Выбери любимый жанр

Любовное чтиво - Басинский Павел - Страница 4


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

4

Коридор напоминает бесконечную кишку со множеством стеклянных дверей. Отвратительный принцип: сотрудники должны быть на виду. А ведь почти все они – девушки и женщины. Сидят, уткнувшись в мониторы. Замечаю: многие что-то жуют, кто – банан, кто – яблоко, кто – бутерброд. Это нервное. Еда создает иллюзию независимости личного пространства.

– Скажите, Вера, а вы любите любовные романы?

Мой вопрос застает ее врасплох.

– Почему вы так решили?

– Одна моя знакомая сказала, что все женщины любят любовные романы, но не все в этом признаются.

– Я люблю любовные романы, – с вызовом говорит Вера. – Но не хочу, чтобы это знал Вячеслав Олегович.

Лев Львович Варшавский встречает меня у дверей своей редакции. Он и правда похож на пингвина – полный, в черном глянцевом пиджачке с оттопыренными фалдочками, застегнутом на одну пуговицу на круглом животике. Обе руки прижаты локтями к бокам и протянуты мне для приветствия.

– Иннокентий Платонович! – оперным тенором поет он. – Какая честь! Ах, какая честь!

Внутренне я морщусь, но внешне – улыбаюсь. Мне необходимо наладить с ним контакт.

Варшавский усаживает меня в глубокое кожаное кресло, а сам едва присаживается на край другого. Молчит и смотрит мне в глаза, словно я изреку сейчас что-нибудь эпохальное. «Все счастливые семьи похожи друг на друга».

– В вашей редакции, – говорю я, – работает одна молодая сотрудница. Мне рекомендовали ее как секретаря. Не могли бы вы дать ей свою характеристику?

– Вы о Викусе?

Проглатываю Викусю не поперхнувшись. Едва ли этот толстый евнух способен на что-то в своем гареме…

– Ах, Иннокентий Платонович! Это безупречный выбор! Хотите отнять у нас лучшего работника? Впрочем, я вас понимаю. Очень талантливая девушка! Запредельное IQ!

Мы болтаем с ним еще полчаса. Мы говорим о технологии любовных романов. Ничего особенного, объясняет он. Рецепт прост. Не должно быть много героев, чтобы не забивать читательницам мозги. Он и она. Она сексуальна, он чертовски сексуален. Она хочет его с самого начала, но не сразу признается даже себе самой. Самое главное, говорит Варшавский, чтобы женщина так или иначе доминировала над мужчиной. В конечном итоге это он должен быть слабым, а она сильной. Причем это будет проявляться даже в сексе. Упаси вас бог изобразить ее сексуальной рабыней, даже если она и есть сексуальная рабыня. Рабом должен стать он, а не она. И неважно, кто это – султан, ковбой, бизнесмен или тренер футбольной команды. Важно, чтобы у него был плоский мускулистый живот, мужественное лицо и хорошая стрижка. Женщины от него без ума, и поначалу он относится к героине свысока, но потом становится ее пленником. Она и сама безумно его любит, но не показывает этого и на протяжении всего романа остается для него полнейшей загадкой. Нельзя сразу начинать с секса, должна быть томительная прелюдия. Женщины это любят, в отличие от нас. Секс должен быть подарком с ее стороны. Однако в какой-то момент она может почувствовать себя униженной, брошенной. Это женщины тоже любят в небольших дозах. Но самое главное: в любовном романе должен быть счастливый конец. Это закон, который нельзя нарушать.

– И все, что вы издаете, пишется по этому рецепту? – изумляюсь я. – Но это же так скучно!

– Скучно, Иннокентий Платонович! – вздыхает Пингвиныч. – Однако, если вы думаете, что написать любовный роман элементарно, вы глубоко ошибаетесь. Нужен талант, чтобы по одному рецепту каждый раз приготовить что-то новое.

Пленница султана

В гостиной горит приглушенный свет. Вика в короткой маечке и трусиках, надев наушники, танцует ко мне спиной у зеркального шкафа-купе. Шкаф занимает всю противоположную от входа стену комнаты, что при первом осмотре квартиры-студии показалось мне удачным решением: есть иллюзия двойного пространства. Но сейчас мне кажется, что гостиная похожа на тренировочный танцпол. В зеркале я с грустью вижу серое лицо пожилого мужчины и ее детское личико с закрытыми глазами. Оригинально – танцевать у зеркала с закрытыми глазами!

