Найти Драконова, или Муж работе не помеха (СИ) - Рэй Анна - Страница 26

— Тим, может, и правда, пусть Даночка подключится? — робко предложила мама, решив меня поддержать. — С пистолетом по кустам она бегать не будет, но в прошлый раз бобра наша девочка вычислила, может, и сейчас поможет Тодда найти?

Я благодарно улыбнулась маме, а Тим пожал плечами:

— Мне все равно. Поступайте, как знаете.

— Вот и ладно. Внештатные агенты Драконова и Бондэрос поступают в распоряжение Дюпонта, — заключил полковник. — Бобрикова продолжает следить за отдыхающими и вычисляет Потрошителя, а заодно и его объект. Я лично буду курировать эти дела.

Дюпон подмигнул мне, вновь нахлобучивая на голову парик из рыжих перьев. Я же радости не испытывала. Да, вроде бы я в деле, но равнодушие Тима меня убивало. Лучше бы он как прежде рычал или расколотил хвостом всю мебель. Но нет, муж спокойно обсуждал с Хрящом план, улыбался маме, кивал Барбоскину, а на меня не смотрел. И это могло означать лишь одно: Тим меня не простил. А значит, развод и девичья фамилия!

Тим Драконов

Значит, все-таки очередное дело. В груди клокотал гнев, но я взял себя в руки. Увы, что Дана увлеклась новым расследованием, я понял и сам. А она — не сказала. Несмотря на то, что мы поклялись у алтаря беречь друг друга и в горе, и в радости, и доверять друг другу. Не сказала! Да, я был бы против — но разве это удивительно? Что заявила бы Дана, если бы я вдруг заявил ей, что решил податься в звероагеты и искать какого-нибудь матерого убийцу? Вряд ли была бы счастлива. Но я бы сказал!

Видимо, я таки дошел до «точки кипения», потому что даже чешуйки на руках появляться перестали. Холод, лед. Для огненного дракона — странное состояние. А Хрящ и мама продолжали уговаривать меня, чтобы разрешил Дане участвовать в расследовании. Можно подумать, ей требовалось мое разрешение. Дана давно все решила сама. И я начинал задумываться о том, зачем она вообще согласилась стать моей женой, если ей так нравилась служба в ФСО и всяческие погони за преступниками.

— Тим, ты вообще нас слушаешь? — поинтересовалась мама.

— Что?

Кажется, вопрос я безнадежно упустил.

— Тимоша, сынок. — Мама не на шутку встревожилась. — Конечно, пропажа Тодда всех нас выбила из колеи, но бери пример с Даночки, она держится. И мы тоже постараемся, правда?

Я кивнул. Постараемся, конечно. Не спалить к драконьим предкам курорт, не разнести все на щепки. Очень постараемся. Хотя, как раз крушить все вокруг мне перехотелось. Я поднялся из кресла и пошел прочь.

— Тим? — полетел в спину окрик Даны.

— Я буду в бунгало на острове, — ответил, не оборачиваясь, и ускорил шаг.

Добраться до нашего новенького бунгало, выстроенного под руководством Тодда, запереться на все замки и взвыть. Вот чего хотелось больше всего. Я понимал, что это глупо. Понимал, что обманывают только того, кто сам желает быть обманутым — и ничего не мог поделать. Под ногами разверзлась пропасть, и будь тут Собачкина, так некстати покинувшая «Дали», у нее были бы редкие кадры — не взбешенный дракон, а подавленный. Поэтому до нашего убежища я добежал, перебрался на другой берег, плотно закрыл дверь.

Спокойно, Тим. Ничего не случилось, если не считать пропажу Тодда. Но Тодда мы обязательно найдем! А вот мой брак, увы, трещал по швам. Ложь не красила ни одни отношения. Разве мы исключение?

Дана-Дана, зачем? Почему? Так скучно быть моей женой? Я упал на кровать, не раздеваясь, и закрыл глаза. Вспоминалась наша свадьба — и Дана, невыносимо прекрасная в белом платье. Затем — те недолгие недели, которые были отпущены для нашего счастья. Что я сделал не так? Где ошибся?

Скрипнула входная дверь. Я не пошевелился. Не двинулся и тогда, когда Дана вошла в комнату, опустив глаза в пол. Она тоже чувствовала себя виноватой, но разве от этого легче?

— Тим, — села она на край кровати и опустила ладошку на мою руку, — не злись. Я не хотела, чтобы так получилось.

— Я не злюсь, Дана, — ответил спокойно. — Просто разочарован. Чем я заслужил твое недоверие?

— Ты был бы против, — вздохнула она, продолжая поглаживать мои пальцы. — Думаешь, я не знаю?

— Конечно, был бы, — приподнял голову, чтобы лучше ее видеть. — А разве ты не была бы против, если бы я вознамерился рисковать собой? Дана, ты — моя жена. И я хочу быть уверен, что с тобой ничего не случится. Что ты не станешь совать голову в пасть дракону, а побережешь себя, потому что без тебя и мне жизни не будет.

— Но это не значит, что я должна запереться в четырех стенах!

— Разве я тебя запер? — Сел и уставился на нее. — Нет, я отдал тебе на растерзание службу безопасности «Далей». И что в результате? Пока ты ищешь какого-то кобеля… Джек-рассел-как-его-там… У нас из-под носа похищают моего брата.

— Да, я во всем виновата! — Дана отвернулась. — И в том, что похитили Тодда. И в том, что ввязалась в расследование. Может, в ордах журналистов тоже я виновата?

Я не узнавал свою жену. В ней что-то неуловимо изменилось. Моя Дана, всегда сильная и смелая, сейчас едва сдерживала слезы. Потянулся к ней, хотел обнять, но она отодвинулась и закрыла лицо руками.

— Может, ты разлюбила меня? Так и скажи, — убрал руку, чтобы избежать соблазна коснуться.

— Да что ты говоришь такое! — Дана подскочила на ноги. — Я люблю тебя, Тим. Если бы я тебя не любила, стала бы терпеть все, что происходит вокруг? Я ради тебя ушла из ФСО, ради тебя…

— Что? — Внутри разливался смертельный холод. — Что, Дана? Если не хотела становиться моей женой, тебя никто не заставлял.

— Я хотела, Тим!

— Что-то незаметно. Еще и полугода не прошло с момента нашего брака. Да какие полгода? Всего-то пару месяцев, а мы уже ссоримся и обвиняем друг друга дракон знает в чем. Что случилось, Дана? Я — твой муж, и имею право знать!

— Ничего не случилось. Я всего лишь хотела помочь бывшему напарнику, потому что он сам не справлялся. А потом появились журналисты, и эта твоя Крокодайл. И Тодд! Тодд пропал. Я хотела все тебе рассказать, уже собиралась, но тут это похищение…

Дана говорила и говорила. Она искренне старалась объяснить, вот только я ее уже не слышал. Только видел картинку, как в черно-белом кино — как она плачет, говорит что-то, размахивает руками, потом о чем-то спрашивает, замирает. Я поднялся и пошел мимо нее к выходу.

— Ты куда? — Дана догнала меня на пороге. — Тим?

— Счастливо оставаться.

Оборот занял секунды, и в небо взмыл черный дракон. Мое сознание немного отступило, боль притупилась. Дракон чуял свободу полета. Оборачивался я не так часто, но те моменты, когда это происходило, ни с чем нельзя было сравнить. В памяти сразу всыла другая ночь, от которой будто отделяла целая жизнь — когда Дана впервые попыталась обернуться драконицей, и сердце пело от счастья, хоть драконица больше напоминала бегемотика с крыльями. В груди защемило. Нет, хватит! Хватит воспоминаний, они только травят душу.

Куда лететь? Может быть, вон на то большое озеро, над которым однажды чуть не разбился наш воздушный шар? Да, там меня точно никто не станет искать. Дракон пошел на снижение, почти касаясь воды крыльями, хоть этого и нельзя было делать. Да, драконом быть куда лучше. Могучим, толстокожим. Драконов все боятся — и никто не любит.

Я примостился на выступающем искусственном мысе посреди озера. В небе светили звезды — большие, как рубины, и почему-то красноватые. В облике дракона я редко смотрел на звезды, а теперь вот выпал шанс. Одиночество не угнетало. Наоборот, я желал его! И сейчас почти что наслаждался тем, что моя человеческая половина осталась не у дел, а дракона интересовали куда более насущные потребности — например, проглотить пролетавшую мимо стрекозу и попытаться понять, что так нравится братцу Тодду в этих ночных созданиях. Тодд, ему надо помочь! Эта мысль всколыхнула, заставила человеческую половину на минуту поднять голову — и тут же уснуть снова. У мамы есть доверенность на мои счета. Снимет миллион звероевриков, отдаст похитителям, получит Тодда. Или продаст какие-нибудь уникальные тренажеры. Что их у нас, мало, что ли? Прикрыл глаза — и, кажется, уснул, потому что когда открыл их снова, вокруг было светло, а я по- прежнему находился в драконьем облике. Попробовал обратиться назад в человека — и с ужасом понял, что не получается.