Господин изобретатель. Часть II (СИ) - Подшивалов Анатолий Анатольевич - Страница 13

Максим решил, что его машину для стрельбы будет приводить в действие короткий, всего на один дюйм, ход ствола назад после выстрела. Устройство для стрельбы, напоминающее пулемет, было создано в 1873 году, затем Максим занялся новыми изобретениями и проектами, и, только через 10 лет он, вновь вспомнил о своем детище, доработал его, но, ввиду сложной автоматики и этот прототип был ненадежным и только через 2 года появилось то, что мы можем назвать пулеметом Максима. Это было довольно громоздкое, тяжелое и неказистое устройство, но изобретатель решил продемонстрировать его потенциальным заказчикам. К этому он основательно подготовился, учтя опыт предыдущих неудач: одной из причин поражения в «электрической войне» с Эдисоном стала плохая патентная защита и для пулемета Максим оформляет несколько патентов. Он основывает «Maxim Gun Company» вместе с несколькими партнерами, куда входил и британский «оружейный король» Виккерс, разрабатывает метод изготовления бездымного пороха для пулеметных патронов (иначе пулеметчик не видел цель из-за дыма).

В 1887 году Максим усовершенствует механизм подачи патронной ленты, так как подача патронов в его машинке для стрельбы без ленты была невозможна и после неудачи показа в Британии (лорды решили, что машина громоздка и ненадежна, а расход патронов привел их в ужас), решил поехать в Италию. Здесь состоялась его встреча с представителем конкурирующей фирмы – Базилем Захаровым. Иногда Захарова считают русским (он и сам иногда поддерживал эту версию), но родителями Базилеуса Захариоса были греки, а русский, как и множество других языков, он хорошо знал из-за того, что детство свое провел в Одессе. В молодости он тоже перепробовал множество профессий: был сутенером, пожарным (в Стамбуле того времени это синоним рэкетира, так как пожарные тушили пожары за деньги, вымогая их у несчастных погорельцев. Не гнушались они и «трофеями» на пожаре, а, по слухам, часто сами устраивали эти самые пожары, если в городе давно ничего не горело, был менялой, торговал чем только ни придется, пока не прибился в качестве агента к компании шведа Торстена Норденфельда – одного из крупнейших европейских торговцев оружием. Захарову было поручено участвовать в конкурсе против пулемета Максима, так как компания Норденфельда производила собственный вариант «пулемета» – картечницу с неподвижными горизонтально расположенными стволами. И вот, на демонстрации в Специи, в присутствии итальянской аристократии, пулемет Максима не мог сделать ни единого выстрела, так как пулеметчик был пьян (его подпоил неизвестный «доброжелатель»). Следующие «смотрины» состоялись в Вене – в первый день пулемет дал несколько очередей и замолк – разобрав механизм, Максим понял, что здесь не обошлось без постороннего вмешательства. На второй день изобретатель сам взялся за рукоятки пулемета. В присутствии императора Франца – Иосифа, выпустив 330 пуль за 30 секунд, Максимвыбил на мишени императорские инициалы F и J. Присутствующие, включая императора, были поражены, «пулемет» Норденфельда на этом фоне выглядел бледно. Казалось бы, успех полный, но кто-то нашептал высшему военному руководству, что, да, Максим – прекрасный пулемет, но их собирают поштучно, вручную, и только Норденфельд может обеспечить выполнение крупного заказа для императорской армии.

Максиму ничего не оставалось, как объединиться с Норденфельдом и Захаровым.

