Шанс для изгоев, или Прощай, Академия! (СИ) - Гриб Елена Григорьевна - Страница 41

— Помочь? Я видела, как это происходит у собак…

— Правда? А я однажды цыпленка выковырял из скорлупы! — проорал Ньельм. — Только лицензию врача мне за это почему-то не дали!

«Тут ее ни у кого нет!» — просилось на язык.

— Вот! — я подбежала к колдунье. — Лекарства, нож… Лучше бы наточить.

— Сойдет.

Вопросы застряли у меня в горле. Она словно не до конца осознавала, что собирается сделать. Тупое лезвие… Живой человек…

Я вздрогнула, и пузырьки с настойками раскатились по земле. Мела подобрала их, неуклюже перебросила Медору.

— Кто не боится крови? Займитесь вилкой. Брен, на вас рисунок.

— Почему я? — его голос звучал не возмущенно, а испуганно.

— В вашем личном деле написано, что после первого курса вы долгое время восстанавливались в Седьмой ренийской больнице. Уверена, из вашей памяти не исчез адрес тамошнего портала.

— Я не уверен…

Колдунья подошла к нему впритык.

— Кроме вас этого никто не сделает, — сказала тихо. — У этой женщины нет шансов. Ей нужна настоящая помощь.

Он неуверенно покосился на телегу. Роженица ответила мучительным стоном.

— Я помню, — сказал твердо. — Вектора направления и… Свет!

Магический шарик подлетел к нему, заливая ярким сиянием пустую площадку посреди улицы.

Сокол опустился на колени, ткнул пальцем в почву.

— Хоть бы деревянный щит какой-нибудь…

Мела присела рядом.

— Некогда мечтать, — в ее кулаке появились иголки. — Смотрите, — она воткнула их в землю одну за другой, — ключевые точки. Используем нитки, чтобы их соединить. Ножом дочертим остальное. Меловая крошка осталась?

У меня отлегло от сердца. Мир не перевернулся. Я не увижу свою подругу, кромсающую чью-то плоть. Не то чтобы это зрелище поменяло бы мое к ней отношение…

Вру. Поменяло бы. Я уже ее не узнавала, а в столь жутких условиях — и подавно.

— Серебряной пыли не хватит! — плаксивым тоном возвестила Лилея. — Их же двое! Портал даже пчел учитывает!

«Факт. Выучила на собственном опыте», — могла бы подтвердить я.

— Думаю, с этим проблем не возникнет, — Мела поманила ее к себе и вручила катушку. — Осторожно. Типичная схема Бироша-Лота.

— А вы?

— У меня рука еле двигается! Сколько раз нужно повторить, чтобы хоть кто-то обратил внимание?

«Стояла бы в сторонке, и никто тебя не трогал бы», — но я осознавала, что сейчас не время плеваться ядом.

— Три минуты? — Ньельм перевел взгляд с телеги на возникавшее у его ног переплетение нитей.

— Две. Молодежь справляется быстрее нас.

«Сказала та, что на год старше Лилеи и на три — Брена», — ухмыльнулась я.

Почему-то стало легче и спокойнее, пальцы перестали дрожать, а зубы — выстукивать дикий ритм. Я осознала, что уже не сомневаюсь в успехе. Даже то, что у нас волшебным образом появится недостающее благословенное серебро, казалось логичным продолжением безумной ночи.

«Чудеса не ходят поодиночке!» — хотелось выкрикнуть и обнять любого, кто подвернется под руку.

Тело будто потеряло треть веса, конечности ослабли. Создавалось ощущение, что сильный порыв ветра подхватит меня и понесет над побережьем.

— Готово? — Ньельм подошел к повозке и отстранил Медора, заканчивавшего с повязкой.

— Давай!

«Порталы не делаются за пару минут», — я уткнулась спиной в бревенчатую стену и сползла к подмуровке.

Это невозможно. Нужны точные расчеты, инструменты, справочники… Мела даже дома в Барсуках отказывается держать такой рисунок. Говорит, если крыса пробежит и сотрет линию, путешественника будут собирать по кускам.

— Погоди! Опустите нити на землю, чтобы они не порвались!

В висках тяжело бухало. Я наблюдала за слаженной работой магов и с трепетом ждала, что произойдет дальше. Невозможное — сложная категория. Но вдруг у них получится? Вдруг сейчас родится легенда сродни той, про сотку?

— Денег дай, — Ньельм похлопал по карману. — За спасибо никто ее лечить не будет.

— Ты отправишься? — колдунья передала ему горсть тускло блестевших монет.

— Есть другие идеи? Э, не жалей серебра! Мне тоже нужно на что-то жить!

— Я могла бы…

— Ты и без подвигов знаменита, а мне надо чем-то впечатлить семью. Авось примут обратно блудного родственника. Изгнание плохо сказывается на настроении.

— Как знаешь. Меня больше интересует, каким способом вернуть их с ребенком домой.

— Дешевым.

— Займешься этим? Во имя справедливости и уважения рода?

— Не смешно.

— Иди в портал!

— Или в мясорубку.

— Не беспокойся, я отправлю твоим родным письмо с соболезнованиями.

Ньельм подхватил роженицу на руки.

— В темпе! С нее что-то капает!

— Потерпишь!

— Линии изменятся!

Мела положила ладонь на засыпанные белой крошкой бороздки.

— Давай!

— Ты бы хоть сахарком присыпала, а то палишься самым наглым образом.

Линии под ее рукой загорелись, сияние пробежало по нитям и исчезло в мгновение ока.

«Получилось?» — затаив дыхание, я не решалась поднять взгляд от земли.

Потом вдруг поняла: чуждые для Суши ботинки Ньельма уже не мозолят мне глаза.

«Хитрюга! Колдовская пыль была в ее мелках!» — я посмотрела на колдунью, поражаясь собственной недальновидности.

Давно могла бы догадаться! Она столько раз повторяла, что тростник из Доротины ни при чем, что я почти поверила в обратное. А, оказалось, тайны и вовсе нет. Капелька обмана — и невозможное становится реальным. Вернее, то, что выглядело невозможным… Почему люди склонны все усложнять и искать скрытый смысл? Порой очевидное находится на самом видном месте.

Настроение резко скакнуло вверх. У нее имелся нехилый запас мела. Мы не лишены магии. Наш маньяк еще увидит, с кем связался!

Колдунья плюхнулась на пятую точку, мало заботясь о том, что ее рука оборвала целый пучок нитей.

— Небольшое объявление! — заявила хрипло. — Благословенного серебра больше нет. Вообще. Нигде. Ни пылинки. Могу поклясться чем угодно, даже своей сестрой. Поэтому отныне ведем себя мирно, в неприятности не ввязываемся, мир спасать не бежим. Повторюсь: магии нет. При необходимости раненых будем штопать иголкой и ниткой, вместо обезболивающего — тот самогон, которым Медор запасся в Трясогузках, успокоительное: лопатой по затылку. Вопросы?

— Я видела у тебя мел, — вырвалось неожиданно.

Зажимать рот было поздно: все уставились на меня с пугающим напряжением.

— Где?

«Мне это тоже вслух говорить?!» — разъярилась я.

— Нигде, — буркнула, отворачиваясь. — Забудь.

Она вздохнула.

— Там только уголь, карандаши и немного туши. Говорю же: могу поклясться даже сестрой. Колдовство закончилось.

«Дура! Ладно, пусть закончилось! Но зачем ты болтаешь об этом перед всеми?!» — не понимала я.

— На случай, если кто не понял, — медленно проговорила Мела, вытягивая ноги. — Накосячите — магия не поможет. Реально не поможет. Разве что наш таинственный мститель поделится своими запасами.

Никто не возмутился столь вольному обращению, не стал задавать вопросы. Похоже, уже все знали о происходящем… И не притворялись.

На юге сверкали зарницы, с моря веяло прохладой. Практиканты перетаптывались поблизости, бортник скулил у телеги.

— Что теперь? — брякнула я, видя, что они не спешат расходиться.

— Ищем, — колдунья потерла травмированное плечо. — Или не ищем. Я устала, как собака. Мне без разницы.

— Кого? — она слишком часто выражалась загадками, и это действовало на нервы.

Мела положила локти на колени.

— Демона, — сообщила будничным тоном. — Останься со мной, Тая. Сущность, которая пригнала сюда лошадей, гораздо сильнее, чем Ферн или кроха Арун. Тебе не нужно с ней пересекаться.

— Сама же говорила: колдовать не получится. Мы в равных условиях, — справедливости ради уточнила я.

Она покачала головой.

— Нет.

— Почему?!

— У них хватит ума не лезть к демону с предложением дружбы.

Я промолчала. Она, как всегда, была права.