Верона (СИ) - Сайд Ливард - Страница 9

— Мне не нравится здесь, Агний. Я здесь не сама своя.

— А где ты была сама своя и сама по себе? В королевах? В этом Камелоте, как я понял, женщины бесправнее рабов, даже с короной! На башке своей глупой! – последние слова Агний почти прокричал.

В этом мире они постоянно ссорились. Входили из себя и не слушали другого.

Фабрицио оставил Аурелио в комнате и ушел. Взял и ушел. Чтоб успокоиться.

***

У таверны Фабрицио успел и познакомиться с "закадычными" собутыльниками и пообщаться с дочерью хозяина - первой сплетницей в Вероне. Плотно позавтракав и выпив, парень собрал достаточно сведений и о причинах вражды, и о самих семействах. Всё как всегда: кто-то кого-то, по мнению третьих лиц, предал и подставил, а сам кто-то затаил обиду и кого-то объявил врагом. А страдают уже не одно поколение этих кланов. Причина почти позабыта и переврана, но каждый раз находятся как те, что готовы пойти на примирение, так и те, что готовы вспарывать животы врагам от главы семейства до последнего лопоухого поварёнка.

Почему-то вспомнился ревнивец Артур и сплетник Кей, пресыщенный Патрикий, вечно всем недовольная Нефтис и интриганка Моргана...

Вереница лиц разных миров и эпох пролетела перед взором Фабрицио, но как же похожи были эти люди на всех, что сейчас возомнили себя вершителями судеб и дел в этом итальянском городке Вероне.

А ведь они уйдут, как ушли и все остальные.

"Мы все уйдем и смерти не минуем" прошептал сам себе Фабрицио.

Какую роль должны были сыграть в этом спектакле они с Елин? Окончательно рассорить всех этих безумцев или примирить? И как это сделать?

То, что шпагу обнажить придется сомнения не вызывало.

Как говаривал грек-тренер: "Одно дело уметь владеть оружием, совсем другое дело убивать".

А убивать придется.

Фабрицио-Агний с беспокойством проводил стайку мальчуганов, что пробежали в направлении площади, остановились у ратуши что-то яростно обсуждая и жестикулируя.

Дом Барбиерри находился именно в той стороне. Как бы его Аурелио не успел уже наделать глупостей и не вляпался в неприятности.

Сердце предательски застучало, отдаваясь в горле, и больно сжалось. Как мужчина и собственник, Фабрицио раз и навсегда решил для себя: он никому не позволит причинить боль своей девице, сам может, другим это грозит смертью.

Поэтому, поднявшись со скамьи, он поправил перевязь со шпагой, отряхнул чулки от налипшей соломы и отправился вслед мальчуганам. К дому Барбиерри.

Главный собор и соседствовавшая с ним ратуша - два самых высоких здания в городе - уже были видны, когда Фабрицио кто-то окликнул. Он медленно и вальяжно развернулся по направлению голоса. В нем ничего не выдавало напряжения и готовности броситься в драку.

— Эй, лизоблюд Гвидичи, где потерял ты своего цыпленка?!- широко расставив ноги и уперев руки в боки, посреди улочки стоял Риккардо.

Похоже, этот парень никогда не ходил в одиночку.

— Риккардо, вижу снова на моем пути?

Мне интересно, а в отхожем месте

Вся твоя свора тоже сторожит

Как бы Риккардо вдруг не потерял свои штаны?

Словно стая псов, спутники молодого Барбиерри стали окружать Фабрицио со всех сторон, потихоньку вынимая кинжалы и шпаги.

Многовато на одного. На одного итальянского Фабрицио, но не на римского гладиатора Агния. К несчастью для них, парни этого не знали.

Чуть отступая вдоль каменной стены, Фабрицио вынул шпагу и оскалился.

"Лишь бы Аурелио не вздумал броситься искать его и не появился именно в этом проулке" мелькнуло у Фабрицио в голове прежде, чем он с ревом бросился в драку.

***

И все-таки любопытство взяло верх. Елин никогда, ни под каким бы предлогом по доброй воле такого не сотворила бы! Но злость на Агния и любопытство Аурелио, соединившись, сыграли шутку.

Дверь за мужчиной хлопнула, и мальчишка спрыгнул с кровати, наскоро ополоснул заплаканное лицо, оправил одежду, отметив мельком в отражении зеркала серьгу в ухе. Капля жемчужная. Такая же как у Фабрицио. Первые серьги в жизни Елин. В жизнях Елин.

У Гвиневеры были браслеты и кольца и несколько обручей разной выделки, у рабыни Елин не было ничего вообще. А какой-то мальчишка может ходить с серьгой в ухе? Или не может и это вызов местному обществу?

Ну, будет и еще один вызов! Ноги сами понесли Аурелио к дому Барбиерри. Обойдя со стороны подворья и ограды сада, мальчишка протиснулся в неприметную калитку. Конечно, истинный влюбленный должен преодолевать препятствия и бросаться грудью на рожон. Да только Елин влюблена не была.

«Что так тянет Агния к женщинам и мужчинам? К мужчинам особенно? Ведь это неправильно, это противоестественно? Что Агний находит в совокуплении с таким же, как и он? Попробовать? Ну, сейчас она не совсем она…но там внутри Аурелио запрятана ведь девушка. Считай, как и Агний, когда его принаряжали в женскую одежду».

Нехорошие мысли, нехорошие желания. Но Елин загнала в самый дальний уголок сомнения, уговорила совесть.

А часом позже, не знала куда деться из цепких рук Джованны.

Она шла говорить и слушать, держать в своих ладонях пальцы и дарить цветы, ну как в той легенде о садовнике и Гвиневере! Чтобы Джованна, выйдя замуж, берегла в молитвослове гербарий свой, как память о сказке. По крайней мере, Аурелио потом себе так объяснял случившееся. А случилось всё, что только мог и не мог себе представить мальчик, а уж тем более, Елин.

Испуганная девочка Джованна, уже почти созревшая, вскормленная на балладах и колыбельных, впитавшая всю пышность цветения Италии, решила, что и с ней произошла любовь.

Испуганная девочка Елин, в теле Аурелио вдруг поняла, что все испытанное ею в руках Агния, повторить с Джованной невозможно. Как и легенду о цветах в саду. Джованне было не до цветов!

Неловкость быстро сами для себя объяснили нетерпением и неопытностью, а само воровато-скоропалительное соитие у обоих оставило лишь привкус недоумения. И вот это воспевают и желают?

Джованна оправляла юбки и корсет, скромно потупив взор, а Аурелио захотелось хлебнуть хорошего вина. Того, как на вилле Патрикия. Кислятину Камелота Елин в рот не брала.

К Агнию у нее накопилось достаточно вопросов после этого свидания.

В окошко краем глаза, юноша заметил какое-то движение на улице, да и нянька, что так любила свою воспитанницу уже начинала стучать в дверь, предупреждая об опасности. Времени было мало, но... Аурелио еще раз прижал девицу к себе, мазнув по ее щеке губами. Поцелуй.