Шанс для изгоев, или Прощай, Академия! (СИ) - Гриб Елена Григорьевна - Страница 58

— Весело живут в провинции, — ухмыльнулся Ястреб, не отводя глаз от змеившейся впереди дороги.

— Это — список дел за целый год, Вэлн, — напомнила колдунья. — Спор за границу участка, сломанный забор… Ага, есть. Поселок Трясогузки, неизвестная женщина. Значит, впервые Виола появилась там. И первое убийство произошло в Трясогузках.

— Откуда ты знаешь про Виолу? — кажется, я пропустила нечто важное.

— Ньельм рассказал. С ним творится что-то странное. Он признал, что при виде дракона уже себя не контролирует, и попросил о помощи.

«Еще одна проблема», — опечалилась я.

Как будто мало вокруг неразберихи!

Повинуясь Вальену, лошадь свернула на испещренную выбоинами грунтовку, ответвлявшуюся от здешней «главной» дороги.

— Трясогузки? — Мела и не подумала возражать.

— А ищейки?! — возмутилась такому своеволию я. — Корун ясно сказал: сидеть в Можжевельне и не высовываться.

Ястреб, не оборачиваясь, взмахнул хлыстом.

— Плевать, что он говорил. У меня на лето совсем другие планы, — он похлопал по деревянной ноге, — и ни пропавшие девицы, ни доморощенные мстители, ни маньяки в них не входят. Хочу поскорее с этим покончить. Помнится, кое-кто обещал мне Сойла. Или я что-то путаю?

Сидевшая рядом с ним колдунья, помедлив, кивнула. И я поняла, что психологические заморочки Ньельма — не «еще одна проблема», а «самая мелкая из проблем».

***

Для жителей Трясогузок это был обычный, ничем не примечательный день. Полуденный зной выгнал крестьян из полей. Мужчины собрались у забегаловки, женщины делились новостями, перекрикиваясь через низкие заборы.

Наша повозка остановилась в центре поселка. Вальен остался на месте кучера, Мела отправилась в кабак, чтобы расспросить о приблудившейся женщине, я выискивала в толпе знакомые лица и не видела ни работника Академии, ни старосту, ни кого-либо из соседей здешней «базы».

Из ближайшего к забегаловке дома вышел Марис. Настороженно оглянулся, заметил меня… Вздрогнул от неожиданности и вознамерился шмыгнуть обратно, однако не успел.

Его швырнуло на середину улицы. Крестьяне недоуменно зашептались, хотя в первый миг не придали происшествию особого значения.

— Доигрался, изувер, — со злорадством выплюнул кто-то.

И появился демон. Такой изящный, привлекательный, харизматичный… И смертоносный. Вернее, это я знала, что передо мной потусторонняя сущность в облике человека. Зрители же видели хорошо сложенного парня без рубашки, который принялся методично и безжалостно колошматить свою жертву.

— Поделом ему! — выкрикнула женщина в летах. — Столько кровушки попил! Целые семьи губил!

За дракой наблюдали с азартом и любопытством. В тутошних местах такое бывало нечасто. Подозреваю, обычно Марис орудовал кулаками, поэтому его бедственное положение воспринималось как заслуженное возмездие.

А затем в руке демона затрепетало сердце.

Все изменилось. Больше не звучали шутки, не слышался смех. Людей сковал ужас. Они оцепенели точно так же, как и я.

Он был красив до невозможности. Я не могла найти в его правильных чертах ни единого изъяна. Очаровательная улыбка, обворожительный взгляд… И руки в крови.

— Не подходи к нему, Тая!

Зря Вальен волновался. Я не собиралась бросаться на демона с воплем: «Что ты творишь, окаянный?!». Бесполезно взывать к совести потусторонней сущности. Демон — лишь инструмент. Оружие, которое способно пробить кулаком грудную клетку. Нельзя ведь упрекать нож или стрелу — их направляет рука человека. Правда, в отличие от демона, они не способны заявить:

— Мне не нравится мучить. Я умею убивать быстро, но хозяину этого мало. Остановите его.

Я смотрела на распластанное посреди дороги тело и не находила сил, чтобы отвести взгляд. Мариса жестоко избили на глазах десятков свидетелей. Затем ему вырвали сердце.

Вырвали!

Потрясенные люди молчали. Произошедшее казалось настолько немыслимым, что не вмещалось в головах.

Жаль, что долго это продолжаться не могло.

Стукнула дверь кабака, выпуская Мелу.

— Что тут…

Она не договорила. Слепо зашарила рукой по боку — там, где у магов обычно висит мешочек с серебряной пылью и рисовальными принадлежностями. Пропустила одну ступеньку и упала на колено.

Толпа ожила.

— Братик! — к распростертому телу ринулась какая-то женщина.

Могу поклясться, я ее уже встречала. Вот только где? Неужели она из тех, кто приходил ко мне жаловаться на аморальное поведение Илоны?

Колдунья подхватилась, с разбегу бросилась на телегу.

— Гони!

«В чем дело? Все же видели, кто убийца!» — я не понимала ее логики.

Лошадь помчалась прямо на труп.

— С дороги!

Рыдавшая крестьянка в испуге отскочила. Я вспомнила ее искаженное горем лицо. Это она принесла курицу и попросила не поминать лихом убитого мужа. Наш маньяк сжег его в первую неделю практики. Тогда никто не предполагал, что жертв станет больше. И что четвертой по счету будет ее брат.

— Не зевай, Тая!

— Да почему? Свидетелей куча! Они подтвердят, что мы к нему и близко не подходили!

Я говорила, и сама же понимала абсурдность собственных утверждений. Для обывателей демон, магия и чужаки — равнозначные понятия. Они не собирались разбираться, кто маньяк, кто магичка, а кто — приезжая без магического дара. Тем более, демон обращался к нам. Проклятая тварь! Он не оставил ни единого шанса!

Телега подпрыгнула, когда колеса наехали на труп. Думаю, кровь Мариса не отмоется никогда…

Толпа заорала, прозвучали призывы к действию. Кто-то кинулся наперерез, другие схватились за камни и палки. Краем глаза я заметила, что потусторонняя сущность исчезла. Теперь для крестьян не было нужды разрываться между двумя целями.

Вальен безжалостно стегал лошадь. Полупустая повозка тарахтела на ухабах, больно щелкала по пальцам, отбивала внутренности… И все же мы вырвались из Трясогузок.

Я не знала, имело ли это значение. Какая разница, настигнет погоня в дороге или на побережье? Вряд ли сегодняшнее убийство сойдет нам с рук. «Нам» — потому что ловить маньяка долго и опасно, а вот козлы отпущения даются легко и без особого риска.

— Вэлн, прекрати, — Мела каким-то чудом умудрялась сохранять ровный тон. — Ты загонишь лошадь до смерти.

— Предпочтешь сдохнуть сама?

Но хлыст опустился.

Постепенно скорость уменьшилась, и я смогла разжать пальцы, которыми цеплялась за повозку с такой силой, что ногти аж побелели.

— Он сумасшедший! — выдохнула, закрыв на миг глаза. — И что дальше? Прикажет демону вырезать целую деревню?

— Думаю, это последняя жертва, — пробормотал Ястреб. — Самая главная и самая ненавистная. До сих пор убийца избегал публичности.

— Вчера он сжег Ашиша, — напомнила Мела. — Свидетелей хватало. Почему же сразу не натравил демона и на Мариса?

— Хотел, чтобы он мучился, ожидая возмездия? — предположила я. — Не был уверен, что Марис виновен? Виновен в чем, кстати? Мне не верится, что кучка деревенских громил похитила в Рене княжну и, вместо требований выкупа, выдала ее замуж за местного барыгу.

Колдунья, тяжело дыша, забралась на скамью рядом с Вальеном и попросила глянуть на ее плечо. Пока мы пытались догадаться, вывихнуто ли оно снова или попросту распухло от ушиба, лошадка протрусила мимо Лукошника. Дальше начинались сплошь брошенные и необжитые территории. Не уверена, что крестьяне сподобились бы на поход в Можжевельню, однако визита ищеек стоило ожидать в ближайшем будущем.

— Знаете, в чем разница между сегодня и вчера? — вдруг спросил Ястреб, в десятый раз якобы незаметно поправляя перевязь колдуньи. — Вчера Марис был любящим мужем, готовым на все ради жены. А сегодня, благодаря длинному языку Ньельма, практиканты в курсе, что он торговал запрещенной мутью, был причастен к смерти приезжего ищейки и женился на Виоле только после того, как она забеременела.

— То есть действует все-таки мститель, — Мела прислонилась к Вальену, напрочь позабыв о «ненавижу, но терплю». — С одной стороны, это хорошо. Непричастные к исчезновению Виолы не пострадают. С другой… Демон говорил, что убил кого-то невиновного. Может, случайного свидетеля?