Однажды придёт отец...(СИ) - Белозерцева Таня - Страница 51

Гермиона скривилась:

— Фу, какая гадость! Они плюнули вам в глаза, профессор Паркер?

Филипп засмеялся, покачал головой:

— Нет, мисс Грейнджер, тролли в меня не плевались. Но это тоже верно, есть такая легенда, что якобы слюна троллей прозревает человеческий глаз, даря таким образом возможность увидеть невидимое. Нет-нет, меня всего лишь проводили к единорожьему источнику и разрешили из него напиться и пожелать самое желанное. Родичи у меня все здоровы, в деньгах я не нуждаюсь, поэтому я пожелал себе самое главное на тот момент — видеть сокрытое. А летом этого года я получил приглашение от мистера Эймоса, предложившего мне пост преподавателя искусства в школе чародейства и волшебства Хогвартс. И вот я с вами, ребята.

К этому моменту даже Малфой сменил гнев на милость, поняв, что этот презренный маггл на самом деле очень даже посвященный в магию, вон, аж колодец единорога видел и водицы волшебной испил…

А учитель, договорив, приступил к уроку. Для начала он снял покрывала с приготовленных картин и холстов. Изображение единорога и яблока впечатлило всех — снежно-белый и сияющий рогатый конь поражал натуралистичностью, казалось, он сейчас соскочит с полотна и унесется в поля, виднеющиеся в распахнутых по причине теплой погоды окнах. А яблоко… у всех рты слюной наполнились, да так, что пришлось сглотнуть, ибо яблочко было такое… крутобоко-красное, наливное, с капелькой свежайшей росы, стекающей по желтому полосатому пятнышку. Ей-богу, эффект был таким, что детям даже яблочный аромат почудился, духмяно-сладкий и глубокий.

А вот остальные шесть картин, выполненные на больших листах бумаги, вызвали оторопь. Мешанина красок, пятен, полосок и просто мокрых разводов. Стало даже неловко — ну кто ж так бездарно рисует?!

— Эти… — Филипп ткнул указкой в крайнюю пару самых больших листов. — Найдены и куплены мной в Индии. Достались они очень недешево, знаете, почему? И что, по-вашему, здесь нарисовано?

Гарри посмотрел на желтый неровный круг вверху, капли синего и зеленого, хаотично разбрызганные там-сям по листу, и красные полосы понизу — почти то же самое было изображено на другой, только другими красками — и задумался. Поднял руку:

— Солнце, профессор Паркер?

— Совершенно верно, мистер Поттер! — похвалил Филипп. И пояснил всему классу: — Эти две картины нарисованы слоном по имени Метха Джай. Индийский слонёнок ещё в раннем детстве проявил интерес к краскам, и однажды, когда его хозяин ушел на обед, приостановив побелку забора, привязанный к дереву слонёнок дотянулся до кисти и размалевал белой краской всё, до чего смог дотянуться, включая дерево и себя самого. Разумеется, интерес слона был замечен, и хозяин догадался развить талант четвероногого художника. Сейчас картины Метхи продаются по всему миру за бешеные рупии и доллары. А теперь… кто скажет, что изображено на следующих двух? — указка стукнула по средним картинам.

Ребята, начиная понимать, взволнованно уставились на указанные шедевры: полосы, полукружья, пятна внахлест, следы кисти… цвета преимущественно синие и зеленые, с легким налетом лазури в месте смешивания красок. Кто? Чей талант создал это?

Полукружья. Гарри и Пенни лихорадочно переглянулись, подумав об одном и том же. Такой след оставляет только одно животное из-за характерного движения морды… Гарри поднял руку и срывающим голосом спросил:

— Это же лошадь, сэр?

— Верно, лошадь! — просиял учитель. А у студентов челюсти отвалились, и они с изумлением уставились на Гарри.

— И нарисовала она траву и небо! — счастливо вставила Пенни. Теперь взгляды переключились на девочку, а потом на полотна, нарисованные лошадью. С них взгляд переполз на оставшиеся две последние картины: на них были израсходованы куда больше красок — коричневые полосы вверх и вниз, красные и желтые пятна там-сям, синие точки кистью, черные мазки с серыми вкраплениями. И кто этот художник?

