишь на год? — поворачиваюсь я, глядя в глаза Коин. Ее взгляд прямой, уверенный, но есть в нем какая-то материнская нежность, возможно, забота. Хотя, скорее всего, мне так просто кажется, разве я видел тепло в глубине глаз собственной матери, чтобы сравнивать.

— Конечно, — спокойно кивает она. — Мы собрали достаточно информации. Финник хорошо поработал, но он не может быть во всех местах одновременно. Как минимум, это вызовет подозрения.

Женщина медленно улыбается, почти не обнажая свои белые зубы.

— Так что теперь надежда на тебя, Пит.

***

Мы сидим бок о бок, но невероятно далеко, словно между нами пронеслась лавина. Слишком много событий для одной недели. Слишком много боли. Просто слишком.

Пит смотрит на огонь, не говоря ни слова, и решаюсь сломать тишину.

— Пит, прости меня, — бормочу я, утыкаясь лбом в его плечо. — Я хочу знать, о чем ты молчишь, и готова рассказать тебе все. Начиная с момента, когда решила приехать в Капитолий, но я хочу услышать и твою историю.

Пит встает с дивана и протягивает мне руку.

— Идем.

Он помогает мне встать, и мы выходим на залитую желтым электрическим светом террасу. На улице тихо. Ночь разлилась, заполнив собой каждый уголок сада, и только теплое колыхание воздуха и стайки мошек у фонарей вносят в её безмятежное спокойствие нотку сумятицы.

— Какой я для тебя, Китнисс? — спрашивает Пит, поднимая глаза.

— Пит, — умоляюще прошу я. Говорить о своих чувствах для меня худшая из возможных пыток. Лучше уж сразу в ребра нож. — Если все дело в том, что я сделала… если тебе не дает покоя моя ложь…. я расскажу, как было на самом деле.

— Я знаю, как было, Китнисс.

Пит поворачивается ко мне, и его лицо по-прежнему, словно остров спокойствия.

— И ты на меня не сердишься?

— Еще как сержусь, — грустно хмыкнув, он качает головой.

Я опускаю глаза, неспособная поднять ресницы под тяжестью стыда, но вместо того, чтобы отчитать, Пит обнимает меня за плечи и притягивает к себе.

— Все, о чем я думал с тех пор, как узнал, что ты пропала, жива ли ты или тебя уже нет, — шепчет он, касаясь горячими губами моего уха. — Ты перевернула всю мою жизнь с ног на голову. Но сейчас ты в безопасности, и я хочу, чтоб ты мне верила.

— Прости, — утыкаюсь я в его рубашку. — Мне так много надо тебе объяснить.

Я не хочу откладывать это на завтра. Тайны и недосказанность разрослись между нами как дикий ельник, что уже даже солнечные лучи не проникнут сквозь путаницу лжи и недомолвок.

— Мы закончим все, что должны, и тогда поговорим, — отвечает Пит, всё ещё обнимая меня. — Недолго осталось.

Я читаю в его глазах мольбу. Он словно просит отсрочки, просит не поднимать сегодня эту тему, а просто быть рядом. И, наконец, как будто смирившись, приняв собственную судьбу, я приникаю к нему ближе. Прижимаюсь так крепко, как могу.

— Пит, — выглянув из дома, зовет его Алекс. — Подойди, пожалуйста.

— Подожди меня здесь, я вернусь, — шепчет Пит мне на ухо, крепче сжимая пальцы вокруг моего запястья. Он делает пару шагов к крыльцу, и на прощание его рука находит мою ладонь, переплетая пальцы.

***

3 года до конца

— Я не согласен!

Мой голос отражается от холодных серых стен гулким эхом.

— Такова цена победы, Пит. — Слова Коин звучат бесцветно, словно тебе дали лист бумаги прожевать. Она как обычно спокойна или просто делает вид, а внутри меня всё кипит. — Мы нанесем ракетные удары по самому центру обороны Капитолия, стратегическим складам, военный частям. Это будет самая короткая война за историю человечества.