Однажды придёт отец...(СИ) - Белозерцева Таня - Страница 60

Вот с этим с ней согласились все. Действительно, столько дров наломано, столько лишнего горя-боли из-за незнания ситуации в целом. Но теперь… теперь всё будет хорошо. Надеюсь.

====== Часть 25. Над чем смеются попугаи? ======

Куин Елизавета жила на площади Кавендиша в магическом квартале Лондона под романтическим названием Шервудский лес. Начинался он где-то в Риджентс-парке и был так хитро спрятан, что даже не все волшебники знали о его существовании.

Ну… наверное потому, что он был доступен магглам. А колдуны и ведьмы предпочитают не соваться в общедоступные маггловские места наподобие Риджентс-парка, где лондонцы испокон веков выгуливают своих собак.

Просто, пройдя по последней, самой отдаленной аллее, собаковладелец утыкался в каменную стену, за которой постоянно клубился такой густой туман, что благоразумные люди не рисковали соваться на Туманную сторону, как они прозвали местность за стеной. Поговаривали, что там находятся торфяные болота, поэтому то место и отгородили от остальной части парка. Проверить это, кстати, так никто и не рискнул всё из-за того же тумана. А вот для посвященных людей и волшебников там никакого тумана не было, а была чудная долинка, поросшая высоченными соснами и елями с пихтами вперемешку с дубами и буками, из-за чего и получила наименование Шервудский лес. Холмисто-лесистая долина тянулась во все стороны на многие-многие десятки миль, как и всякая тайная территория пространственной складки.

Поняв, что Северус Снейп — учитель её сына, а Гарри учится с ним в той же школе, Лиза на радостях пригласила их к себе в гости. Снейпы приглашение приняли с удовольствием, малость подустав от городского шума и смога лондонских улиц. Прошли за ней насквозь весь риджентский собачий парк, по ухоженным аллейкам которых неспешно прогуливались степенные горожане с такими же степенно вышагивающими далматинами и терьерами. Вот и последняя тупиковая аллея с каменной стеной в конце. Всё ближе и ближе подходят Гарри, Дерек и Северус к серо-зеленой мшистой стене и недоумевают — зачем они сюда пришли? И их сомнения вполне понятны, ведь за стеной стоит такой туман… словно здесь собрался весь лондонский смог. Просто пышное, «ватное» облако, а не туманная завеса.

Лиза хитренько улыбнулась, достала из сумочки блокнотик, черкнула в нем что-то шариковой ручкой, протянула Гарри, как самому мелкому по росту, и сказала:

— Прочитайте все вместе.

Две темные головы склонились над детской и три пары глаз внимательно прочитали начертанное в блокнотике синими чернилами и красивым почерком:

Шервудский лес Робин Гуда.

Подняли головы, а стена перед ними начала таять, а туман за ней — рассеиваться, открывая им восхитительный вид на бескрайний лесистый дол. Удивленные гости молча шли за Лизой, беспрестанно вертя головами во все стороны, ведь об этом месте даже Северус не знал, не говоря уж о детях. Шли они по старинной улочке голландского типа, мощеной брусчаткой, с горбатыми мостиками через неширокие канальчики, перетекающие из прудика в прудик, и милыми белыми домиками с деревянными переплетами планок за симпатичными голубенькими заборчиками. Картинка была настолько пасторальной, что порой вызывала у Северуса приступы тошноты, смешанной с умилением. Бывают такие вещи, от которых и тошнит, и благостью переполняет одновременно. Как котятки на декоративных тарелочках Амбридж, которых Северус видел в кабинете чиновницы.

Прямоугольная площадь Кавендиша была застроена магазинчиками и лавочками, над входными дверями коих висели старинные вывески в виде стилизованных сапогов, котлов, ножниц и прочих подобных атрибутов, связанных с профессиями владельцев лавочек. В дальней, очень зеленой части площади находился дом королевы Елизаветы. Двухэтажный и маленький, он почти полностью утонул в зелени: в цветочных клумбах и кустах сирени перед фасадом и раскидистых яблонях и липах позади. К нему от калиточки всё с тем же голубеньким заборчиком вела песочная дорожка.

Едва переступившие порог гости были встречены визгливым воем миниатюрного «мессершмитта», кто-то с грохотом крыл налетел на Гарри и заорал ему прямо в ухо:

— Корки! Корки!!! Ко-орки-и-и!..

От испуга Гарри присел, закрывая голову руками, чувствуя, как от воплей резонируют и чуть не лопаются барабанные перепонки. Имитатором военного самолета оказался крошечный волнистый попугайчик, цвета голубой лазури. Лиза, укоризненно вскрикнув, пригрозила ему пальцем, но это не возымело должного действия, потому что на этот палец и спикировал наглый попугаец. Гарри, опешив, уставился на эту пернатую каплю, размерчиком куда мельче воробышка, и недоумевал, неужели это оно так кричит, ну и ну, во голосок-то у него!

— Простите его, ради Бога! — виновато произнесла Лиза. — Корки просто скучает целыми днями в одиночестве, вот он и радуется… особенно гостям.

Всё поняв, Гарри протянул руку с выставленным вперед указательным пальцем, на который попугайчик с готовностью перепорхнул с перста хозяйки. Счастливый птиц звонко расчирикался, мелко-мелко дрожа горлышком и выводя им такие рулады и сонеты, что Джо Дассену и не снилось. Все так и заслушались, замерли полукругом и с почтением внимали неожиданным ариям сольного певца. Правда, Лиза спохватилась и пригласила гостей в комнаты, привела в гостиную и спросила, кто что любит пить. Северус отказался и вызвался помочь ей на кухне с напитками и с обедом. Намек был понят, и взрослые ушли готовить, оставив мальчиков. Те обошли гостиную, пошарили на полках в шкафу с книгами, нашли одну и, заинтересовавшись названием, принялись её штудировать. Книжка была познавательно-развлекательная, с загадками, шарадами и ребусами, маленькими историями и фокусами. Один из них привлек внимание Гарри, и он заинтересованно ткнул пальцем в страничку.

— Слушай, Дерек, а ведь мы с Пенни как-то хотели это сделать, но не нашлось ватмана и свечки, да и няня Пенн не разрешила, сказала, что так мы дом подпалим… А у твоей мамы не найдется коричневых чернил, мела, ватмана, старого чая и свечки?

Дерек прочитал о том, как создать старинную карту пиратского клада, рассмотрел картинки и неожиданно загорелся идеей, тоже захотел заняться этой поделкой. Сбегал на кухню и выпросил у мамы все перечисленные Гарри предметы, добавив ещё карандаши, утюг и спички. Потом, перечитав повнимательнее, сбегал ещё раз к маме и попросил железный противень и блюдце. Лиза рассеянно и не особо вдаваясь в подробности, всё достала и дала сыну.

Сначала «состарили» бумагу. Расстелили лист ватмана, отрезали от него половину, лишний кусок убрали и занялись покраской чаем. Ползали по полу вокруг листа и ватными комочками-тампончиками промакивали бумагу тут-там по своей собственной системе, тут погуще, там попрозрачнее, а вот здесь ещё брызг добавим… Свернули вчетверо, не особенно следя за ровностью, утюгом просушили свернутую бумагу, развернули и довольно переглянулись — бумага выглядела как очень старый пергамент. Снова расстелили на полу, вооружились перьями и карандашами и принялись за работу — рисовали-прорисовывали береговые линии континентов и островов. На них — различные и мелкие детали: деревья, горы, озера и реки, ущелья и рвы вокруг замков-крепостей. И среди всей этой красоты весьма хитро замаскировался неприметный островок с пиратским кладом.

Единственное отличие от прочих островов и материковых объектов было только одно — по условиям игры он был выполнен в форме черепа. Переглянувшись, ребята решили немного отойти от правил и добавили ещё несколько интересных клочков суши. Акулий остров был нарисован в виде акульего плавника, Берег Слоновой Кости изображен в виде полумесяца — слоновий бивень. Право называться Оазисом Трех Сестер взял на себя остров с тремя пальмами.

Забава настолько увлекла мальчишек, что они не замечали ни времени, ни того, что, ползая по карте, постепенно перемазывались чернилами и мелом. Мелки были цветными, синими разводами обозначалось, конечно же море, зелеными и красными — материки и горы, а желтыми красились пески. Надписи-названия объектов Дерек додумался писать готическим шрифтом, витиеватым таким, с завитушечками и косыми наклонами. Наконец…