— Итак, последние работы выполнены мерином по кличке Макс, проживающим во Флориде, и псом породы бордер-колли по кличке Дейв из Кливленда, что в Австралии. А теперь перейдем к главному. Я не просто так показал вам эти картины, а чтобы дать понять, что вы тоже сможете. Ведь если способна рисовать простая собака, то почему бы и вам не блеснуть талантами? Тем более, что вы, анубис и минотавр, несмотря на то, что у вас звериные головы на плечах, имеете человеческий разум. И кто знает, какие шедевры вы можете создать?

Совершенно завороженные проникновенной речью учителя-маггла, дети с трепетом внимали премудростям рисования, знакомились с техникой, перспективами, точками схода, горизонтами, углами зрения, красками, их названиями и способами смешивания. И рисовали яблоко. Каждый по-своему, кто как умел.

После урока долго и со смехом отмывали перемазанного краской телёнка-минотаврика, лучше всех нарисовавшего фрукт…

Пятница. Наконец-то пятница! Гарри так страстно желал оказаться на уроке папы, что едва успевал жить, во всем торопился и торопил время. Оделся со скоростью спасателя по команде «Боевая тревога!», наспех почистил зубы и вылетел из ванной, забыв закрутить колпачок тюбика с зубной пастой. На завтраке, однако, пришлось притормозить, потому что спеши не спеши, а урок начнется строго по расписанию — в девять часов, и от скорости поглощения пищи его приближение никак не зависит. Торин легонько пихнул его в бок, Гарри глянул и увидел, что тот протягивает ему желтое яблоко, благодушно сияя добрыми глазами. Поняв, что бычок делится с ним, Гарри был очень тронут и благодарно принял подношение.

Это невероятно, но… стрелка часов таки доползла до девяти! Ликуя в душе, Гарри полетел впереди всех, отчаянно спеша на свой первый урок с любимым папочкой. Долетел до заветной двери и… стал ждать остальных, те отчего-то не очень торопились. Особенно гриффиндорцы, они плелись позади всех, кроме Пенни, которая пришла вместе со слизеринцами в первых рядах. Гарри моргнул — ему это, наверное, кажется, но на лицах ребят он явственно увидел страх и нерешительность… Это что, урок такой опасный?

Спросить друзей он не успел — дверь в класс распахнулась. Зашли, осмотрелись. Темная, но мягко освещенная всё тем же свечением с потолка и стен, комната, длинная и просторная, словно спортзал. Ряды столов с котлами на железных подносах и подставках. Закрытые шкафы вдоль одной стены, в дальнем конце виднеется ряд раковин с кранами. Со стороны входа на стене — полки, а на них банки с формалином, в этой зеленовато-желтой жидкости плавали всякие страшненькие монстрики вроде эмбрионов и зародышей. Гермиона и Пенни тут же приклеились к ним, с гадливым интересом изучая жуткое содержимое банок.

Гарри передернулся и отошел к столу, выбирая тот, что поближе к профессорскому. Подготовил сумку, чтобы всё быстро из неё достать, и принялся ждать отца, стараясь не думать о том, что позади него сидит дрожащий и побелевший от страха Невилл, и что Рон по цвету скорей зеленый, чем розовый и с веснушками…

Профессор Снейп влетел в класс быстрым бесшумным шагом, за ним летела мантия, как крылья Зевса. Скользнув по ученикам бешеным взглядом, грозный профессор цапнул со стола журнал и рычащим голосом начал зачитывать имена. Дети нервно вздрагивали и с усилием поднимали дрожащие конечности. Дернулся и Гарри при звуках собственного имени, произнесенного рокочущим тембром. Поднимая руку, он силился убедить себя, что у папы просто сейчас голос такой — профессорский, но это мало помогло.

Северус, посмотрев на Снейпа-Эванса, вдруг испугался, увидев офигевшие глаза сына. Несчастные глаза собственного ребёнка огрели его почище обуха, заставив опомниться и задаться вопросом — а сейчас-то маска зачем? Первоклашек запугивать, да, Северус? И сбавил обороты, увидев по-настоящему напуганных детей, вон там, за дальним столом дрожит кто-то… Ну-ка, кто это такой запуганный? Дрожащий мальчик отозвался на имя Невилла Долгопупса, причем его поднятая рука так тряслась, что прямо расплывалась, мелко-мелко вибрируя в воздухе. Позеленевший парнишка чуть в обморок не грохнулся, услышав свое имя — Рон Уизли. Так. Ну это уже слишком… Пора сменить имидж.