Шанс для изгоев, или Прощай, Академия! (СИ) - Гриб Елена Григорьевна - Страница 53

— Дай руку! — потребовал колдун.

«Чтобы ты поднялся и почувствовал, что можешь идти? Нетушки».

— Рассказывай. Что произошло в столице? Кто тебя нанял? Почему ты вернулся в Сушь?

— Жарко! — пожаловался он.

— Хороший повод не затягивать историю.

Чем мне нравился Ньельм, так это тем, что он видел людей насквозь. Вот и тогда аристократишка сразу понял: не послушается — я уйду. Ну а о том, что вернусь с подмогой, ему знать не полагалось. Поэтому уговаривать его не пришлось — между нами возникло необычайное взаимопонимание.

***

Ньельм прибыл в Седьмую ренийскую больницу с беременной женщиной на руках. Он ожидал долгих бюрократических проволочек и резкого отказа обслуживать неимущую пациентку. Приготовился выдать пламенную речь и процитировать пару выдержек из законов, однако никаких ухищрений не понадобилось — персонал, встретивший их у портала, без лишних разговоров потащил роженицу в отделение.

Колдун по-настоящему обалдел. Он не понаслышке знал тамошние порядки и такой заботы о безымянной оборванке не предвидел. Возможно, за год его отсутствия в столице что-то изменилось?

Но забивать голову излишними размышлениями Ньельм не собирался.

«Одной заботой меньше», — обрадовался он, прикидывая, как бы сменить одежду и напомнить семье о своем существовании.

Героическое спасение дамы в положении — чем не повод вернуться домой с честью?

Сестра милосердия, очарованная красноречием колдуна, пропустила его к умывальнику и пообещала накормить в больничной столовой. Даже рубашку предложила отправить в прачечную, и выделила угол, где он мог отдохнуть с дороги.

Ополоснуть руки Ньельм успел, а вот по полной воспользоваться гостеприимством ему помешали нежданные визитеры.

Четверо верзил скрутили его на виду у всех и запихнули в карету без окон. Напоминание о правах ренийских граждан и угроза пожаловаться на беспредел самому королю не возымели действия, перечень известных родственников тоже не помог. Вопросы похитители дружно игнорировали, жалобы на духоту и тесноту оставались без внимания.

Колдун мысленно прощаться с жизнью, когда поездка закончилась. Его вытолкали на мостовую с характерным для центральной части города светлым рисунком и направили к помпезному сооружению — судя по трепавшемуся на шпиле государственному флагу, какому-то важному учреждению.

Ночь подходила к концу, здание пустовало. Ньельма отправили в подвал — устроили в просторной камере с непривычно толстой решеткой, любезно предложили разодранный матрац.

Он узнал это место. После Тавенны его притащили в Рен с мешком на голове и пару недель держали в похожем застенке. Возможно, именно в этом? Никаких меток колдун не оставил, поэтому сказать наверняка не мог. Но на душе стало теплее. Если он не ошибся… Что ж, шансы на счастливый исход увеличились, поскольку правоохранительные структуры не любили оставлять за собой трупы без особой надобности.

А утром к Ньельму наведался господин Роран из Коршунов — глава королевского сыска, также именуемого тайной службой. Выспросил все и о Суши, и о беременной женщине, и о колдунье, создавшей портал, по сути, из ничего. Затем пленника отправили домой с приказом привести себя в порядок и к обеду вернуться обратно.

Ньельм бы и рад ослушаться, однако сопровождавшие его громилы не отходили ни на шаг, а встреченная на пороге собственного дома сестра наотрез отказалась способствовать побегу.

— Слышал, ты знатный проныра? — ошарашил его неожиданным вопросом присоединившийся к Рорану незнакомец в дорогой одежде.

Потом представился. Назвался князем Зареским. И предложил работу.

— Моя дочь Виола исчезла три года тому назад. Ты должен узнать, что с ней произошло.

Колдун опешил. В Академии он занимался разными вещами — как законными, так и не очень. Но наемным сыщиком ему быть не приходилось. Да и с какой стати князю поручать столь важное дело дилетанту? Ищейки справились бы куда быстрее и аккуратнее. Впрочем, прошло три года… Не факт, что девушка вообще еще жива.

Последнее Ньельм произнес с опаской и удивился, когда на губах заказчика появилась усмешка.

— Вчера ты принес ее в больницу, — сообщил он. — Она помнит только жизнь в Суши. Я знаю твоего деда и верю вашей семье. Докопайся до правды. Взамен я верну тебя в Драконий комитет. По рукам?

О Заресье я слышала. Это княжество располагалось в болотистой местности к северо-западу от Ровени и находилось не в самых добрых отношениях с Тавенной. Помнится, когда-то Атайя Мерлейн терпеть не могла Этьела Домана Бьерна Зареского — привлекательного, образованного, любезного молодого человека, предпочетшего тавеннской княжне ее бедную кузину Эллэдиэл.

Впрочем, нечего вспоминать детские обиды. Сын владыки Заресья интересовал меня лишь потому, что не поддавался моим чарам. Его голову забивали высокие идеалы, которых я не понимала, и ко мне он относился как к досадной помехе на пути к их с Эллэдиэл счастью. Кстати, разрушились те отношения настолько легко, что даже пустоголовая княжна выучила простой жизненный урок: и наглые выскочки вроде кузины, и законченные романтики в лице Этьела в первую очередь думают о своей шкуре.

А вот о том, что у предмета моих давних воздыханий имелась сестра, я не знала.

— Ей было двадцать три, — рассказывал Ньельм. — Приятная внешность, магический дар, блестяще будущее… Ее прочили в невесты Деолину из Соколов, советнику короля. Но однажды она пропала. Собрала вещи, заявила, что едет к бабушке в Ольшань, и больше никто из знакомых ее не видел.

— Может, Виола втайне отправилась на летнюю практику? Ну, пыталась скрыть от семьи, что она провалила экзамены и попала в число «убийц»?

Это предположение рассмешило колдуна.

— Лучшая выпускница своего года, золотая пластина! Чем ты слушаешь, Тая? Говорю же, никто не сомневался, что ее ждет восхитительное будущее. Виола практиковала в магическом отделении Седьмой ренийской больницы, поэтому ее и узнали сказу, как только увидели. Не понимаешь? Целительская магия — это не фокусы в бродячем цирке показывать. Обычно проходят годы, прежде чем магу удается доказать, что он готов к такой ответственности. А ее взяли после учебы!

— Значит, сбежала от жениха, — иных объяснений я не видела.

Ньельм пожал плечами и признал, что репутация у Деолина действительно так себе. Поговаривают, пристрастия советника далеки от общепринятых. Но и Заресье — не медвежий угол. Если бы девушка выбрала другого, не менее достойного кандидата, князь не стал бы возражать.

— Достойный — это с титулом или с деньгами? — уточнила я.

— Да хотя бы из знатного рода. Волки гордые, для них даже Куницы — второй сорт. Им подавай Соколов, Буревестников, Медведей… Нет, Медведи в немилости. Кто там еще? Барсы, Ястребы, южные Волки… В общем, у Виолы был выбор.

— Почему ее не нашли магией?

— Потому что не сумели найти! Кто-то хорошо замел следы. Все? Довольна? А теперь помоги мне!

Через десяток шагов колдун обнаружил, что моя поддержка ему не требуется, через два десятка — что за холмом вовсю хозяйничают крестьяне. Озлился, поспешил вперед… Заметил пролетевшую над нашими головами одинокую ворону и вспомнил о драконе. Притормозил, вцепился в руку…

— Не смей меня бросать!

Похоже, нам предстояла та еще прогулка.

***

Это была пресловутая (честное слово, как по заказу!) Гаевка, и встретили нас здесь крайне недружелюбно. Однако дом бортника показали, попутно напомнив, что в селении имеется отделение сыска, где как раз пустуют камеры.

Колдун ответил на завуалированную угрозу надменным взглядом, я же предпочла не зацикливаться на второстепенных вещах. В кои-то веки у меня появилась четкая цель. Вернее, зацепка. Или улика? Понятия не имею, как принято говорить в среде ищеек. Ясно одно: если сопровождавший зарескую княжну демон теперь подчиняется нашему маньяку, связь между событиями трехлетней давности и недавними убийствами есть, причем значимая.