Ведьма в большом городе (СИ) - Блум Хельга - Страница 5

— Не выдавай меня! — громко шепнула она.

— Они уже далеко и, похоже, не вернутся. — Передо мной явно девушка из знатного рода, это видно по шляпке и дорогому саквояжу. Нашивка на платье говорит о том, что она студентка Пансиона благородных девиц мадам Гранже. «Лучшие из благородных» красуется на ленточке ее шляпки. Девушка, скорее всего, сбежала из пансиона, и не надо быть детективом, чтобы это понять.

— Как поживает попугай мадам Гранже? — спросила я с улыбкой. — Она еще не придушила его за нецензурную брань?

— Вы знаете мадам Гранже? — большие настороженные глаза моей визави стали еще больше от удивления.

— Она была приглашенным профессором и вела у нас искусство изящных манер. Меня зовут… Астра Аспера. — это было первое, что пришло мне в голову, но сказанного не воротишь и быть мне отныне Астрой Асперой. Это был наш с Мариной девиз: Per aspera ad astra, что в переводе с латыни означает «через тернии к звездам». Мы были детьми и нам нравились загадочные девизы, а вид этой девушки живо напомнил мне наши веселые годы в Академии.

— Приятно познакомиться, я Розетта… — и девушка с улыбкой протянула мне руку. Голос ее звучал настороженным, она вся была как птичка, готовая сорваться с места, но тем не менее она вежливо представилась по вбитой многолетней муштрой пансионской привычке, а фамилию не назвала из осторожности. Мне ее происхождение совершенно неважно. Я сама в бегах и так же как она имею свои причины скрывать свое настоящее имя.

— Куда ты направляешься, Розетта? Ведь ты сбежала из пансиона, а эти вооруженные до зубов всадников ищут тебя, чтобы вернуть в твою альма матер?

— Да. А откуда вы знаете?

— Ну это совсем просто: ленточка на твоей шляпке и эмблема на груди, испуганный вид и саквояж, да и сами всадники, в конце концов. — я перечисляла всё это, загибая пальцы. — И в итоге мы получаем сбежавшую студентку, которая направляется… — тут я сделала паузу, чтобы дать Розетте возможность самой закончить фразу.

— Домой к отцу. Мне надоели эти нечеловеческие порядки! На завтрак у них подают овсянку на воде! Спим мы под тонкими одеялами в холодных спальнях. Общая душевая. Постоянный контроль и придирки. Не так сидишь… выпрями спину… голову выше… Надоело!

— Очень хорошо тебя понимаю — пансион мадам Гранже славится своими строгими порядками. Но зато его выпускницами в свое время стали такие знаменитости как Сельва Кук, например.

— Дааа? Она сбегала оттуда трижды, вы читали ее мемуары?

— Нуу, — я задумалась, — Агнесса Стрит чем тебе не пример?

— Да она изобрела безлошадную повозку только для того чтобы скрыться из пансиона!

— Джулия Винтер!

— Тренировала свои чары на преподавательском составе пансиона и добилась того, что ее отметки были выставлены ей на три курса вперед и только «отлично»! А на завтрак благодаря именно ей все воспитанницы ели не овсянку, а яичницу с беконом, тыквенный пирог и апельсиновое суфле! И эти чары держались еще четыре года после ее выпускного бала.

— Шах и мат, Розетта, сдаюсь! — я подняла руки вверх. — Пощади!

— Ладно, — моя новая знакомая протянула маленькую ладонь, — мир.

Девушка мне определенно понравилась. Ее живой ум и остроумие напомнили мне меня саму в ее возрасте.

Мы поели, весело болтая о преподавателях, контрольных и каникулах. Оказалось, что путь Розетты лежит тоже в столицу. Как удачно! У меня появилась попутчица, вдвоем веселее.

Мы шли и говорили о разных пустяках. Городские стены уже показались вдали, окутанные вечерним маревом. Я видела, что Розетта что-то хочет спросить, но не решается задать вопрос. Наконец, она набралась храбрости, остановилась и, заглядывая мне в глаза спросила:

— Астра, ты ведь знатная дама?

— Я? С чего ты взяла?

— В Академию Высокородных Ведуний не берут кого попало. Хоть и платье у тебя самое неприметное и идешь ты пешком, но маникюр дорогой. Этот парадокс мне не дает покоя с самого нашего знакомства. Значит, ты от кого-то бежишь или прячешься.

