Хищное творчество: этические отношения искусства к действительности - Диденко Борис - Страница 8

• Предыдущая
• 8/55
• Следующая

«Хочется гипнотизировать, так держать паузу, чтобы зал каменел!». О том же говорил и один «великий» комик из США: «Я чувствую себя пантерой на охоте, когда передо мной стадо!». Им вторит безвестная московская стриптизёрша: «Я наслаждаюсь своей властью над публикой! Я делаю с ней всё, что хочу!».

Подобные примеры ревнивого соперничества артистов и политиков можно множить и множить. В советское время политические волки злобно следили за шакальими выходками артистов. Сейчас это противостояние наблюдается уже в других формах. Так, певца Филиппа Киркорова в Киеве не обслужили «по высшему классу», не разрешили подогнать к трапу самолёта его личный длиннющий лимузин. Подобное разрешается только политикам высшего ранга, самым что ни на есть акулам, а тут, посчитали, — так, горлопан, да ещё и москаль. И певец в отместку отказался давать объявленный в столице «незалэжной Украины» свой сольный концерт. Это — ревность, неистребимая зависть одной касты суггесторов к другой, и ничего больше, никакой «высшей» идеологии здесь искать незачем. И сравнимо это разве что с сообщающимися сосудами, в которых всегда на одинаковом уровне булькает жидкость — мутная, вонючая и ядовитая, но с претензией на благоухание (искусство) и целебные свойства (политика, особенно «полезно» для здоровья людей её «продолжение иными средствами»).

Это всё есть проявления «демонстрационности» суггесторов и полного отсутствия у них чувства меры. Неужели им, казалось бы, недостаточно политической деятельности, направленной на благо народа? Там же столько жизненно необходимых дел! И ведь тогда можно войти в историю действительно на века — чем не стимул для их честолюбия?! Но нет, — подавай сцену и аплодисменты немедленно, хоть от клакеров! И наоборот, какойнибудь хищный гуманитарий, если вдруг представится возможность проявить себя на политическом поприще, тут же очертя голову кидается туда, и идёт на всё, лишь бы добиться власти. Как, например, филолог Гамсахурдиа, почивший в чине экс-президента Грузии, побеждённый профессиональным политическим монстром Шеварднадзе. Суггестор у суггестора украл родную страну, как вор у вора — дубинку.

И кого численно больше в творчестве — нехищных людей или хищных гоминид, точно сказать трудно, всё зависит от конкретного характера творческих сфер, от «времени и места». На первый взгляд, может показаться, что численный перевес должен быть на стороне хищников, ведь заправляют в этом мире в основном именно они, поэтому неудивительно, что «обильно» помечены ими и творческие сферы.

Но очень важно и отрадно то, что огромное множество нехищных творцов во всех областях человеческой культуры не поддались тлетворному влиянию существующей охищненности творческих структур. Больше того, именно они-то и создают истинно гениальные вещи, — творения, которые остаются жить в веках и являются общечеловеческим достоянием. Они ищут истину, всё остальное для них несущественно, и они её находят. Именно потому и находят — «кто ищет, тот всегда найдёт»! Архимед, Галилей, Коперник, Дарвин, Поршнев — вот лишь некоторые имена. И для сравнения — мутный поток хищных «первооткрывателей»: Макиавелли, мадам Блаватская, Штайнер, Эйнштейн, Лепешинская, Лысенко…

Частным, но очень важным проявлением стремления к истине нехищных людей является их стремление к социальной справедливости — «общественной правде», являющейся не чем иным, как социальной истиной. У них существует подсознательная «вера в справедливость мира», эта вера генетически свойственна лишь нехищным людям, т.е. добрым — потенциально или реально. (Корни этой доброты весьма прозаичны — это стадность, при которой защищаются слабые и отторгаются не в меру агрессивные.) Это важнейшее качество (доброта) является врождённым, как и инверсное свойство, присущее хищным индивидам, — злобность, злонамеренность. Последними руководит стремление причинить людям зло любым способом. (Им поэтому необходимо всячески дистанцировать себя от стада: держать ли его в страхе, уничтожать ли, хотя бы чем-то выделяться, в самом крайнем случае пакостить «ближним» исподтишка.) Доходит даже до религиозного поклонения мифическим силам зла — дьяволу, сатане.

