Схватка (СИ) - Шепельский Евгений Александрович - Страница 10

— Нет, Атли. И если еще раз это скажешь, я переброшу тебя через стул и всыплю ума в задние ворота.

Примерно то же я говорил Амаре Тани, и реакции у обоих девушек вышли одинаковыми.

Пальцы рук Атли скрючились, как у хищной птицы, что вознамерилась вцепиться в добычу, на лице проявилась жестокая гримаса, но… внезапно, с неуловимым для глаза переходом она расслабилась и одарила меня широкой белозубой улыбкой.

— А ты крепкий, Торнхелл. Хорошо.

Я подумал, что взять ее в заложницы было бы скверной идеей. Если ее папашка столь же вздорен, как она, он просто сметет Санкструм к чертовой матери, мстя за дочурку, а ее жизнь для него не будет играть никакой роли, и на черный мор ему будет плевать.

И еще я подумал, что ее нахрапистость — просто маска, и она способна принимать разумные аргументы.

Атли молча направилась к двери, позвякивая шпорами. Даже сквозь кафтан я любовался округлостями ее ягодиц.

Дочь Сандера взялась за ручку, помедлила и оглянулась — резко, как атакующая ласка.

— Хм… Я подумаю, Торнхелл. Но наш разговор не окончен. Завтра утром, на рассвете, ты будешь ждать меня у королевского зверинца. Я хочу прогуляться. Я не видела раньше заморских зверей. Кстати, у тебя здорово откормленный кот. Он, часом, не кастрат? А ты?

Она прижала меня к стенке.

— Если буду жив, я приду.

Она рассмеялась, распахивая дверь. Снова оглянулась:

— Ты — седой и вкусный.

Интересный комплимент.

Если все удастся, я взвалю на Санкструм бремя дани для Алой Степи на неопределенный период. Но зато больной будет жить. А после, когда выздоровеет, я разберусь со Степью раз и навсегда.

Глава пятая

Я медленно вдохнул — медленно выдохнул. Сердце качало кровь под двести ударов в минуту, руки дрожали. Свидание с дочуркой степного владыки получилось нервное, но продуктивное. Попробуем закрепить успех завтра. Главное не проспать рандеву у зверинца, иначе бедный я буду, и не только я, но и империя, которую взвалил себе на плечи. Будильник бы придумать, что ли… Но как его придумаешь, я не силен в механике. Знаю, что внутри механических часов движутся разные шестеренки, понукаемые пружиной, не более. Нет, все, что я умею и могу — это решать экономические проблемы разной степени сложности, заниматься дипломатией и немного работать прогрессором. Изобретательство — не мое. Но мне придется выйти за пределы возможного, чтобы спасти этот чертов Санкструм. И теперь-то я понимаю — без жестокости и резьбы по живым людям не обойтись… Но как же этого не хочется-то, а! На Земле я просто увольнял, в Санкструме придется — я чувствую это! — подписывать смертные приговоры, а это куда сложнее, чем изобретать чертов порох и нарезные ружья.

Я шагал по кабинету, пальцы мяли лицо, терли глаза. Ощущение безмерной усталости навалилось на плечи. Я чувствовал себя настолько же старым, насколько старой и дряхлой была моя империя. Снова выглянул за окно. Ни следа гвардейцев. Положеньице… Интересно, как расквартируют в Варлойне посольство Степи во главе с дочерью Сандера и не накрутят ли они дел без пригляда Алых Крыльев? Степь чувствует себя в Варлойне как дома, перед Атли все лебезят… Ну, все, кроме меня… Пожалуй, именно это ее и зацепило, а уже потом она обратила внимание на мои прекрасные глаза, ха-ха три раза.

Положительный момент — Атли дьявольски красива. Отрицательный — чувство жалости ей, по-видимому, не знакомо. С виду прекрасная, изнутри ужасная. Палач. Но этому палачу я понравился почему-то… Значит, будем развивать успех и — всеми силами выторговывать отсрочку в выплате дани. Есть у меня одна мысль, как собрать деньги, если казна окажется пуста…

Я еще раз выглянул в окно — ни следа охраны, обещанной Бришером. Маловато времени пришло с его ухода. Но если охраны не будет и завтра — пропала моя голова.

Кот проснулся, и теперь лениво намывал бесстыжую ряху массивной, как у здорового пса, лапой с черными подушечками.

— Как же назвать тебя, злодей?

— Уа-а-р?

— Ну, не злодей ты, ладно… Умный поганец.

— Уа-а-ар?

— И не поганец… шерстяная морда. Тузик? Масик? Нет, фигня какая-то…

Кот смерил меня презрительным взглядом. Инфантильное прозвище «Масик» явно было ему не по нутру.

— Похож ты на меховой шар… Хм, Шарик?

— У-а-а-р-р-р! — Это прозвучало как угроза.

— Хм… Ладно, псиное имя тебе не прилепишь… Шурик? Шенгеном тебя звать не буду, прости, и Гургеном тоже. Ну как, Шурик — нормально? Мог бы назвать Шурикеном, но не похож ты на оружие ниндзя.

Кот спокойно смотрел на меня. Я рискнул почесать его за ухом. Шурик не возражал.

Скрипнула дверь, в щель несмело заглянул Блоджетт.

— Ваше сиятельство? — Он увидел, что я чешу кота-убийцу, и ошарашено охнул.

— Спокойно, — сказал я. — Входите. Входите, входите без страха. Кот-малут своих не сдает, не трогает и главное — не калечит, вырывая куски живого мяса из тел невинных жертв… Но нервировать его не советую.

Тело старшего секретаря пронзила мелкая дрожь.

— Ох… Весь Варлойн уже з-знает, что вы держите в рабочем кабинете заморского кота-убийцу!

Хм. Это хорошо.

— Посольство Степи изволило отбыть на квартиры?

— Т-так точно, в-ваше сиятельство, ими занялись лично сенешаль и два м-мажордома. Посольских расквартируют в Варлойне, как они и изволили пожелать.

Вот как? Про архканцлера и его потребности управленцы Варлойна забыли… А как же предложить ужин (ядовитый), принести постели (отравленные), одежду (пропитанную соком мандрагоры), растопить баню (набросав в огонь ядовитых олеандровых дровишек), окружить вниманием и заботой? Пощечина моему самолюбию. Мы это запомним. Архканцлера должны бояться и уважать больше, чем каких-то степняков-варваров.

— Кто именно пропустил посольство Алой Степи в Варлойн?

— Не знаю, в-ваша сиятельство.

— Постарайтесь узнать. Не говорите — что я поручил. Простой узнайте. Заранее спасибо.

Накажу тех, кто пропустил в Варлойн Алую Степь, если это не птицы совсем уж высокого полета.

— Сделаю, в-ваше сиятельство.

— Есть еще кто-то на прием?

— Посольские всех разогнали… Они с-страшные… Ш-шлемы с серебряными личинами… Ох!

Ну хоть один плюс: разогнали дворцовых бездельников.

— Блоджетт, секретари на сегодня свободны. Стриженные болваны… Напоминаю: завтра пусть тоже не приходят. И послезавтра… Нечего им сдавать мне крапленые карты и стучать своим хозяевам… Учтите: я беру краткий отпуск до середины завтрашнего дня. Буду отдыхать и развлекаться в королевском зверинце. Устал от трудов. Кстати, пригласите ко мне Шутейника.

— К-кого, в-ваше сиятельство?

— Крошка хогг, мой личный секретарь. Запомните его имя.

— Он повздорил с кем-то из посольских, обозвал его словесами грязными и скверными и у-ушел, бормоча что-то про винные подвалы Варлойна.

М-мать! Единственный мой соратник, к которому я могу повернуться спиной — вздорный алкаш! Он и раньше закладывал, я и встретил его, когда он пребывал в пятидневном запое, но теперь-то он нужен мне деятельным и трезвым! Он же сейчас наклюкается до положения риз!

— Винные подвалы далеко?

— Не слишком далеко, ваше сиятельство.

— Поможете мне их отыскать. Потом ступайте домой, Блоджетт. Обратную дорогу я, пожалуй, найду и сам.

— Слушаюсь, ваше сиятельство.

— Как мне закрыть кабинет? Вчера двери были не замкнуты…

— Я взял на себя смелость открыть их вчера. Ключи от кабинета и коридора ныне в шкафу под… под вашим котом. — Он несмело показал рукой на дверцу шкафа и сделал шаг к двери, словно боялся, что малут осерчает и на него кинется.

Я распахнул скрипучую дверцу, и среди вороха пыльных желтых бумаг обнаружил два тяжеленных ключа размером с ладонь. Замки тут добротные, и ключи им под стать. Я взвесил ключи, кот опустил хвост и мазнул по ним кончиком. Блоджетт охнул, кажется, ожидал, что малут вот прямо сейчас кинется терзать меня когтями.