Темные времена в академии (СИ) - Романовская Ольга - Страница 8

— И Гермию Дирт.

— Как угодно, — неохотно кивнул декан. — Только обсуждать там нечего.

Очень интересно! Почему некромант столь старательно избегает разговоров о ее странной смерти? Она ведь по его профилю.

Будто прочитав мои мысли, Леонтий заторопился, чуть ли не давясь, заглотил последний кусок и с маловразумительным объяснением: «Не хочу вас компрометировать» ретировался. Вообще. Не пересел на другой стол, а сбежал. Присутствующие проводили его долгими взглядами. Мне не досталось ни одного. Еще более странно. А где интерес к особе, которая заставила сбежать некроманта? Или такое здесь в порядке вещей?

Подперев кулаком подбородок, погрузилась в воспоминания. Чудесные студенческие годы!.. Только не у меня. Никакой романтики, море пыли, книг и неудачный роман, укрепивший в худших подозрениях. Происхождение слишком много значит. От него зависит, пригласят ли вас на вечеринку, обратит ли на вас внимание мальчик, как станет отзываться о вас в беседе с друзьями — да много чего! Даже то, окажетесь ли вы в сонном Баши или повесите диплом над новеньким столом из красного дерева. Но в прошлом меня волновали не обиды, я вспоминала преподавателей. К примеру, прежний декан производил впечатление уверенного флегматичного мужчины. Гермия Дирт была из другого теста. Желчная, острая на язык женщина, зато отличная ведьма. Именно ее стараниями мы превращались из заносчивых неумех в настоящих колдуний. Только вот любви к наставнице все равно не испытывали, да она и не требовалась. Может, убийство связано с ее дурным нравом? Тетя не уточняла насчет характера смерти, но я сомневалась, будто ведьма начертила пентаграмму на кровати, а потом повесилась. Ритуальные убийства — по части некромантов. И тут мы снова возвращались к Леонтию. Пора раздобыть сегодняшнюю газету, почитать, что о нем пишут.

Хлопнула в ладоши, вызывая духа. Извинившись, попросила принести свежий выпуск «Меробейтского вестника»:

— Скажи библиотекарю, это для меня.

— Не утруждайтесь, милочка, я и так дам вам эту гадость.

Промокнув губы салфеткой, на меня в упор смотрела женщина неопределенного возраста в экстравагантном наряде. Она будто специально куталась с головы до ног, даже в столовую явилась в чалме, полностью скрывавшей волосы. Сколько же шпилек потребовалось, чтобы их уложить! Зеленое платье фасона «летучая мышь» при ближайшем рассмотрении оказалось верхней одеждой. Под него женщина надела второе, облегающее черное.

— Ловите!

Порыв ветра зашелестел страницами, отправив газету в полет. Привстав, ловко поймала ее и поблагодарила женщину.

— Не стоит! — скривила она тонкие, алые от помады губы.

Меня волновала исключительно колонка академического «доброжелателя», поэтому я оставила без внимания заметки о светской жизни и мудрых решениях монарха. Надеюсь, его величество не обидится.

Заветные абзацы притаились на предпоследней странице, в самом низу. Автор поскупился на название опуса, вдобавок редакция обставила все так, будто публиковала письма частного лица. Премерзкие, с этим не поспоришь. Прочитав всего пару строчек, посочувствовала декану. Какая Гермия, какое расследование — на край света от позора сбежишь. Аноним обвинял Леонтия в растлении студенток. Якобы на дополнительных занятиях они практиковали постельные утехи. Тех, кто отказывался, декан принуждал силой. Аноним утверждал, некромант не довольствовался только студентками, активно насиловал горожанок в ночной тиши и даже стал причиной смерти одной из них, переусердствовав со злости. Если та же газета лежала сегодня на столе у ректора, над Леонтием нависла угроза увольнения. Вряд ли родители захотят, чтобы их детей обучал подобный преподаватель. Доказательств не требовалось, брошенной тени достаточно.

— И как вам, милая? — обратилась ко мне все та же экстравагантная женщина.

— Пасквиль, не более. Его автор — больной человек.

— И все же, мой вам совет: осторожнее с Леонтием Гриром. Мы молодая, хорошенькая… Он ведь действительно частенько занимался с девушками после занятий, некоторые, уходя, плакали. Может, от боли и унижения, а не из-за едких замечаний и собственной криворукости.

— Благодарю. — Иногда лучше не спорить и закончить неприятный разговор.

С деканом разберусь сама, доверюсь собственному опыту и интуиции, а не газетным анонимам. Но осадок остался. На это автор и рассчитывал.

— Как знакомство? — лениво полюбопытствовала Ара, когда я вернулась к себе.

Проказница тоже успела раздобыть еду и теперь, облизываясь, нежилась на окне. Подоконник ей явно мал, в полную длину не вытянешься, лапы свешиваются.

— Крысятник, — одним словом выразила отношение к будущим коллегам.

Может, в душе они милые люди, но в столовой таковыми не показались.

— Зато оклад в двадцать тысяч, — глубокомысленно озвучила питомица главный аргумент моего нахождения здесь.

— И никаких сыновей мясника. — При мысли о провинциальных смотринах передернуло.

— Мясо — это хорошо, — Ара придерживалась другого мнения.

— Вот и вышла бы за него замуж. Ты тоже девушка, вдобавок говорящая.

Фамильяр насупилась и отвернулась. Вот так всегда, мясо есть ей, а отдуваться мне.

Не особо надеясь, что кто-то придет, занялась подготовкой к чаепитию. Переодеваться не стала, обошлась без приветственных подарков. Угощение тоже скромное: теткино варенье, чай по ее же рецепту и воздушные меренги, купленные в городе. Коробку имбирного печенья благоразумно припрятала в шкафу. Если вечер не превратится в молчаливую пытку или соревнование по острословию, достану. Мне не жалко, но врагов я не подкармливаю. Чашки одолжила в столовой, клятвенно обещав назавтра вернуть в целости и сохранности.

В ожидании гостей устроилась на окне — Ара любезно выделила пятачок. Так мы и сидели, думая каждая о своем, пока в дверь не постучали.

Первыми явились коллеги по факультету, затем прибежала секретарь ректора, невысокая, но крайне подвижная. Интересно, сколько рас в ней намешано? За секретарем вплыла любительница эпатажа, успевшая сменить шляпку и макияж. Последней пожаловала библиотекарь с удивительными змеиными глазами. Увы, она всего лишь баловалась иллюзиями — стоило взглянуть на ауру, как я убедилась, передо мной человек. Ну вот, теперь голова разболится! Зато убедилась, что передо мной не василиск.

Ни одного мужчины, тесный женский кружок.

Дамы вели себя по-хозяйски: расселись, разлили чай и принялись изучать меня, словно решая, достойна ли я новой должности.

— Да-а, тяжело вам придется! — вздохнула светлая ведьма. — Совсем молоденькая!

— И? — не поняла претензии к возрасту.

Если у меня нет морщин, это ничего не значит.

— Опыта нет, — пояснила собеседница.

Ну да, судя по внешнему виду, у нее пресловутого опыта хватало.

— Ох, студенты такие неуправляемые! — поддакнула преподавательница теории магии. — Их нужно держать в ежовых рукавицах, не давать спуску, подчеркивать дистанцию. А вы для них как подружка.

— Спасибо, я поняла, — оборвала дальнее обсуждение моего возраста. — Завтра же сварю зелье, накину десяток лет, если для авторитета нужен паспорт.

Обиделись, глазами стреляют. Сами виноваты! Или думали, промолчу в ответ на хамство, проявлю уважение к старшим?

— Для авторитета требуются ум и знания, вам их явно не хватает, — поднеся чашку ко рту, заметила любительница эпатажа. Звали ее Ванесса. Называть свою фамилию она категорически отказалась: — Подобные вещи волнуют только работников ратуши. Мы же с вами подружки.

В последнем я сильно сомневалась, как и в том, что Ванесса — настоящее имя, а не эффектный псевдоним под стать нарядам.

О своей должности гостья тоже высказалась туманно:

Помогаю увидеть незримое.

Таинственный образ разрушила секретарь:

— Она стихийница, учит читать магические потоки.

Полезная вещь для магов любой специализации.

Разумеется, оставить замечание Ванессы без внимания я не могла, завязалась короткая перепалка, которая разбудила Ару. При виде стихийницы фамильяр отчего — то выгнула спину и потребовала: