Шанс для изгоев, или Прощай, Академия! (СИ) - Гриб Елена Григорьевна - Страница 56

Но Ашиш так не подставился бы. У него не было причин вредить практикантам. По крайней мере, я их пока не видела.

Заяц ввинтился между мешками овса, прихваченными для лошади. Его макушка едва выглядывала, длинные ноги никак не желали сгибаться под нужным углом.

— Осторожнее! — прикрикнул колдун. — Ты меня вытолкнешь!

В подтверждение его слов плетенка с фруктами, стоявшая на краю, качнулась и перевернулась на пыльную дорогу.

— Успокойся! — рявкнул Ньельм, подталкивая мешок с крупой ближе к центру.

— Держитесь крепче! — пропыхтел Заяц, подныривая под сиденье кучера.

«Он боится, что начнут стрелять?» — удивилась я.

Затем в меня попал первый камень. Кажется, я заорала, напугав Эньера до полусмерти. Он скукожился, попробовал повернуться к преследователям лицом. Поддел плечами лавку, и Брен, выпустив вожжи, скатился на мешки.

Лошадь, как по приказу, замедлила ход.

— Вйо!

Сокол барахтался среди покупок, смешно задирая ноги, и не имел ни малейших шансов повлиять на скорость.

Толпа приблизилась на расстояние, достаточное для прицельного швыряния камнями. Ньельм прикрылся ящиком с солониной, Заяц и носа не казал из-за вещей.

— Поймал! — обрадовался Брен, хватая вожжи. — Есть!

Увесистый булыжник тюкнул его аккурат между лопаток.

Признаюсь сразу: у меня нет охоты геройствовать. Не потому, что обычно легенды заканчиваются на печальной ноте, а романы, где герои «жили долго и счастливо», считаются низкопробной литературой. Попросту я трусиха. У меня отлично развит инстинкт самосохранения. Я не лезу, куда не просят. Предпочитаю избегать проблем, а не бороться с ними. Такой характер, ничего не поделаешь. Так с какого же перепугу я поперлась на перекладину возницы?!

Очередной камень попал в лошадь. Она рванула вперед, толпа заулюлюкала…

Эньер выглянул посмотреть, что происходит и пора ли сочинять завещание. Его плечи вновь зацепили лавку.

«Сейчас шлепнусь на овес!» — мелькнула мысль.

Эх, как же я ошибалась! Мой просчет заключался в том, что я была легче Брена на добрую треть. Если метания Зайца бросили Сокола внутрь телеги, то меня снесло вбок. На дорогу. Под ноги набежавших тресковчан.

«Они хотят устроить самосуд?» — обомлела я, видя, что практиканты и Ньельм укатывают вдаль, а народ вокруг замедляет шаг.

— Поймали! Убийцу поймали! — пронеслось по улице.

«Убийцу кого?!» — я даже не представляла, из-за чего начался сыр-бор.

Не из-за кур же, в самом-то деле? Или в моем случае это не имело особого значения?

— За все ответишь, колдунья! — пискнула какая-то девчушка.

«Только этого мне не хватало!» — я стиснула зубы, чтобы перетерпеть боль от ушибов.

— Господин! Господин Корун! Колдунью поймали!

Толпа расступилась, пропуская вперед неприметного человека, отличавшегося от окружающих лишь медной пластиной с гербом сыска, прицепленной чуть ли не у самого горла. Он смерил меня изучающим взглядом и нахмурился.

— Имя? — осведомился сухо.

— Тая! Тая из, чтоб их, Рысей!

К нему подошел другой обладатель знака ищеек — совсем молоденький парнишка, взиравший на меня с непонятной боязливостью.

— Список!

Юнец тут же протянул Коруну записную книжку в красивом кожаном переплете. Тот пролистнул несколько страниц и прикусил губу, раздумывая над чем-то.

— Вы не магин… магич… Вы не маг, — изрек, глядя в сторону.

— Да неужели? Вы открыли мне глаза, господин следователь, — ребра ныли, и сохранять вертикальное положение было невероятно трудно. — А еще я понятия не имею, почему вокруг люди с топорами! На колдунов охотятся, видимо? И с каких пор магия преследуется законом?!

Он проигнорировал все вопросы.

— Цель визита? — спросил холодно.

— Пожрать!

Я знала, что веду себя отвратительно, однако мне хотелось одного: поскорее оказаться подальше от вил и кос. Ну а грубость властям — лучший способ гарантированно отгородиться от мира крепкой решеткой. На мой взгляд, из двух зол (самосуд или камера) нары предпочтительнее.

— Почему вы убегали?

Смех принес новую порцию боли. Я согнулась в три погибели, не понимая, издевается этот человек или следует тупому протоколу?

— Если за вами погонится вооруженная толпа, вы будете ждать, пока вам объяснят причину?

Юнец хихикнул, его, очевидно, начальник, поджал губы.

— Тая из Рысей, вы задержаны.

— За что?!

— Вы пока не арестованы, — с хмурой усмешкой осадил мой пыл ищейка. — Задержаны как важный свидетель.

— Свидетель чего?! — я не могла сдерживаться в этом круговороте абсурда.

— Убийства, — спокойно разъяснил Корун. — Двадцать минут тому назад господин Ашиш из Грачей был зверски убит на глазах своей семьи.

— Двадцать минут тому назад мы с практикантами обедали! Вместе! Все! Спросите кого угодно!

«А полчаса тому назад Ашиш ударил Брена. Но это ничего не значит. Маньяк использовал бы демона, а не марал руки, рискуя попасться».

— Господин Ашиш сгорел заживо из-за действия заклинания. Я должен опросить всех магов, находившихся поблизости. Есть подозрения, что это была магия потусторонней сущности. Вынужден попросить вас пройти в участок.

Уезжая в неуютной карете сыска, я услышала, как молодой сыскарь прошептал старшему:

— Может, то не колдуны виноваты? Говорят, одержимая пропала, да и Марис куда-то делся… Вдруг у нее мозги встали на место? Тогда… Господин Корун, что мы будем делать, если она придет за вами?

***

Я послушно назвала имена тех, кто улепетнул из Тресковника. Их записали, даже какой-то оттиск поставили внизу листа. Я уж, наивная, решила, что сыск всерьез возьмется за дело и нашему маньяку несдобровать.

Угу, держи карман шире! Список нырнул в дорогущий, отделанный серебром портфель главного сыскаря, и о визите в колдовской притон (в смысле, в Можжевельню) никто не заикался. Зато меня отпускать после допроса не планировали и устроили «до выяснения» в просторной светлой камере. Да-да, я попала в ту самую единственную в округе «тюрьму», что располагалась в Гаевке.

Не могу сказать, что там было ужасно. Судя по всему, со дня постройки гаевские застенки пустовали, и я стала первым их обитателем. Чисто, сухо, тихо… В кои-то веки мне удалось выспаться на почти нормальной кровати с настоящей подушкой. Единственный (кроме решеток, разумеется) минус — удобства во дворе.

Страж порядка, которому из-за меня пришлось сидеть в управлении, а не в ближайшей забегаловке, страдал гораздо сильнее. В конце концов он притащил откуда-то (надеюсь, не со двора покойного Ашиша) собачью цепь, пристегнул к ней новехонькие оковы и защелкнул их на моей ноге.

— До уборной дотянется, — просветил, уходя.

«Спасибо, что хоть не ошейник», — я поостереглась подсказывать другой вариант.

Покормить меня забыли. Я сидела на пороге открытой камеры, гремела цепью, как самое несчастное привидение в мире, и размышляла, сколько времени потребуется, чтобы расплющить слабые звенья любым из разбросанных вокруг камней.

На ладонь упало несколько капель дождя. Я скрылась под крышей, взглянула на застилавшие небо облака, и подумала, что убегать нет смысла. Пешком на побережье я не зайду, местное население вернет меня за решетку, едва увидев. Отношения с властями будут испорчены, а мне ведь, если повезет, еще полтора месяца околачиваться в Суши.

Нет, глупить не стоило. За Ашиша меня не осудят, как бы сильно ни хотели. Я не магичка. Вот если бы жертву закатали в смолу и подожгли, мне следовало бы волноваться. А за преступление с использованием магии человека без магического дара под суд не отдадут. По крайней мере, мне нравилось верить, что с правосудием в Рении дела обстоят получше, чем с Академией и гильдиями.

До самого утра лило как из ведра. Сначала я игралась с летевшими с крыши потоками воды, потом захлопнула дверь. Заклинила замок своей же цепью и ручкой от метлы, вытянулась на мягком матраце…