Контракт на мужа (СИ) - Ли Марина - Страница 43

Элар, посмеиваясь, следил за моей реакцией, не забывая рассказывать о морских обитателях и их привычках, время от времени одёргивая сыновей и напоминая, что нельзя хватать рыбку руками только потому, что она тебе понравилась.

— А вдруг это рыбка-папа, — объяснял он. — Ты его схватишь, поранишь…

— Я осторожно!

— А если он потом дорогу домой не найдёт? Хочешь, чтобы его детки совсем одни остались?

Я в беседу старалась не встревать. Молчала, слушала, смотрела по сторонам, но когда Элар, вновь разведя в стороны руки, показал жёлто-розовые коралловые заросли, в которых сновали малюсенькие, не больше трёх сантиметров в диаметре, черепашки, не выдержала даже я.

— Ох, ты ж Божечки мои! — пропищала я, не в силах сдержать эмоции. — Элар, а можно их потрогать? Ну, пожалуйста! Я очень осторожно! Ни один черепаший папа не пострадает!

Он бросил на меня короткий взгляд, в котором я не смогла прочитать ровным счётом ничего, и велел:

— Иди сюда.

Кивнул на место у бортика, намекая, что я должна стать прямо перед ним. Поднырнув под его левую руку, я так и сделала. Он шагнул чуть ближе, прижавшись грудью к моей спине, и я потрясённо ахнула. Не от контакта наших тел, какое там! От того, что теперь картинка стала восприниматься совсем иначе. Теперь всё виделось так, словно я надела на лицо маску для подводного плавания и, перестав быть сторонним наблюдателем, нырнула прямо на дно.

— Не бойся, — шепнул над ухом Элар. — Просто протяни руку.

Щедро нагретая южным солнцем вода, ласково обняла мою ладонь, и я, продолжая стоять на палубе корабля, но при этом прикасаясь к грубоватой поверхности розового коралла, от восторга забыла обо всём на свете.

Черепашку, кстати, мне поймать так и не удалось. Потому что сначала Элар куснул меня за ушко, а потом, пока я пыталась выровнять сбившееся дыхание, мальчишки заголосили, что они «тоже, тоже, тоже так хотят»!

Потом едва не подрались, решая, кто будет первым.

Потом — споря из-за того, бывают ли кораллы ядовитыми.

Потом — потому что Най пытался влезть без очереди…

Короче, к моменту прибытия в Бирюзовую лагуну они почти охрипли, а я совершенно точно стала хуже слышать левым ухом.

Купание злючат освежило и успокоило, а после горячего обеда, который нам приготовили на нижней палубе, они стали поочерёдно зевать, клевать носами и, наконец, отрубились, вповалку рухнув на обнаруженную в одной из трёх кают двуспальную кровать.

— Укатали мы их, — с гордостью прошептал Элар, глядя на дрыхнущих злючат. — Часа два тишины и покоя нам теперь обеспечены.

Я неопределённо кивнула, почувствовав странную неловкость из-за навалившейся тишины. И из-за того, как дюк на меня смотрел. Тепло, немного насмешливо.

Мне приходилось видеть Элара разным. Злым, раздражённым, возбуждённым, даже бешеным. Но вот такой, расслабленный и задумчивый, он почему-то пугал больше всего.

— Ты здорово управляешься с детьми, — заметил он, и я была вынуждена признать:

— Ты тоже.

Он подошёл к иллюминатору и, проверив, закрыт ли он, замысловато щёлкнул пальцами, и по стеклу пробежали голубоватые огоньки.

— Для страховки. Ибо могут удрать, были прецеденты… Кстати, ты где научилась с детьми общаться? Общий язык с моими троглодитами нашла в рекордно быстрые сроки.

— У Бро на работе много времени проводила, — прошептала я в ответ. — Она у меня в интернате работает. Работала. Разве я не говорила?

— Говорила, наверное, — пожал плечами дюк. — Просто я раньше плохо слушал… Не устала от солнца? Хочешь подняться на палубу или останемся внизу?

Переход от одной темы к другой был таким резким, что я, растерявшись, брякнула:

— На палубу.

Но потом вспомнила, что наверху между мной и Эларом не будет ширмы из трёх злючат, а мои принципы после сегодняшней прогулки и без того основательно подмокли, поэтому я тряхнула головой и поторопилась исправиться:

— Или нет. Солнце и в самом деле слишком яркое сегодня. Лучше останемся внизу.

