Война (СИ) - Шепельский Евгений Александрович - Страница 13

Он продолжал хорошо поставленным голосом лектора, но я не слушал. Двести миль… Можно сказать — подать рукой. Англии в свое время и океан не стал преградой, когда потребовалась укротить молодые Соединенные Штаты. Правда, ничего у Англии не вышло, обломалась карга, о которой так смачно выразился Олдингтон; «Да поразит тебя сифилис, старая сука», сказал устами своего героя… Не знаю, насколько Адора похожа на Англию, но есть у меня чуйка, что это именно она сует нос в дела Санкструма, ведь Санкструм сейчас дряхл и слаб — приходи и бери голыми руками.

— Блоджетт, — сказал я. — Чего вы от меня хотите. Кратко. Четко. Без обиняков.

Он круто развернулся, впился в меня взглядом.

— Спасти страну! Не дать ей разрушиться и погубить десятки тысяч ж-жизней. Я чувствую, я уверен, у вас есть для этого силы и знания, мой г-государь!

Говорил он то же самое, что и Белек тогда, в Выселках. Говорил искренне. Среди массы мрачных подонков Варлойна попался один искренний радетель за отчизну.

Я сказал после небольшого раздумья:

— В таком случае, не пытайтесь меня контролировать. Ни вы сами, ни ваша фракция. Не пытайтесь ставить мне палки в колеса. Не пытайтесь мешать. Помогайте, если прошу. Не удивляйтесь, если я буду поступать не так, как привычные вам… императоры. Знайте — я делаю это для блага страны. Я не отступлю. Я знаю, что можно сделать для спасения страны, и сделаю это. Только не мешайте. Возможно, вам будет непонятно. Возможно — страшно. Возможно — больно. Но знайте, я делаю это для блага государства.

Он помолчал, и молчание это длилось долго, до тех пор, пока работники не начали разбредаться по своим местам, затем сказал тихо и проникновенно:

— Давайте вернемся в Варлойн, государь.

Глава седьмая

Возвращались мы путем, по которому во дворец везли запасы и вывозили отбросы. Кот семенил рядом, поджав уши. Как видно, выстрелы здорово его настращали. Бедняга, подумал я, однако выстрелы настращали не тебя одного. Пушки и порох, вдруг появившись в мире без пушек и пороха, выступают в роли ядерной дубинки: ею можно грозить, ею же можно добиться любых политических уступок, а ведь демонстративный обстрел дворца явно и очевидно был сделан с целью устрашения, чтобы в будущем… Но я не хотел пока думать, что случится в этом самом будущем.

Над Варлойном кружили потревоженные грохотом птицы. Я вспомнил, что в самом начале своего воцарения намеревался издать указ об истреблении части ворон, и позабыл. Нужно будет наверстать. Многое нужно наверстать…

— Невиданная магия! — вдруг проговорил Блоджетт. При этом хитро скосил на меня глаз, как старый индюк. Крейн может знать о такой магии побольше иного имперца, и старший секретарь это преотлично понимал.

Я ответил после небольшого раздумья:

— Это не магия.

— А что же тогда? Что?

— Алхимия.

— К-колдовство?

— Нет. Горючий порошок из нескольких ингредиентов. Представьте себе масло для ламп…

— Но оно горит спокойно!

— Верно. А горючий порошок… не спокойно. Волнительно горит порошок.

Он не понимал. Я сказал проникновенно:

— Порошок сразу… вспыхивает, стоит поднести к нему огонь. Грохот, дым…

— Но з-зачем этот грохот… и дым? Неужели для того, чтобы… испугать?

— И это тоже. Но главное — поток горячего дыма настолько силен, что может бросить тяжелый камень… подобно катапульте. И дальше катапульты. И не только камень. А брошенный камень… если попадет удачно, имеет обыкновение проломить чью-то крышу… или голову. Или пробить дыру в борту корабля.

Он замедленно кивнул.

— Кажется, понимаю… Это страшное оружие!

Я промолчал. Да, оружие и впрямь страшное, когда против него — только мечи, луки и копья. А, ну и, конечно же, простые катапульты.

— Полагаю, кое-что мы сможем вскоре ему противопоставить.

Подступы к дворцу встретили панической суетой. Варлойн гудел, подобно гнезду шершней, куда сунули палку.

— Железные камни! Железные камни! — слышалось отовсюду. — Черная магия! Ведовство!

Я скрипнул зубами: у средневекового человека сознание как у ребенка. Верит многому, если не всему. Очень легко убеждается и других убеждает в мистической, магической подоплеке тех или иных событий. С другой стороны, в этом сознании есть и плюсы: средневекового человека намного легче перепрограммировать, ввести в нужное русло мышления умелой пропагандой. Магию мы и сами изготовим. Прекрасные знамения? Да их у нас полные пригоршни! Пока голова работает, мозги не устанут придумывать идиотские знамения для легковерных людей. В деревне под Норатором родился синий теленок с двумя хвостами — это несомненный знак удачи для всего государства! В Оргумине выловили рыбу, которая сказала человеческим голосом: «Все будет хорошо!» Главный астролог Аркубез Мариотт увидел в небесах великие знамения счастья для государства. И так далее, и тому подобное.

К ротонде сбежалась кучка придворных, среди них я заметил Шутейника и брата Литона. Оба перепачканы в побелке, работали на завале не покладая рук. Мы обменялись буквально парой фраз, когда появился Бришер: он шествовал впереди небольшого отряда Алых, которые несли что-то на грязных носилках.

— Господин архканцлер, ваше величество! — воскликнул тревожно; струйки пота расчертили запыленное лицо. Носилки опустили у моих ног. Там лежал… — Железный камень, ваше величество! Прилетел с кораблей… вместе с грохотом. Несколько камней прилетело. Один проломил крышу в зале Коронного совета. Еще один служку убил, в кровавые сопли башку ему размазал, даже я такого не видел, да, не видел! А этот подле завала рухнул… Ну как рухнул: ударился о землю, отскочил, ударился о битый кирпич, снова отскочил, и так пять раз… Ужасно! Крик был. Ор. Испуг всецелый! Что за новые катапульты громогласные? Магия?

На носилках лежало грубо отлитое чугунное ядро, похожее на бритую голову каторжника. Еще теплое, покрытое пылью, налипшими травинками, еще какой-то грязью.

— Это называется yadro, — сказал я, используя русское слово. Язык Санкструма не знал слова «ядро», и величал, например, ядро ореха «плотью сокровенной». — Железная отливка, чушка. Да, его забросили сюда из катапульты. Но к магии грохот этот не имеет отношения… Это наука! Бришер, пусть Алые соберут по возможности все ядра во дворце и принесут в ротонду. Не видали Фалька Брауби?

— Сразу, как послышался грохот и упали первые… ядра, он помчался на берег.

Угу, один умный человек — кроме меня — верно все понял. У него-то этого грохота уже больше недели полна лаборатория…

Из ротонды вышла Амара, тревожно сказала что-то, но я не услышал, ибо в этот самый миг сквозь толпу придворных пробился кто-то из чиновников, судя по богатым одеждам и золотой цепи со знаками — кто-то из дворцовых распорядителей, наверное, младший сенешаль:

— Ваше величество! Послы Сакран и Армад прибыли в Варлойн и настоятельно просят об аудиенции!

Сердце мое екнуло. Кажется, началось.

— Нет, нет, ваше величество! — вскричал Блоджетт. — Хотя вы и н-невенчанный монарх, но вы уже монарх, принимать послов вам надлежит только в залах для приема! Сие этикет, касаемый монарших особ! Залов для приема несколько в Варлойне! Апартаменты Силы Духа малые, апартаменты Величия — крупные! И главный тронный зал — апартаменты Вселенной! А есть еще ра-ра-рабочие кабинеты!

Ненавижу пафос…

— Самые маленькие апартаменты — это Сила Духа?

— Так точно.

— Приму послов там. Ведите, старший секретарь.

— Погодите, государь, погодите! Спервоначалу вам необходимо привести себя в па…пааа…паарядок! — При сильном волнении он заикался сильнее обычного.

— Я был с утра в бане.

— У вас… простите… неровные щеки, государь! Сие нужно замазать гримом…

— Матировать, что ли? — Я произнес это по-русски. Дались ему мои щеки. На них есть некоторые рытвины, но это в порядке вещей — юношеские прыщи никто не отменял. — А ресницы не нужно накрасить?