Хайрем Максим был прекрасным механиком и талантливым изобретателем, но плохим бизнесменом, быстро увлекался новым делом и не доводил начатого до конца. Базиль Захаров, наоборот, ничего не понимал в технике, но обладал природной деловой хваткой, был мастером интриг и подкупов. Норденфельд предоставлял свой капитал и производственные мощности. Новый альянс быстро довел дело до конца: Франц-Иосиф сам пострелял из пулемета и был очарован легкостью обращения с ним. На фабрике Норденфельда производились пулеметы калибра 11,43 мм, но можно было адаптировать их под патрон заказчика. Австрийцы, а затем англичане и немцы с удовольствием закупали пулеметы. Что касается России, то еще в 1887 военное ведомство приобрело несколько ранних пулеметов Максима для сравнения с картечницами Норденфельда. Надо сказать, что русское Военное Министерство закупало новые образцы оружия во всех странах, для чего была учреждена сеть военных агентов (военных атташе) – мы предпочитали законно купить новый образец, а не красть его по-шпионски. Тем более, что иностранцы охотно продавали русским даже «свежие» образцы оружия: все равно у этих варваров нет современного производства сложной техники и они прибегут к нам за готовыми изделиями, либо закупят у нас станки и технологии и наши инженеры будут получать двукратное по сравнению с русскими специалистами жалованье на их же оружейных заводах.

Мнения русских экспертов разделились, но преобладало отрицательное: поражал расход дорогостоящих боеприпасов и многие не видели преимуществ перед обычными шрапнельными снарядами – тактики применения пулеметов не было, а действие шрапнели многие недавно ощутили на себе во время русско-турецкой войны. В марте 1888 г в присутствии Александра III были проведены испытания пулемета Максим под патрон к винтовке Бердана калибра 10,67 мм и царь лично опробовал новое оружие. Отзыв был положительным, но потребовалась доработка в связи с перевооружением армии под трехлинейный патрон 7,62 мм. Теперь мне предстояло участвовать в этих испытаниях на правах наблюдателя, а противником был волк бизнеса Базилеос Захариос. Кое-что я помнил из будущего, так что рассчитывал «уделать» волка его же оружием.

Василий Васильевич, как звали Захариоса в России, появился за две недели перед Пасхой с целью осмотреться и «провентилировать» обстановку. Про меня он даже не подозревал, поэтому я был спокоен и практически сразу после разговора с Агеевым о буду шей демонстрации Захариосом лафета и пулемета я начал готовиться к бою с акулой бизнеса. С пошью чертежников Главного Штаба, вычертил свои приспособления к пулемету Максима и даже сделал заготовку дульного ускорителя или активного усилителя отдачи и опытный станок по типу станка Соколова образца 1910 г. Кроме того, договорившись с начальником конюшен, обслуживающих Главный Штаб, переоборудовал двуконную бричку под установку пулемета, и сделал что-то вроде известной тачанки. Переоборудование тарантаса стоило мне 50 рублей, еще столько же я заплатил в мастерских за станок и надульный усилитель отдачи. Поставив имевшийся на высших офицерских курсах в Ораниенбауме пулемет под патрон 4,2 линии на повозку, мы достаточно долго тренировались, чтобы лошади не пугались шума выстрелов, а потом, по накатанной дороге, учились поражать цель на скаку. Тренировались и выполнять повороты, чтобы бричка с приподнятым против обычного центром тяжести, не перевернулась. На подобное развлечение приходили посмотреть офицеры, что это там творит этот чиновник, тем более, что я сам тренировался в стрельбе из пулемета на ходу.

Надо сказать, что в конце апреля меня вызвал генерал Обручев – накануне Агеев предупредил, чтобы я завтра был при параде.

В назначенное время я был у генерала, который взял папку со стола и произнес: «Указом Его Императорского Величества коллежский асессор Степанов Александр Павлович производится за отличие в надворные советники со старшинством с позавчерашнего дня. Поздравляю вас надворным советником, господин Степанов». Он протянул мне папку и я, взяв ее, ответил: «Служу Престолу и Отечеству!» После этого генерал осторожно пожал мне руку. Я продолжал носить перчатки (для парадной формы я купил тонкие белые лайковые перчатки), но руки мои выглядели гораздо лучше, а к перчаткам я как-то привык и они стали как бы второй кожей, но Николай Николаевич этого не знал и воображал, наверно, что у меня там какая-то клешня. Я поблагодарил Обручева и отправился к Агееву, думая, что то ли он подписал мне представление на внеочередной чин, то ли в Военно-медицинской Академии расстарались: там закончились испытания СЦ и готовилась публикация в Военно-Медицинском Журнале.