— Как скажешь, — кивнул Элар и взял меня за руку. — Идём.

— К-куда?

— В другую каюту или в салон. Чтобы детям не мешать.

Эх! Всё-таки я прогадала! Наверху хотя бы матросы были, пусть и почти невидимые глазу, а тут мы же совсем-совсем одни… Только я, он и незаданные вопросы, которые при должном старании тоже можно использовать как ширму.

Через смежную дверь мы вышли из спальни в салон. Здесь было гораздо светлее, потому что вместо круглых иллюминаторов, присутствовало широкое окно в половину стены, и кровати, которая могла бы смутить своими абрисами, тут тоже не было, но я так разволновалась, что почувствовала дрожь в кончиках пальцев, в коленках и где-то в районе солнечного сплетения.

Я опустилась в первое же кресло, нервно сплела пальцы в замок. Элар встал у окна, скрестил на груди руки и вперил в меня выжидающий взгляд.

— Твои мальчишки на тебя совсем не похожи, — выдохнула я, пряча глаза.

— Просто задай свой вопрос, Вель, — не скрывая насмешки, предложил он, и я качнула головой. Нет уж.

Элар вздохнул, отвернулся к окну.

— С Глорией я почти семь лет назад познакомился. Влюбился, как дурак, — сказал негромко, не глядя на меня, прикипев взглядом к морскому пейзажу. — Молодой был, к тому же только-только в должность вступил. А она такая нежная, такая ранимая с виду, трепетная такая… Кто угодно бы попался. И я тоже. Увидел её и подумал: «Ну она-то просто обязана стать отличной матерью!»

— Матерью? — переспросила я, чувствуя, как в районе сердце шевельнулось что-то ледяное и болезненное. — Мне показалось, что мальчики говорили, будто мама у них не одна.

— Скорее, ни одной, — хмыкнул Элар и глянул на меня через плечо. — Две у них мамы, Май и Сай двойняшки. Они на полтора года старше. А Наю шесть исполнилось недавно… Только ты ведь не про него хотела узнать, а про маму его. Так?

На самом деле, и про мальчишек тоже, но возражать я не стала. Молча кивнула.

— С ней у нас всё началось, когда она пришла подписывать дополнение к договору, — вернулся к рассказу Элар и вновь отвернулся от меня, будто там, за окном было что-то действительно интересное. Как будто он за свою жизнь на море и чаек не насмотрелся. — Не в первый раз пришла, надо сказать, процедуру хорошо знала… Вот только раньше с ней мой отец работал, а тут я. Ещё не куратор, но уже ответственный работник посольства. Такая удача… Не стану говорить, что во всём виновата она. Как ты наверняка знаешь, для того, чтобы сделать ребёнка нужны двое.

Ледяной шип в моей груди начал медленно и не ритмично пульсировать. И мне стоило огромных усилий сохранять невозмутимый вид.

— Когда стало понятно, что она беременна, мы решили пожениться. Знаешь, что самое смешное? Я был рад. Хвала Олимпу, у моего отца мозгов было поболее, чем у меня, и он поставил условие: свадьба только после родов. После, так после. Моя избранница поначалу новость восприняла в штыки, но со временем смирилась. А потом родился Най.

— Най? — изумилась я. — Как Най? Мне казалось, он самый младший.

— Младший, — криво усмехнулся Элар. — С его братьями я познакомился, когда пришёл своего в специальные ясли устраивать. Видишь ли, медузы-полукровки не выживут, если рядом нет того родителя, который умеет управлять змеями. Змеёныши на редкость ядовиты, и если уж впадают в ярость, то кусают всех вокруг, начиная с врагов и заканчивая друг другом и собственным хозяином.

Дюк говорил спокойно, кривил губы в ироничной улыбке и вообще, ни капельки не выглядел виноватым. А мой мир затянулся красной пеленой ярости. Я несколько раз сжала и разжала кулаки, пытаясь взять себя в руки, но получалось не очень.

Значит, правду говорили наши соседи. Значит, не показалось тогда Брошке, что что-то не так с этим роддомом. Значит, всё и в самом деле так плохо, так плохо… Ледяной шип со свистом вылетел из моей груди, и я, вскочив на ноги, зашипела: