Мы в город Изумрудный... (СИ) - Лукин Андрей Юрьевич - Страница 68

От последнего листа остался совсем небольшой кусочек:

— На тебе лица нет, — сказал двойник. — Давай-ка я постелю прямо здесь, на диване. Тебе отдохнуть надо. А утром, на свежую голову и отправишься.

Сопротивляться у меня не было ни сил, ни желания. Уютная, абсолютно домашняя обстановка этого дома подействовала на меня столь расслабляюще, что если бы не присутствие моего двойника, я решил бы, что наконец-то вернулся в свою настоящую квартиру.

Как ни странно, сон ко мне не шёл. Я ворочался, вертелся, вздыхал, старательно закрывал глаза — ничего не помогало.

Дверь была приоткрыта, из детской комнаты доносились негромкие голоса, и я невольно прислушался.

— Ты почему платье на плечики не повесила? Тебе мама что велела?

— Не хочу!

— Почему?

— Мне лень.

— Ай-яй-яй! Такая маленькая, а уже такая ленивая. Надо что-то срочно с этим делать.

— Ничего не надо делать. Вот когда я вырасту, тогда и перестану лениться.

— Ах, вот как ты думаешь. Ну ладно, спи тогда. Ленивой тебе ночи.

— А сказку?

— Знаешь, мне что-то неохота сегодня сказку рассказывать.

— Почему?

— Да как-то лень.

— Ну, папка, ну, расскажи, ну, пожа-а-алуйста! А то я не засну! Тебе же хуже будет! Не выспишься и на работу опоздаешь.

— Вот как, значит. Угрозы пошли? Ну, хорошо. Какую рассказать?

— Про Элли.

— Опять про Элли? Не надоело?

— Ни капельки.

— Ну, смотри, сама напросилась. Пожалеешь, да поздно будет.

— Фигушки, не пожалею.

— Не ругайся. Лежи тихонько и слушай. Гхм! Как ты уже знаешь, ураган зашвырнул фургончик в Волшебную страну, а сам поскорее улетел отдыхать, потому что очень устал. Фургончик стал падать прямо на злую колдунью Гингему, которая как раз собирала лягушек себе на обед. Видит Гингема, что ей надо или убегать со всех ног, или погибать. Подумала она, подумала, да и не побежала. Поленилась. И фургончик её, конечно, раздавил. Элли проснулась, вышла на улицу, а там уже добрая волшебница Виллина стоит, радуется, что Гингемы больше нет.

— Ты молодец, — похвалила Виллина девочку. — Хорошо прицелилась. За это я подскажу тебе, как вернуться домой. Помоги кому-нибудь выполнить три заветных желания, и сразу окажешься в Канзасе.

— А как это сделать? — спросила Элли.

— Очень просто, — ответила Виллина. — Иди по дороге из жёлтого кирпича в Изумрудный город к волшебнику Гудвину.

— Пешком? — удивилась Элли. — А он далеко, этот город?

— Очень далеко и дорога до него трудна и опасна, ведь в сказках по-другому не бывает.

— Тогда я не пойду, — сказала Элли и присела на крылечко. — Больно нужно тащиться пешком в такую даль. Мне лень.

В детской приглушённо захихикали.

— Не смейся громко, а то нашего гостя разбудишь. Слушай, что было дальше.

Виллина была так поражена, что даже потеряла дар речи.

— Нет, девочка, — сказала она наконец. — Тебе всё же придётся идти к Гудвину. Иначе тебе станет скучно, и ты…  умрёшь здесь от голода.

— У меня ножки устали, — сказала Элли. — А туфельки я забыла в Канзасе. Не пойду же я босиком.

— В пещере у Гингемы хранятся чудесные серебряные башмачки. Они волшебные, тебе в них будет удобно и легко. Пусть твой удивительный зверёк принесёт их сюда.

— Вот ещё, — отозвался на это Тотошка. Он валялся на траве, подставив тёплому солнышку своё мягкое брюшко. — Не пойду я ни в какую пещеру. Мне лень.

— Папка, ну перестань! Рассказывай нормально.

— Я нормально рассказываю. Это просто сказка такая…  ленивая. В общем, не захотела Элли идти в Изумрудный город. Что тут было делать? Жевуны по приказу Виллины обули её в серебряные башмачки, посадили вместе с Тотошкой в тележку и повезли по дороге из жёлтого кирпича прямо к Гудвину. По пути им встретился сидящий на шесте Страшила. Страшиле там было очень хорошо. Он ленился с утра до вечера, болтал с воронами и ничего не делал. Мозги ему были не нужны, но Жевуны всё-таки сняли его с шеста и тоже бросили в повозку. Страшила сопротивлялся и кричал: «Фигушки вам! Никуда я не поеду! Обойдусь без мозгов, мне и так хорошо! Когда я вырасту, мозги у меня и сами появятся!..

— Так, это что такое? Ах, ты подушками драться! Войну мне объявила! Получай тогда адекватный ответ! Вот тебе так, и ещё вот так! Ой!.. Смотри, вазу разобъём, мама нас по головке не погладит!..

После яростного, но молчаливого сражения, когда в детской улеглись пыль и перья, двойник осторожно выглянул, убедился, что я сплю, и сказка продолжилась:

— Итак, на чём мы остановились? Кто там у нас следующий, Железный Дровосек? Ну что о нём можно сказать? Он сильно заржавел и потому передвигался с большим трудом. И ещё он был очень тяжёлый. Жевуны как посмотрели на него, так сразу все в один голос и сказали:

— Не-не-не, мы его не повезём, даже и не просите. Мы же надорвёмся. Пусть он лучше тут постоит.

— Да, — согласился Дровосек. — Я лучше тут ещё немного поржавею, а вы мне моё сердце потом прямо сюда привезёте. Только не потеряйте его на обратном пути.

И они поехали дальше без Дровосека. И сразу наткнулись на Ленивого Льва. Он лежал поперёк дороги и не хотел вставать. Он боялся, что если встанет, его запрягут в тележку, и тогда ему придётся тащить её в Изумрудный город. Жевуны пообещали Льву, что привезут ему от Гудвина бутылочку со средством от лени. Лев тяжело вздохнул и чуть-чуть подвинулся, чтобы они могли проехать.

Следующая остановка была в замке Людоеда. Конечно, в этот замок можно было не заезжать, но бедным Жевунам до того надоело тащить повозку, что они не удержались и заехали. Они подумали, что голодный Людоед случайно съест если не песика, то хотя бы девчонку. И тогда повозка станет намного легче. О том, что съесть могут их самих, они подумать забыли.

К их огорчению, Людоед девочку не съел. Он ущипнул Элли за руку, вот как я тебя сейчас щипаю, и недовольно сказал:

— Она же сырая. Её варить надо. А у меня вся посуда немытая. Не варить же вашу девчонку в грязном котле. А кухарки нет, она отгул взяла до следующих выходных.

— Пусть Элли посуду помоет, — обрадовались Жевуны. — Она девочка, она умеет.

— Нет, посуду я мыть не буду, — наотрез отказалась Элли. — Мне лень. Варите меня так.

— А так я не хочу, — заявил Людоед. — Я сырое мясо не ем. Я же не дикарь какой с островов Куру-Кусу. Езжайте в свой Изумрудный город и не мешайте мне лениться.

И они уехали. К огромному огорчению Жевунов. Долго ли коротко ли, но прибыли они всё-таки в Изумрудный город. Пришли к Гудвину, так, мол, и так, а он им и говорит:

— Что я вам, Пушкин, что ли, желания всякие исполнять? Я бы и сам в Канзас с удовольствием улетел, да мне воздушный шар надувать лень. Он слишком большой.

Элли, Тотошка и Страшила не очень-то и огорчились, но всё-таки спросили, потому что нужно же было что-то спросить:

— И что нам теперь делать?

— Что делать, что делать? — проворчал Гудвин. — Ничего не надо делать. Оставайтесь в Изумрудном городе навсегда. Здесь тоже неплохо кормят.

— Папка, ты всю сказку переврал. Это же совсем из другого мультика.

— Ну и пусть? Ты что, думаешь, Гудвин мультики смотреть не любит? Ого! Он же правитель самый главный. Чем ему ещё заниматься? Только мультики и смотреть с утра до вечера. Вот, значит, подумал Гудвин, и говорит: