Переполох в академии сиятельных лордов (СИ) - Медведева Алена Викторовна - Страница 32

— Но все оставляют сапоги в коридоре!

— Не обобщай, — оскорбился Иве, покосившись на свою неизменно чистую и ухоженную обувь, чинно стоящую в углу комнаты.

Сдернув сапоги, будущий зять великого военачальника потряс ими перед собой, тщательно принюхиваясь.

— Вот тварь! Эта зверюга Ардемала просто монстр.

— Угу. Но ректор убежден, что питомец Тоиса ангелочек. Он его любимчик.

Эту тему среди студентов не обсуждал только ленивый.

— Ужасный кот, — Ларс брезгливо поморщился. — Но к главе академии в доверие втерся основательно. Слышал, вчера все повара явились к нему с угрозой разбежаться. Эта бестия от их запасов и клочка не оставил!

— Съел? Прямо все-все?

Иве искренне изумился. Сколько же требовалось пропитания для целой академии?.. И чтобы один кот? Пусть даже и такой несносный…

— Скорее понадкусывал… — Ларс энергично морщил нос. Но нюх парня подвел — упомянутого кошачьего духа он не почувствовал. Решив поверить на слово соседу, Розолс щелкнул пальцами, используя воздушную стихию и избавляясь от всякого намека на кота. — Голодным его не назовешь, по-моему, он и вовсе объедает Тоиса. Из-за чего бы еще этому выскочке так худеть?

Тоис Ардемал был самым высоким на их курсе! Даже Ларса на пару сантиметров обставил.

— Это все желчь! — Авторитетным тоном отозвался студент лекарского отделения. — Столько усилий на мое выживание направил — злоба жрет его изнутри.

— Да, если подумать, от тебя проблем не меньше чем от его кота. Но что Ардемал к тебе вечно цепляется — факт.

— Что сказал? — Иве резко обернулась к давнему приятелю, запальчиво вздернув подбородок. — Думаешь я его провоцирую?

— А разве нет? — Ларс скрестил на груди руки с видом абсолютного убеждения: уж я-то в курсе на что ты способен — говорил его взгляд. — Еще и пропадаешь куда-то вечерами. А если нет, то устраиваешь тут дымовую завесу — не протолкнуться.

— Я практикуюсь в изготовлении лекарственных снадобий! А вечерами мы, бывает, задерживаемся, когда хотим опробовать сообща новый лекарственный рецепт, — полностью проигнорировал приятель первую половину высказывания. — И я там не единственный, многие из студентов-лекарей практикуются дополнительно.

— Вот и говорю — толку нет, одни проблемы. А про обитателей лазарета мне даже не говори — все вы там чокнутые, я в этом лично убедился.

— Попросись переселиться!

— Просил. Не отселяют! — Не остался в долгу Ларс. — Видимо, переживают что няньку подобную мне для тебя не найти.

Конечно, истинного намерения расстаться с соседом у Розолса не было. И дело даже не в клятве императору, за годы знакомства молодые люди вопреки разным характерам сблизились. Это был их «худой мир» — привычная для них манера общения. Они неизменно поддевали друг друга, но первыми спешили на помощь, если она требовалась. Такие вот заклятые друзья…

— Кто это тут в няньке нуждается? — Немедленно возмутилась Иве. — Вот наподдают тебе на ваших тренировках, попадешь в лазарет — еще посмотришь есть от меня толк или нет.

Розолс даже цветом лица переменился.

— Я туда больше ни ногой! Даже вслух подобное не произноси.

Таурин хмыкнул. Что всегда поражало и в глубине души даже вызывало уважение у Ларса, так это полное нежелание Иве быть первым. У единственного наследника самого известного сиятельного рода империи Индорг напрочь отсутствовало желание выделиться. С лучшей стороны так уж точно. Иве всегда выбирал золотую серединку, а то и вовсе стремился неприметно укрыться в рядах отстающих. Полная противоположность Тоису Ардемалу! Вот уж от кого было много действительных проблем.

А с Иве… Все эти упреки и насмешки, да даже стенания и нарочитые просьбы отселиться — все это было лишь данью их, по большому счету, доброжелательным отношениям. Как-то так сложилось, что за годы взросления оба неизменно поддерживали друг друга, но так и не признались в дружеской симпатии… И сами не понимали, что их останавливает?

— Что, испугался парочки лечебных инициатив? Кто бы только знал, что наш великий воин и староста курса такой трусишка?.. — Таурин демонстративно хмыкнул

Перепалка перешла в привычное для этих двоих русло взаимных поддёвок. Махнув рукой на мелкого спорщика, Ларс шагнул за свой порог, на сей раз не швырнув сапоги за дверь. И уже из комнаты, не закрывая дверь и стягивая одежду, крикнул в ответ:

— От кого я это слышу? От последнего студента курса? Год уже тренируешься, а падаешь, задыхаясь, на втором круге пробежки. И после тренировки даже душ принять не сподобишься! О большем я молчу. Этот парень еще мне что-то про запах от сапог втолковывает!

— Очень мне нужны эти тренировки, — спокойно и невозмутимо обронил Иве. — Быть на побегушках ни у кого не планирую. А душ я успеваю принять в нашей комнате. Это куда быстрее, чем толпиться в общей душевой в ожидании очереди.

— Тут так ему не лень промахать ногами до жилого корпуса…

Ларс, стянув с себя все до нижних портков, перекинул через плечо мягкое полотенце и двинулся к душу. И тут его настиг вопль Иве:

— Ааа… Что ты делаешь??!

— Собираюсь купаться… — недоуменно замерев напротив распахнутой двери соседа, Ларс демонстративно потер ухо. — До ужина есть время, а мы только что хорошо поразмялись. Чего ж орать то так?

— Бесстыдник! — Возмущенно взвизгнул Таурин и с глухим шлепком захлопнул свою дверь. Уже более глухо из-за нее донеслось: — Бродит голым по округе! Почему бы в душе не раздеться?..

Озадаченно потрепав затылок, Ларс потопал дальше. Уже не в первый раз в голове старшего из приятелей засвербела мысль, что нелюбовь мелкого к настоящим мужским удовольствиям уж слишком заметна. Кто ж будет следить за внешним видом, разодеваться в десять слоев нарядов и выбирать выражения? И это в месте, где ни одной дамы и близко нет? Горгона, разумеется, не в счет.

Только Таурин способен по три раза в день бегать к себе в душ, вставать на полчаса раньше, чтобы натянуть на себя форменные рубашку, жилет и куртку, краснеть при виде голой мужской груди, старательно избегать ругательств, заморачиваться глажкой одежды, еще и периодически читать мораль соседу по поводу его, якобы, непристойного поведения! Вот оно, зловредное влияние окружения сестриц!

— Надо мелкого в город вытащить, — на следующий день, вслед за ускользнувшим как обычно до ночи в лазарет Таурином, отправившись поразмяться со студентами старших курсов, делился он планами с одним из знакомых старшекурсников. — Напоить и отправить в дом развлечений. А то совсем беда с ним — замучил нравоучениями.

— Не лучшая идея, — не поддержал замысел студент. — Время неудачное! Скоро — родительский день.

— Что еще это такое?

— Ну знаешь, сиятельные леди и лорды сходят с ума от неизвестности и беспокойства за отпрысков, которые уже целый год безвылазно в академии…

— Ааа…

Впрочем, Ларса новость не впечатлила — он в качестве редкого исключения стал вторым из детей своего отца, обучающимся в стенах академии. Но радовался он рано.

— И да, еще невесты, — добавил более сведущий собрат, безразлично пожав плечами. — У кого они есть, конечно.

Розолса прошибло испариной. Собственного батюшки он не страшился — распоряжение императора его индульгенция. Но что если старшие сестры Таурин сочтут своим долгом навестить брата и… неизбежного жениха? Вот где будет катастрофа.

— Что-то случилось? — Следующим утром неизменно бодрый в полном облачении студенческой формы Иве поджидал соседа в их небольшой общей прихожей. Осознав, что помятый и сонный Ларс протопал мимо еще только умываться, счел своим долгом предупредить: — На завтрак же опоздаем.

— Иди, не жди меня, — отмахнулся Ларс. — Пропущу трапезу, соберусь и отправлюсь сразу в танцевальный зал.

— Ты заболел? Может главному лекарю покажешься?

Прожорливость Ларса могла сравниться разве что с его энергичностью

— Просто не выспался! — В сердцах огрызнулся Розолс. — Мысли всякие уснуть не давали.

— О чем?