Полуночные тайны Академии Грейридж (СИ) - Гринберга Оксана - Страница 17

Вернее, на них с Идой, потому что она не делала это сама.

Это были происки демонов, затмившие их разум! Вернее, во всем виноват проигрыш на отборе, и то, что принц Роланд на меня смотрит так, как никогда не смотрел ни на одну из них. Это нечестно, потому что я — нубрийская шваль и грязнокровка…

Ее заткнула уже магисса Гваендолин.

— Где Римс? — повернулась я к Фионе. — Что вы с ним сделали?

Девушки позади меня заохали и заволновались — моего хамелеончика в общежитии любили, подозреваю, куда больше его хозяйки.

— Он сбежал, — наконец, призналась Ида. И тут же зарыдала во весь голос. — Мы хотели выпустить его в саду, чтобы нубрийская гря…

— Прекрати! — вырвалось у магиссы Гваендолин. — Чтобы я такого больше не слышала. Или я вымою твой грязный рот с помощью магии, и ты уже вряд ли когда- нибудь сможешь сквернословить!

— Он укусил Иду и сбежал, — всхлипывая, добавила Фиона, — когда та его несла по лестнице…

— Где именно вы его упустили? На какой лестнице? — воскликнула я.

Потому что больше не слишком-то и злилась на этих… куриц. Ко мне вернулась надежда. Римс — трусливый и медлительный, и он… Он вряд ли побежит в сад, чтобы ловить осенних бабочек или же гоняться за мушками. Вернее, он вообще никуда не побежит. Вместо этого забьется в угол, будет сидеть и страдать, дожидаясь, когда я его спасу, а потом принесу кладбищенских червячков или же фруктов из столовой, поменяв воду и песочек в его клетке.

— Около винных погребов, в Центральном Крыле, — призналась Ида. — Мы с Фионой хотели пройти через черную лестницу, чтобы нас не заметил дежурный, а тут он как взбесился!..

— Взбесился? — не поверила я.

Потому что на Римса это было совсем не похоже. Взбеситься он не мог — за ним подобного не наблюдалось. Он был слишком доверчив, охотно шел на руки и любил, когда его гладили и почесывали, блаженно закрывая выпуклые, влажные глаза.

И никогда никому не причинял вреда. Если только неосторожно пролетевшим мимо него насекомым.

— Магисса Гваендолин… — начала я.

— Иди! — отозвалась она. — Иди и найди своего хамелеона, а с этими двумя я уж разберусь!.. Так разберусь, что они надолго меня запомнят! — ее голос не предвещал ничего хорошего ни Иде, ни Фионе.

И я пошла. Вернее, побежала, жалея, что пока еще не умею открывать порталы — это был приоритет Высших магов. Тогда я смогла бы очутиться в Центральном Крыле за долю секунды, а потом уже свернуть к черной лестнице, которая вела наружу мимо закрытых кладовых и входа в старые винные погреба. Наверное, там до сих пор стояли пузатые бутыли или же огромные дубовые бочки на радость некоторым магистрам, которые иногда "радовали" своих адептов утренним перегаром.

Именно там я надеялась найти Римса, возможно, забившегося как раз под одну из этих бочек.

Но пока что вместо портала мне пришлось проделать весь этот путь пешком. То есть, бегом.

Пару раз в коридорах я натыкалась на магистров, которые поздравляли меня с прохождением отбора, и я благодарила их уже на бегу. Кто-то в зеленой мантии с четвертого курса крикнул мне вслед: "Так держать, Лиз!", и я удивилась…

Неужели они знают мое имя? Неужели способны относиться к нубрийке по-человечески? Или же настолько воодушевлены приближающимися Играми, что им все равно, кто именно будет выступать за Академию Грейридж?!

Не тревожься я за Римса, обязательно бы всесторонне обдумала этот факт, но сейчас неслась со всех ног, стараясь контролировать дыхание и не запыхаться окончательно. Наконец, спустившись по центральной, свернула к той самой черной лестнице — это были деревянные ступени, укрепленные магическими плетениями, чтобы не рассыпались от старости.

Именно об этом месте и говорила Фиона.

Лестница начиналась в конце тупикового коридора, ведущего к кладовым, вотчине экономки Академии, затем резко спускалась, минуя вход в винные погреба, утыкаясь в небольшую дверь, через которую можно было попасть в дальнюю часть сада.

Но туда мне было не нужно.

Остановившись, схватилась за перила и попыталась отдышаться. Одновременно принялась озираться, пытаясь отыскать, куда мог забиться мой хамелеончик. Было темно, новых светлячков я не зажигала, да и старый погасила, пытаясь рассмотреть свечение — повышенный магический фон, исходивший от моего пострадавшего в войне с Хаосом питомца.

— Римс! Римс, где же ты? — позвала его.

Замерла, стараясь угомонить заполошно колотящееся сердце, все еще надеясь, что услышу шорох шагов и шелест волочащегося по дереву хвоста.

Но было тихо, хотя обычно Римс шел на мой голос. Да и я толком ничего не могла разглядеть из-за волнения и усталости. Поэтому принялась методично обшаривать ступеньки, мысленно ругая нехорошими словами и отбор на Полуночные Игры, и некромантов, и глупых девиц Иду с Фионой, приревновавших меня к талийскому принцу, который мне нисколечко не нужен!..

И Нельсу с его завышенной самооценкой тоже досталось, потому что, послушайся он меня, все могло бы быть иначе! Уверена, мы бы разобрались с нашими противниками намного быстрее, я бы не истратила большую часть резерва и сейчас бы не ползала в потемках по лестнице, тихонечко подвывая от отчаяния.

Потому что успела осмотреть каждую из ступеней и даже все уголки узкого коридора, ведущего к закрытой дубовой двери в винные погреба. На ней стояли защитные заклинания из Высшей Магии. Туда не только хамелеон, туда вообще бы ни один посторонний не просочился…

Тогда где он?

— Ну где же ты, Римс?!

Вернулась к своим ступеням, затем, закрыв глаза, стала настраиваться на поиск по магическим отголоскам. Повезло, черная лестница находились вдали от аудиторий и залов; не была она и излюбленным местом запрещенных в Академии дуэлей. Здесь вообще проходило довольно мало магов — лишь те, кто спешил из Центрального Крыла по черной лестнице в сад, чтобы избежать расспросов дотошного дежурного.

Поэтому отыскать необходимое было не так уж и сложно. Неожиданно я их почувствовала — слабые, едва уловимые магические колебания, знакомые мне уже несколько лет.

Ровно столько, сколько у меня жил Римс. Уверена, это был мой питомец, тут Фиона не соврала! Но колебания оказались довольно слабыми, а это означало лишь одно

— он был далеко от этого места.

Тогда… где?

Приоткрыв глаза, чтобы не навернуться со ступеней, пошла по его следу, все еще недоумевая, почему Римс не забился в темный угол, а куда-то уверенно уполз на своих коротких ножках. Все дальше и дальше в темноту, сперва по лестнице практически до самого низа, затем свернул в противоположную от винных погребов сторону.

В черный узкий коридор, ведомый одному ему известной целью.

Все-таки не выдержала и зажгла светлячок. Едва не потеряла магический след, но, порядком помучавшись, обнаружила его вновь. Выругалась, когда уперлась в закрытую на замок дряхлую дверь, на которую никто не потрудился наложить Высших защитных заклинаний.

Старость и сырость сделали свое дело — изъели нижний край досок, превратив их в труху, из-за чего в двери образовались дыры. По размеру как раз такие, в которые мог пролезть медлительный хамелеон.

Только вот… зачем ему это делать?!

Этого я не знала, не представляла!.. Но его след — если мне не мерещилось, в чем я была давно уже не уверена, — вел за эту самую дверь.

И, вздохнув, больше не сомневаясь в том, что меня ждет увлекательный физический труд за уничтожение собственности Академии — и конюшни, и кладбище, и столовая, и клумбы, и все сразу! — в следующий миг снесла эти самые двери с петель.

Замерла, затаив дыхание, потому что они прогрохотали куда-то вниз, исчезнув в темноте. Затем рассмотрела еще одну лестницу, ведущую в неизвестность. Туда, откуда на меня дохнула промозглая сырость подземелья.

— Римс!.. — снова позвала я, и мой голос прозвучал на редкость жалобно. — Римс, ну что ты там забыл?!

Конечно же, никто мне не ответил, так что одни демоны знали, что именно потерял там мой хамелеон!.. Вздохнув, пробормотав молитву и попросив у Великой Матери защиты, осторожно шагнула на первую ступеньку.