— Все мы бежим от чего-то, Розетта. Ты бежишь из пансиона, я бегу от своевольных родственников, которые считают, что могут принимать решения за взрослых девиц, которые не желают выходить замуж за незнакомого человека только потому что это выгодная партия. А я не хочу, не хочу по расчету! — тут я поняла, что сказала лишнего и ускорила шаг, пытаясь скрыться от внимательного взгляда Розетты.

— Ну что ты, я тебя не осуждаю. Если честно, я бы тоже так поступила, если бы меня пытались выдать замуж. Ну так куда ты идешь? У тебя в столице родственники? Друзья? Возлюбленный?

— В Сен-Кристене живет моя кузина маркиза де Фейн, я надеюсь погостить у нее какое-то время.

— Марина де Фейн?

— Да, ее зовут Марина. Ты с ней знакома?

— Мы с ней не встречались, но не так давно ходили слухи, что она помогла избежать смерти баронету Кьюгло, когда его ложно обвинили в убийстве — она смогла предоставить ему алиби, он пил с ней чай в течение шести часов.

— И это алиби приняли в суде?

— Да, а что им оставалось? Если благородная дама говорит, что кавалер пил с ней чай наедине на протяжении шести часов, то разумеется, она говорит правду и суд принял ее показания. Это что, а вот у нас был случай, сейчас расскажу. Одна известная дама, имя называть не буду, весь вечер на балу кокетничала с неким фон Брюттеном, молодым офицером королевской гвардии. Ближе к полуночи парочка переместилась в сад, полюбоваться звездами. Он ей что-то рассказывал о прелестях конной охоты на лис, показывал Большую Медведицу, они слушали фонтаны — в общем, дивно проводили время. Он был совершенно очарован ее свежестью и красотой. Часы на главной башне пробили полночь и, подняв на прелестную спутницу глаза, кавалер увидел то, что заставило его заикаться и лечиться пиявками у мадам Мари.

— И что же такого он увидел?

— Всё началось задолго до этого вечера, сорок пять лет назад, когда некая юная, но уже не самой первой свежести дама, имя которой мы не называем, купила у той же мадам Мари по акции целый галлон молодильных капель. Время шло, капли использовались по назначению, но, как известно, ничто не вечно. На бутыли от частого употребления стерлась дата изготовления, а всем известно, что у молодильных капель срок годности не бесконечный, хоть и очень долгий.

— Ну а при чем здесь наша парочка? Что же он такого страшного увидел?

— А он увидел призывно улыбающуюся очаровательную даму семидесяти пяти лет.

— Представляю его состояние! Как же он пережил такой шок?

— Говорю же, лечился пиявками. Иногда он до сих пор заикается, когда нервничает или когда видит незнакомых дам.

За увлекательной беседой мы не заметили как подошли к стенам города

— Давай я провожу тебя на Дворцовую площадь, ты ведь не знаешь города, — предложила Розетта.

— А тебе не придется из-за этого делать крюк?

— Я живу там недалеко, — усмехнулась Розетта, спрятала свои светлые кудри под шляпой и опустила вуаль.

::

Я легко нашла дом Марины. Мне достаточно было спросить у зеленщика, где живет маркиза де Фейн, и он показал мне белый особняк, фасад которого выходил на Рыночную площадь.

Поднялась на крыльцо и постучала молоточком в дверь. Отпер тощий и чванливый дворецкий в белоснежной форме. При виде меня он недоуменно приподнял бровь и важно осведомился, не собиралась ли девушка постучать в дверь черного хода. Девушка любезно ответила, что хотела бы видеть маркизу де Фейн и немедленно.

— Я уверена, что маркиза с удовольствием примет человека, который на протяжении нескольких лет писала за нее домашние задания по истории Западной Магии.

— Уверен, это веский аргумент, мадмуазель!

Дворецкий склонился в легком поклоне и оставил меня ожидать в холле.

Не успела я оглядеться, как оказалась в вихре объятий, пахнущих сиренью, в шуршании шелков. Марина обнимала меня и засыпала вопросами, не останавливаясь ни на секунду. Я стояла, улыбалась, глядя на мою подругу детства и думала, что теперь я в надежных руках.