Проклятие для Обреченного (СИ) - Субботина Айя - Страница 38

В поисках ответов Темная касается моего разума.

Еще мгновение – и моя воля будет порабощена.

Я с трудом заглушаю собственный вой, а потом, соскребая остатки сил, выставляю перед собой Камень костей.

Он недвижимо и мертво холодит ладонь. Не подает признаков жизни.

Келлис’с не мог ошибиться. Он не из тех, кто…

Кристалл наполняется жаром откуда-то словно из собственного нутра.

В сторону Темной ударяет тонкий алый луч. Второй, третий, четвертый, пятый.

Она поднимается на задние лапы и пытается освободиться от огненных сетей, но они только сильнее стягиваются вокруг огромного тела.

«Моя», - чувствую солоноватый привкус собственного триумфа.

Темная бьется потоках, пытается вырваться с яростью обезумевшей стихии. Теперь не я – она стала жертвой. И это изуродованное место не в силах мне помешать. Остатков плоти на моих костях достаточно, чтобы удержать Камень костей.

Темная уменьшается до размеров зародыша.

Все еще кричит и воет, но Камень всасывает ее внутрь, словно живой организм.

Дело сделано.

Прикрываю глаза и мысленно рву нити крови, одерживающие меня в этом мире.

Прости, Тень, но не в этот раз.

Ты обязательно получишь меня. Имей немного терпения.

Я еще не готов.

Я едва узнаю Тьёрда, когда он снова возвращается в Красный шип спустя несколько дней.

Я видела множество ран: видела воинов со вспоротыми животами и с отсеченными конечностями, видела, как жены убиваются над телами своих изувеченных мужей, отцов и сыновей. Я и сама проводила в последний путь много воинов. Но ни один из них, даже ступив обеими ногами к богам, не выглядел таким мертвым, как мой будущий муж, когда его дракон приземляется во внутреннем дворе замка.

Тьёрд едва не падает, спускаясь по стальному телу дракона. На нем нет ни одной новой раны, по крайней мере, я не вижу ни одной под рвущейся на ветру белой сорочкой. Сегодня морозно, с неба падают колючие снежинки, а моему будущему мужу нет до всего этого никакого дела. Он словно не понимает, где находится. И я даже не уверена, что узнает меня, когда я спешу ему навстречу.

Алый взгляд словно потух.

Ноги заплетаются, и я едва успеваю подставить плечо, прежде чем генерал опирается на меня, принимая помощь. Хоть обычно брезговал этим, и нарочно отмахивался от любой помощи.

Не хочу думать, почему, вместо того, чтобы добить чудовище и избавить мой народ хотя бы от одного узурпатора, помогаю ему идти.

Что изменит его смерть? Вряд ли халларны перестанут терзать скалу под фундаментом замка. И все, что они оттуда поднимут к поверхности, сделает имперскую армию еще сильнее. Наверное, я самая слабая и никчемная из всех северян. Потому что, получив возможность всадить нож в спину захватчика, вместо этого помогаю ему дойти до безопасного убежища замковых стен.

Спиной чувствую десятки непонимающих взгляды обитателей замка.

Мне даже не надо гадать, о чем думает каждый из них.

— Надеюсь, все приготовления к свадьбе на исходе, - тихо говорит Тьёрд, но в его голосе явно слышится насмешка.

— Что? Какие приготовления?

Судорожно пытаюсь вспомнить, отдавал ли он перед отбытием какие-то указания на этот счет.

Нет. Точно нет! У нас назначена дата – да. Но в Красном шипе было слишком много дел, чтобы тратить драгоценное время на приготовления к пустым и, в сущности, никому не нужным обрядам. Тьёрд и так хозяин замка, и всего, что лежит за его пределами.

А соседние кланы, проведи мы хоть сотню обрядов, все равно никогда не согласятся склонить перед ним голову и не признают своим ярлом. Кто-то из их представителей обязательно прибудет на свадьбу, но все понимают – это точно не добавит захватчиком любви северян.

— Только не говори мне, что боги обделили тебя долгой памятью – и ты забыла, что вскоре станешь женой убийцы и кровавого тирана. – Удивительно, как ему даже полуживому не отбило охоту издеваться надо мной.

— Помню, - огрызаюсь в ответ. – К сожалению, боги не были со мной настолько милосердны.

— Так в чем дело?

Я останавливаюсь, и все мои мысли о том, как бы не дать этому монстру умереть на пороге Красного шипа, превращаются в безумие, которому я почему-то поддалась.

Что же такое в моей голове, что я просто не могу сделать то, что должна?

Мой отец, моя мать не минуты не колебались бы.

— Дело в том, - даже не скрываю негодование, - что Красный шип находится в плачевном состоянии. Спасибо, что чудовища, пришедшие с твоими людьми, не обрушили весь этот старый камень нам на головы, но мы все равно живем в страхе, что это может случиться в любую минуту. Ресурсов замка недостаточно, чтобы за такой короткий срок восстановить хотя бы то, что едва не разваливается на глазах. Стены крошатся, Весь фундамент в  трещинах, амбары нужно латать, потому что зерно прогнивает, а то, что остается, сжирают мыши и крысы, и растаскивает ворье! И если со всем этим мы кое как можем справиться, то вниз нас не пускают. Знаешь, почему? Потому что я не хозяйка в собственном доме! Ты хочешь, чтобы я готовилась к свадьбе, но я вот уже который день пытаюсь выпросить у твоего инженерного корпуса высокого соизволения разрешить мне спуститься в подвалы. В мои подвалы. Как мне что-то делать, если ты, халларнский потрошитель, связал мне руки и ноги, и пинаешь, словно грызуна?! Я можешь заставить меня быть твоей… любовницей, - слово горчит на языке, но я все равно продолжаю, - можешь приказать услаждать твой слух пением и прочей дурной бесполезной шелухой. Можешь приказать подавать тебе еду, мыть твои ноги и даже подтирать тебе зад! Но как мне стать хозяйкой в твоем доме, если ты держишь меня на короткой привязи?!

Я резко осекаюсь.

Отступаю на пару шагов.

Я орала на него при всех? Откровенно глумилась над ним? Показывала непослушание?

На виду у всех?

По позвоночнику ползет ледяная змея ужаса.

Что я натворила?

За это Тьёрд просто сломает мне шею. Прямо сейчас. Даже не будет изощряться и выдумывать более злой способ отправить меня к богам.

Как же страшно взглянуть на него, но приходится, потому что халларнец жесткой хваткой за подбородок заставляет меня задрать голову и смотреть прямо ему в глаза.

Алый взгляд снова там: колючий и обжигающий одновременно.

Он зол.

Он очень зол, потому что его эмоции хлещут наотмашь, словно плетка.

В один шаг становится впритык ко мне. Раздумывает. Медлит и выжидает.

Это хуже любой пытки.

Уж лучше бы просто убил.

Генерал чуть подается вперед.

Я слишком поздно угадываю его замыслы, поэтому даже не могу сопротивляться, когда оказываюсь на его плече, переброшенная, как мешок с мукой.

Он же едва волочил ноги мгновение назад?!

— А ну отпусти меня! – Колочу кулаками по широкой спине, но ему плевать. Уже твердой походкой шагает вверх по ступеням. – Отпусти меня, чудовище!

Ничего – я как будто разговариваю со стеной.

Мой будущий муж заходит в замок, пересекает большой зал и ступает на первую ступень лестницы.

Он, что, потащит меня наверх?!

— Пусти! – ору что есть силы. – Что ты за варвар такой!

Только короткая ухмылка, тишина в ответ и порывистое дыхание в такт каждому шагу. Ему тяжело, ему правда очень тяжело. Ну, нельзя же быть таким тупоголовым бараном! Зачем ломиться в закрытые дубовые ворота, если точно знаешь, что их не откроют?

Тьёрд доходит до моей комнаты, бьет рукой по двери, и она с грохотом отлетает к стене, разваливается на доски, словно бумажная.

Заходит внутрь и почти бросает меня на кровать. Мгновение наблюдает за моими попытками сесть и одернуть юбку. Потом делает шаг в сторону, опирается рукой о стену и тяжело опускается на стоящий поблизости мягкий стул.

Кажется, ему даже сидеть больно.

— Ты забываешься, - говорит глухим голосом, в котором совсем нет жизни.

— А ты знал, кого брал в жены, - пытаюсь быть смелой, но внутри вся дрожу.