Мой лучший препод (СИ) - Грант Эмилия - Страница 29

— Кажется, ты пытаешься уйти от разговора, — выдыхаю я, с трудом сжимая бедра и не пропуская Влада еще выше. — А мы ведь еще не обсудили твою влюбленность.

— А мне кажется, что ты пытаешься отказаться от того, чего хочешь.

Он говорит это просто так, к слову. Но я улавливаю там второй подтекст. Ведь по всем правилам мы не можем быть вместе. Из-за семей, обстоятельств, мест работы. Но все же сейчас он сидит у меня на кухне, запустив руку под халат и по-хозяйски устроив ее у меня на бедре.

— Так что там с влюбленностью с первого взгляда? — возвращаюсь я к теме, которая более приятная, чем все эти мысли.

— Так все же, — пожимает плечами Влад, отпивая из своей чашки. — Влюбился с первого взгляда, как мальчишка. А если еще раз скажешь про эрекцию, я тебя укушу.

От этой милой угрозы губы растягиваются в довольную улыбку. А я только проговариваю:

— Смею тебе напомнить, что твой первый взгляд был брошен на меня еще в детстве.

— О, в детстве на тебя было брошено очень много взглядов, — растягивает слова Влад.

— Это было до того случая, как вы мне паука на подушку посадили, или после? — уточняю я, вскинув бровь. А мужчина тихо смеется от этих воспоминаний.

Надо сказать, что это и меня сейчас смешит. Но тогда это оказалось до коликов страшно.

— Ты знаешь, мне кажется, что я именно в тот день получила свой первый седой волос, — говорю я.

— Да ладно тебе, неужели старик Роджер тебя так сильно напугал?

— Кому вообще пришло в голову назвать серого тарантула стариком Роджером? — смеюсь я, отставляя от себя уже опустевшую чашку.

— Вот этого не помню. За то отлично помню твой визг, аж стекла в доме задрожали.

— Это было мое первое знакомство с этим созданием, — я провожу рукой по лицу. — И к счастью, последнее.

Он говорит, вспоминает другие истории из детства. На меня накатывает ностальгия и становится так спокойно. Так хорошо. Мы смеемся. Варим кофе еще раз, дурачимся, отдыхаем душой.

— Как ты смотришь на то, чтобы в следующий раз остаться у меня? — спрашивает Влад, когда мы вспомнили, казалось бы, уже все.

— Зачем?

— Познакомлю со своими кактусами, — пожимает он плечами, а потом улыбается: — И накормлю своим фирменным блюдом.

— А ты умеешь заинтриговать, — соглашаюсь я. — Тогда в следующий раз у тебя.

Влад кивнул и вспомнил о том, как мы втроем с Вадимом сбегали из дома, чтобы попасть на выставку фигурок из каких-то там игр. Мне это было не то, чтобы интересно. Потому я умудрилась там потеряться. Вот тут уже меня начали упрекать в седых волосах и испорченных нервах.

Но закончился наш разговор довольно ожидаемо — в горизонтальной плоскости с поцелуями, которые больше походили на укусы.

Влад

— И как ты это объяснишь? — голос отца звенит.

Я сижу перед ним, ощущаю себя мальчишкой. Его губы подрагивают от злости, брови сведены к переносице, глаза мечут молнии.

— Что объясню? — уточняю я.

С партнерами я накосячить не мог, наоборот, исправил ошибки бывшего директора, нашел нескольких более выгодных поставщиков и даже успел заключить контракты. Что же его тогда так не устраивает?

— Ах ты не понимаешь?! — издевательски тянет он. — Совсем-совсем?

— Совершенно, — твердо отвечаю я. Меня начинает по-настоящему раздражать этот разговор.

Мне тридцать, а не тринадцать!

— Ты о чем думал, когда с дочерью Якунина шашни завел?! — рычит он. — Ты что, считаешь у нас с ним мало проблем?!

Я холодею, но лишь на мгновение. Уже через секунду осознаю, что мне нечего бояться, что я не сделал ничего плохого.

— Или ты думал, что я верну тебя в Россию и даже не буду наблюдать, что ты тут делаешь?! Мне казалось, что ты повзрослел.

— А я повзрослел, отец, — сухо отвечаю я. — И способен нести ответственность за каждый свой поступок. С Кристиной это был обдуманный и взвешенный шаг.

— Обдуманный, говоришь? — выплевывает он. — Взвешенный?! Я не знал, что когда ты членом думаешь, то это обдуманно и взвешенно.

Лицо бросает в жар. Я смотрю на отца — его почти не взяли годы, даже морщины не слишком глубокие, а седины только красит — и мне хочется съездить кулаком в нос.

Нет, с Кристиной я думал не членом, а, скорее, вопреки ему, слишком долго себя сдерживал. И все для чего? Для того, чтобы получить втык от отца?! Ну уж нет.

— Ты с самого детства в доме Якуниных время проводишь и что, считаешь, что они так просто примут растление их дитятки, — последнее слово он буквально выплевывает. — Нет, Влад. Ты должен это прекратить. Раз и навсегда.

— Потому что это не нравится тебе? — деланно спокойно спрашиваю я.

— Потому что это не нравится никому, — припечатывает отец. — И когда все закончится, и тебе не понравится. С последствиями, сын, очень тяжело справляться.

— А иначе что? Вышлешь меня снова? — издевательски спрашиваю я.

— Не переходи границы!

— Значит так, отец, я скажу тебе две вещи. Одну из них я повторял много раз, вторую ты услышишь впервые. Во-первых, я не спал с твоей постоянной любовницей, как бы эта сука ко мне не приставала. И то, что ты поверил ей, а не мне, меня до сих пор задевает. И во-вторых, у меня к Кристине серьезные чувства, и я не собираюсь от них отказываться в угоду вам с Якуниным-старшим.

— Закончил? — отец в насмешке выгибает бровь, и это меня злит настолько, что я готов встать с кресла и выйти из его кабинета. Но я держу себя в руках. Пока что.

— Да, — намеренно лениво и слишком уж спокойно, чтобы позлить его еще сильнее, отвечаю я.

— Может, и с работой тоже закончишь? — с насмешкой и явным намеком произносит отец.

Ха! Он что, считает, что я держусь за место в его компании?! За годы, проведенные вдали от него, я научился зарабатывать деньги без его помощи, получил неплохое образование и уж точно не пропаду. Я скопил деньги, порядочно денег даже на открытие собственного бизнеса, знаю, как налаживать дела с инвесторами. И… в конце концов, я не просто так преподаю именно бизнес-аналитику. Хороших специалистов именно в этой области не так уж и много. Как, впрочем, и в любой другой области.

Я держался за это место лишь по одной причине — попробовать, наконец, наладить отношения с отцом. Хотелось, чтобы он увидел во мне личность, увидел, сколько всего я достиг за эти годы.

— Мне жаль, отец, что ты до сих пор видишь во мне только маленького мальчика, который готов психануть, развернуться и уйти, как только отец показал ему фигу, — качаю головой. — Я закончу с преподаванием после окончания семестра, чтобы не подводить ректора и дождусь, пока ты найдешь достойного специалиста на мое место, чтобы по всем правилам передать ему все дела.

Отец удивляется, даже не скрывает этого. Но молчит, просто смотрит на меня своим фирменным оценивающим взглядом. Ох, как много людей растворялись в этом взгляде, но я держусь. Даже бровью не веду.

— А сейчас мне надо идти, иначе я опоздаю в университет, — сухо произношу я и встаю с кресла. Направляюсь к выходу. Только напоследок произношу: — И очень надеюсь, что ты больше не станешь вмешиваться в мою личную жизнь.

— Сын, — окликает он меня у самого порога. Я замираю, но не оборачиваюсь. — Пока что ты молодец. Надеюсь, что когда ты столкнешься с трудностями будешь держаться также.

И лишь когда я подхожу к своему авто на стоянке, позволяю себе улыбнуться. Эти слова, сказанные отцом, равноценны тому, если бы он сказал, что гордится мной. Пожалуй, это самая лучшая похвала за все годы моей жизни.

Пока еду, размышляю о Кристине. Сколько уже времени прошло? Неделя? Две? Пять? Или целая вечность. При общении с девушкой, кажется, что мы провели вместе всю жизнь. И речь не о каких-то детских играх и подлянках, нет. А о времени, которое могут провести друг с другом мужчина и женщина.

С ней хорошо. С ней слишком хорошо.