Нехищные люди часто даже не пытаются «застолбить» свой труд, творчество для них самодостаточно. Для суггесторов же главное — успех, а какой моральной ценой он достаётся, — это для них совершенно неважно. Так же безразлично их отношение к истине, часто они идут на фальсификации и подлоги ради успеха. Это действительно какая-то паранойя — ведь когда-нибудь правда да выяснится, «всё тайное становится явным»! Но вот немедленный успех, сиюминутное упоение сомнительной славой перевешивает все разумные доводы.

Знаменитый теолог и антрополог Пьер Тейяр де Шарден небезосновательно подозревается в научной мистификации, подлоге. Он участвовал в очень ловкой фабрикации (правда выяснилась лишь через полвека) ископаемых останков т.н. «гейдельбергского человека» («первого англичанина», «человека зари»). Это неимоверно исказило «классическую» антропологию, и без того вздорную дисциплину.

Александр Степанович Попов изобрёл радио, и не думал о приоритете, его заботила польза открытия для человечества. Это тоже честолюбие, но — высшей пробы. А суггестор Маркони моментально запатентовал это дело ради прибыли и не прогадал. Чарльза Дарвина еле уговорили представить результаты своего 20-летнего труда в Академию Наук, ибо там уже лежала работа Генри Уоллеса, переоткрывшего теорию эволюции. Галилео Галилей не стал метать бисер перед «Святейшей Инквизицией», а знаменитую фразу «А всё-таки она вертится!» ему приписали потомки. Николай Коперник вообще отказался при жизни публиковать свои результаты, ибо он не был до конца уверен в собственной правоте. Джон Локк до 54 лет воздерживался от публикации своих текстов. Изобрёл телевидение скромный русский учёный Владимир Кузьмич Зворыкин, а многие ли в России, если честно, о нём что-нибудь знают?

Объективности ради, нельзя не отметить, что хищные гоминиды тоже нередко бывают правы и могут даже доносить до людей истину. Но это происходит только в те «моменты истины», когда они хают друг друга, обвиняя своих соперников во всех смертных грехах. Вот эти их взаимные обвинения совершенно справедливы и правильны. «Ты же ворюга и подонок!» — истинно говорит. И то, что говорится в ответ: «Сам ты подонок, мразь и убийца!» — точно такая же истинная правда. В частности, именно таково — поневоле честное — поведение политиков во время предвыборных кампаний. К этой правде людям следует прислушиваться и делать нужные выводы.

Нехищные люди побивают всегда и везде все рекорды в любой действительно честной деятельности, в том числе и в истинном творчестве. Даже в такой, казалось бы, исконно хищной области, как «военное искусство» (будь оно проклято!), и то первенство, хотя и печальное, тоже именно за ними. Ведь истинные герои всех войн именно диффузные люди, воодушевляемые идеями патриотизма, защиты Родины, спасения своих родных и близких. Бесстрашно идущие на смерть суперанималы не совершают, по большому счёту, подвига, они такими смелыми и родились, им нравится смертельный риск. Хотя больше всего этим некрофилам, конечно же, приятна и сладостна чужая смерть.

«Заставь дурака молиться, он и лоб расшибет!» — в этом народном «афоризме» не следует видеть только негативный смысл. Дурак — это вроде бы ругательный синоним диффузного человека, но не совсем им заслуженный. Глупость, наивность — это не отсутствие ума, это такой вот своеобразный ум. Без изворотливости, прямой честный интеллект, иначе говоря — нехищный. Отмеченная в этой затасканной пословице неумеренная рьяность помимо всего означает то, что если диффузного человека заставить делать какое-то (лучше бы полезное) дело, приохотить его к нему, то он в хорошем смысле и горы свернёт, а не разобьёт лбом стену, на что тоже способен.

Достаточно вспомнить японских камикадзе, которых отправляли на верную смерть в целях экономии авиационного керосина. Молодым парням внушали идеи ложного патриотизма, а кто знает какой он есть истинный, поди разберись! Ни в какой другой армии мира не было штата добровольных смертников, за исключением советской, но там самоотверженный героизм возникал спонтанно, действительно «народно», но, конечно же, не без влияния и пропаганды. К сожалению, он не может быть достаточно полно отображён, известны лишь одиозные фигуры, которые были сообщены официальной «геройской» пропагандой. Тысячи же и тысячи истинно народных героев, беззаветно отдавших свою жизнь во имя Родины, не только никому не известны, но и не захоронены до сих пор по-людски.

• Предыдущая
• 8/55
• Следующая