Однажды придёт отец...(СИ) - Белозерцева Таня - Страница 10

Это был своеобразный подарок Северусу от самой судьбы — ребёнок с лицом любимой женщины.

Не скоро Гарри смирился с тем, что у него сменилась мама. Он долго её помнил, почти четыре месяца. А потом да, образ Лили померк, стал расплывчатым, неразличимым. Когда Петунья показала ему черно-белую фотографию себя и Лили, Гарри воспринял их как каких-то девочек, не узнав ни Лили, ни Петунью. Итак, образ матери постепенно стерся и заменился Петуньей. И её Гарри однажды назвал мамой, вызвав у неё испуганную радость.

В конце июля восемьдесят второго года в почтовом ящике Петунье пришло письмо. Без обратного адреса, но почтовая марка была манчестерская, и Петунья почувствовала, как у неё сильно заколотилось сердце — неужели?..

Здравствуй, Туни.

Я, наконец, улучил безопасный момент и смог написать тебе без вреда для нас обоих. Я получил твое письмо и спешу подтвердить, я в курсе, что Гарри мой сын. И как же я рад, что ты написала мне до востребования! Ведь за мной идет тотальная слежка. Посему должен тебя предупредить, что Гарри прячут прежде всего от меня как от Пожирателя смерти. Дело в том, что в маг-мире все уверены, что Гарри — сын Джеймса Поттера. Нельзя допустить, чтобы кто-то прознал, что он сын Пожирателя.

Прости меня, Петунья, за то, что я вынужден скрываться. Но я не теряю надежды, что однажды настанет время, и всё пройдет в этом безумном, охваченном войной мире. Однажды я приду за Гарри, обещаю, вы только дождитесь меня!

А пока я должен добиться справедливости и нормального к себе отношения, а это, чувствую, будет долгая борьба. Ещё я пытаюсь найти причины, по которым Том Реддл слетел с катушек и устроил всю эту бойню.

Петунья, сбереги моего сына, это единственное, о чем я прошу тебя. Надеюсь, что мы очень скоро свидимся.

С любовью, Северус.

Комментарий к Часть 4. По краю пропасти Арестант Северус...

https://sun9-41.userapi.com/pGwagMNeeEaGOoyGXBRMzvzj6BU8IvVv_aXzzw/MqGP_l8ruDw.jpg

====== Часть 5. Детские и взрослые впечатления ======

Когда Гарри исполнилось полтора года, Петунья взяла его и Дадли в гости к своей подруге Ивонн. Она славилась страстью ко всему экзотическому, обожала отдыхать на южных островах и пробовать тамошние блюда. На первых она обгорала до потери пульса, а вторыми обычно травилась…

Дома у неё жили экзотические звери — какая-то китайская собачка и кошмарная лысая кошка. От этой кошки Петунью бросало в дрожь. Жуткое, прямо-таки инопланетное создание, поросячьего цвета, с огромными прозрачными ушами, мокрые глаза непонятного оттенка, пальцы без шерсти походили на человеческие, горбатое толстое тело на тоненьких лапках и тонюсенький крысиный хвостик. Вот примерное описание Клеопатры, кошки породы сфинкс.

Собачка же — слава богу! — походила на меховую сардельку с постоянно включенным моторчиком. Она непрестанно издавала всевозможные звуки: пыхтела, сопела, гавкала, ворчала. Лаем эта китайская собачка искусно выражала все эмоции в мире: и удивление, и страх, и злость с радостью. Звали её Филадельфия Грайс Гордон Шиба Принс… Бедная и совсем не аристократичная Петунья даже в ухе почесала, думая, что ослышалась — как-как её зовут?! — на что Ивонн махнула рукой и предложила называть собачонку по-домашнему — Фиби.

Кошка в руки не далась — удрала подальше и повыше. А вот собачка с восторгом кинулась знакомиться с маленькими гостями. Суетливо обнюхала мальчишек, обдавая их горячим дыханием и быстренько облизала личики и ручки. Гарри удивленно смотрел на это крайне милое и сверхпушистое существо с черной приплюснутой мордочкой и ярчайшими вселенскими глазками, всё больше и больше влюбляясь, не в силах устоять перед обаянием пекинеса.

Взгляд Дадли был более прагматичным: не найдя в комнате никаких игрушек, он оценивающе посмотрел на забавное косматое создание, прикидывая — а годится ли оно в качестве машинки? Подергав и общупав собачку со всех сторон, Дадли нашел хвост и просияв, начал тягать её по комнате, бибикая и дудукая. Изумленная сверх меры Фиби сперва ехала на пузе, потом, сообразив, что происходит нечто невероятное и новое в её собачьей жизни, расслабилась, решив получать от этой жизни максимум удовольствия — опрокинулась на бочок, оттопырив задние лапки, присоединив к дадлиному бибиканью свои громкие благодарные и счастливые вздохи и охи.

Гарри смотрел-смотрел на это священнодействие и внезапно захотел тоже эту чудную и потрясающую игрушечку. Нетвердо переставляя слабенькие ножки, он деловито дотопал до Дадлика и собачистой машинки, нагнулся и схватился за длинные ушки. Машинка забуксовала, и Дадли обернулся, увидев причину пробуксовки, рассердился и потянул сильнее. Гарри, почувствовав сопротивление, плюхнулся на попу и, гневно лопоча, крепче вцепился в ушки. Целую минуту малыши, натужно пыхтя, тягали собачку в разные стороны, а Филадельфия-Фиби, трехкратная чемпионка Европы по статям и плодовитости, пребывала в полнейшем экстазе, тоненько ворчала и похрюкивала, заходясь от безмерного счастья. ТАК с ней ещё никто никогда не играл!

Петунья и Ивонн, заболтавшись в гостиной, не сразу обратили внимание на странные звуки, доносящиеся из хозяйской спальни, в которой оставили детей. Заинтересованно переглянувшись, подруги отправились проверить, кто там охает и вздыхает? В первый миг они прямо застыли на пороге, глядя, как мальчики перетягивают друг у друга какую-то меховую муфту, и она, эта муфта, издавала громкие протяжные стоны.

— Фиби! — ахнула Ивонн и кинулась отбирать «игрушку». Внезапно ограбленные, Дадли и Гарри дружно заревели, а собачка вдруг возмущенно загавкала на хозяйку, сердито тряся головой, мол, ты чего самоуправничаешь?! Не даешь поиграть порядочным детям и собакам!

Эта первая встреча оставила очень глубокий след в душе мальчиков, они надолго запомнили удивительное пушистое создание. Гарри точно не мог забыть эти огромные космические глаза, широкую и добрую улыбку и тончайшую воздушную шерсть. Гарри просто влюбился в этих собачек и, увидев на улице похожую, восторженно пищал, показывая пальчиком:

— Пикенез!

Прохожие и хозяева пекинесов умилялись и хвалили малыша:

— Такой маленький и уже разбирается в породах!

Совершенно очевидно, что Гарри очень хотел собственного пекинеса, но эти маленькие собачки весом в три килограмма стоили страшно дорого, и Дурсли не могли позволить себе такие траты.

А так в качестве домашней фауны пока выступала Симона, белая кошка с рыжими пятнышками. Петунья, понимая, что с котятами слишком много будет возни, свозила кошку к ветеринару. Почтенный морщинистый доктор согласился стерилизовать Симону, но сперва уточнил, точно ли хозяева не хотят от неё котят?

— Да, точно не хочу, — твердо ответила Петунья. — А что?

— А она породистая, — озадаченно прогудел врач. — Турецкий ван, котята этой породы очень дорогие.

Петунья было воодушевилась и уже начала подсчитывать в уме прибыль от продажи несуществующих ещё котят, но потом сообразила, что для этого нужен кот той же породы. А ванских котов она что-то не видела в пределах Литтл Уингинга, конечно, можно дать объявление в газету, типа, «одинокая леди желает познакомиться для продолжения рода», но мороки-то столько потом будет… Так что пришлось отодвинуть мечты подальше и настоять на стерилизации.

А ещё остались удивление и вопрос без ответа: где сами Поттеры достали такую очень редкую и дорогую кошку? Насколько Петунья помнила, кошек этой породы можно вывезти из Турции только с разрешения государства и со специальными документами. Привезя домой снулую от наркоза Симону, она поделилась новостями с Верноном. Тот скептически оглядев дворовую окраску кошки, хмыкнул:

— Угу, турка ван-шван, а ты и поверила? На улице Магнолий вон, мейн-куны шастают, а присмотришься к ним — дворняги дворнягами, сплошь беспородные все. Мейны более мордастые и тяжелые, не то что эти голохвостые барбосы.

Сходила Петунья на ту улицу, поглазела на мейн-кунов и тоже заметила некоторые нюансы, которые отличали их от породистых кошек. Попутно познакомилась с их хозяйкой, миссис Фигг, сухонькой старушонкой, выяснила, что та недавно переехала откуда-то с севера.