Танцуя, Вика самозабвенно повторяет одно и то же движение. Плечики – вверх-вниз, головка – направо-налево, попа – налево-направо, соломенные волосы скачут с одного плечика на другое. Это глупо и смешно, но почему меня это так заводит?

Главное, не знаю, как поступить. Тронуть ее за плечо? Испугается. Чего доброго, брякнется в обморок. Не нахожу лучшего, как сесть в кресло и глядеть на нее.

Уверен, что Вика нарочно кривляется передо мной. И так же нарочно разгуливает по моей квартире в нижнем белье. Хотя я просил ее носить халаты.

– Ненавижу халаты! – говорит она, капризно надувая губки. – У них вечно застиранный вид. Кстати, когда мы купим стиральную машину? Ты забываешь, что уже полгода живешь не один, а с молодой женщиной.

– Какая ты женщина, Вика? – шутливо возражаю я. – От горшка два вершка. Ой, извини, я хотел сказать, у тебя молоко еще на губах не обсохло…

Наконец она громко вскрикивает, будто бы только что заметив мое появление, выключает музыку и поворачивается с гневным лицом.

– Это – подло!

– Что именно?

– Ты не имел права за мной подсматривать! Я ведь почти голая!

– Прости! Нужно было сразу дать пинка по твоей толстой попе?

– И совсем она не толстая!

– А какая же?

– Красивая!

Щурит на меня каштановые глаза…

Мы пьем на кухне чай.

– Был у Варшавского.

У Вики изумленное лицо.

– Ты шпионишь за мной?!

– Ты не поверишь, дорогая, – говорю я, – но иногда я захожу в издательство по своим делам, а не только для того, чтобы узнать, как ты льешь горячий чай на штаны сотрудников. Ты знаешь, что Игумнов уволил этого несчастного?

– Ничего, – мстительно произносит Вика, – не будет трогать меня сзади за мочку уха.

– Вика! – укоризненно говорю я. – Бедного парня уволили только за то, что он трогал тебя за мочку уха?

Она наклоняется ко мне через стол.

– Это моя самая эрогенная зона, чтобы ты знал. И он, скотина, это понял.

– Ну ладно, – равнодушно говорю я, – но Игумнов-то чего так возбудился?

– Ясен пень, – таким же равнодушным тоном отвечает она. – Потому что Игумнов влюблен в меня по уши.

– Скажи, есть на свете мужчины, которые в тебя влюблены, но хотя бы не по уши? Или совсем не влюблены?

– К сожалению, есть один… – вздыхает Вика.

– Кто же этот бесчувственный идиот?

– Это ты!

– Ну разумеется…

– Как тебе наш Пингвин Пингвиныч?

– Неглуп и добряк. Лестно отзывался о тебе как о профи. При этом разрешает поработать у меня секретарем.

– Щедро с его стороны. Но я еще подумаю…

– Куда ты денешься? В общежитие? К горячим кавказским парням?

– О-о! – смеется Вика. – А ты ревнивый, папик!

– Не смей называть меня папиком! – свирепею я. – Папики содержат молодых дурочек за постель, а ты не берешь у меня ни копейки. Кстати, на какие деньги ты покупаешь себе одежду?

– О-о! – смеется Вика. – На что только не пойдет девушка из бедной семьи, чтобы женить на себе богатого мужчину.

– Мужчина – это я?

– Серьезный вопрос, – задумчиво произносит она, – но я еще не нашла на него окончательного ответа.

Сегодня один – ноль в ее пользу.

– Знаешь, – почти не шутя говорю я, – когда- нибудь я убью тебя, но суд меня оправдает.

– Это почему?

– Он сочтет это допустимой мерой самообороны.

Между тем мой ежедневный кошмар продолжается. Он начался месяц назад, потом расскажу – по какой причине. Мы с Викой вслух читаем любовные романы. В роли чтеца-декламатора выступаю я, по ходу чтения высказывая свои замечания. Вика заносит их в свой блокнотик в розовой обложке.

Сегодня у нас – «Пленница султана». Книга американская, перевод ужасный, но Вике нужно написать резюме, от которого зависит, пойдет у Варшавского «восточная» серия или он откажется от нее.

4
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело