Личная ведьма для инквизитора (СИ) - Либрем Альма - Страница 22

Я тряхнула головой и быстро вышла из комнаты. Это всё магия во мне говорит, агитирует не игнорировать свою истинную пару. Нет, не буду слушать! Нельзя позволить силе руководить и разумом, и чувствами, пусть знает своё место!

Вот только, злясь на саму себя, я преодолела дорогу до Дворца Бракосочетаний в два раза быстрее, и даже не заметила, что Зигфрид, который обычно всюду следовал за мной, слетел с моего плеча и умчался куда-то. Наоборот, только почувствовала, что идти могу быстрее, и обрадовалась, что рука не так болит. Обнаружила пропажу лишь у двери, всё такой же пошарпанной, как и вчера.

Стучать не пришлось. Антвас открыл прежде, чем я даже руку успела поднять, и сверкнул своими водянистыми глазищами, как будто увидел какую-то очень приятную жертву. Мне в какой-то момент захотелось развернуться и броситься прочь, но не может же взрослая самодостаточная ведьма убежать от какого-то священнослужителя, который если и одарен, то не сильно!

— Здравствуй, красавица, — протянул он. — Что, без инквизитора сегодня пришла… Приворот? Отворот? Иль желаем порчу?

— Какую порчу? — заморгала я. — Нет, я…

— О, — он уставился на мою руку. — Болит, видать? Тяжелый? Мои бусины выдерживает только истинная любовь… Однажды пришла пара, которая очень боялась не пройти испытания… Двести штук на нитку нанизали. Думаешь, прошли? Нет! Встать не могли, пока сотня первая в воздухе не растворилась…

Я поежилась. Ну да, такие камни на шее таскать — приятного мало.

— Только истинная любовь перетерпит все испытания… — заворковал старик. — Но, красавица, могу облегчить твои старания, — он протянул свои костлявые пальцы к моему запястью. — Сниму с тебя эти бусы, подделку надену. Будут белеть из дня в день, ежели испытания пройдет твой жених…

Бабушка рассказывала мне о поддельных бусах. И рассказывала, что и любовь такая же выйдет, поддельная. Не то чтобы я в наших "отношениях" с Людвигом какой-то особенной искренности искала, но заведомо обрекать себя на несчастье?

Нет, спасибо. Обойдусь.

— Я не за тем пришла, — решительно заявила я. — Я пришла убраться.

— Что? — ошеломленно заморгал Антвас.

— У вас очень грязно, герр Шварц, — пожала плечами я. — А я — ведьма, специализирующаяся на бытовой магии. Вот жених и усилителем поделился. Пустите? Уберусь у вас, здание, может, немного подлатаю, красивее будет, чище, может, и браки заключаться чаще станут? А то что они все в столицу, за поддельными браслетами шатаются? На четырнадцать вопросов ответили — и счастливы… Разве так можно истинную любовь проверять?

— И что ты за это от меня хочешь, ведьма?

От ласкового голоса, убеждающего меня всё-таки воспользоваться услугами священнослужителя, и следа не осталось. Опять появился тот мерзкий, расчетливый старик, и я подумала, что могла б найти и получше отмазку, чтобы просто сбежать из дома. А теперь вот буду пожинать плоды собственной глупости. Раз уж пришла убирать, значит, надо убирать, а то мало ли, не обвенчает ещё нас потом, и что? Дом отдавать?

Да и…

Нет, не думать о Людвиге! Мне ни в коем случае нельзя думать о Людвиге! Лучше о свадебном платье… Мне ж надо будет швею пригласить. Не к лицу будущей фрау фон Ройсс носить какие-то лохмотья, а никакого наряда, что передавался бы из поколения в поколение, у нас не было.

Уже не было. С тех пор, как моя маменька его осквернила.

— Ничего не хочу, — улыбнулась я. — Безвозмездно же! Я правда просто помочь хочу.

— Ты? Ведьма? Помочь хочешь? — скривился Антвас. — Ну проходи, проходи. Только знай, что потом предъявить мне счет не получится!

Он наконец-то посторонился, впуская меня в своё мрачное, пыльное жилище.

— Колдуй, — велел, как будто я была его рабыней. — А я понаблюдаю, что ты с этим всем сможешь сделать!

Я оглянулась и подумала, что, наверное, не зря взяла у Людвига усилитель. Добыла его из кошелька, сжала в кулаке, позволяя силе перетечь в уже заготовленное заклинание, и активировала его.

Магия вихрем пролетела по всему зданию. Столбом поднялась пыль, задергались плотные старые шторы, которые защищали Дворец Бракосочетаний от солнечного света. Выскочила из-под пола мышь, одна, вторая, третья… Совсем скоро грызунов было уже целое полчище, и они рванулись к двери, спеша покинуть здание. Я толкнула её, освобождая дорогу для мышей, и с ужасом отметила, что среди вполне живых и милых тут были и скелеты, спешившие тоже покинуть своё прежнее место жительства… Шествие замыкала сова, мертвая уже лет сто, судя по состоянию костей.

— Мамин фамилиар, — с удивлением прошептал Антвас. — Померла, потому что мама девочки по себе не оставила, никому дар не передала… Заболели в один день, в один день и умерли…

Кажется, старик в какое-то мгновение даже растерял всю свою злобу. Он почти с умилением смотрел на уходящую сову, которая, только попав под солнечные лучи, распалась прахом. Такая же судьба ждала и мертвых мышей; живые же, не видя препятствий, разбежались по улице. На домах в поселке наверняка есть защитные заклинания, так что побегут они прочь отсюда, в поля куда-то, а то и дальше, ведь урожай-то тоже заколдовывали.

Следом за мышами, впрочем, вылетели и шторы, сопровождаемые локальной тучкой. Вода, лившаяся на них с небес, стекала по шторам — и на землю лились уже грязные потёки. Но заклинание универсальной уборки не собиралось останавливаться. Усиленное магией Людвига, удивительно подходившей моей — впрочем, чего поражаться, раз моя сила выбрала его своей истинной парой! — колдовство заглядывало в каждый уголочек, вытряхивало пыль, убирало с такой стремительностью, что я даже не сдерживала восторженную улыбку.

А ведь это мой труд!

Отмылись грязные стекла, очистилась от птичьего помета крыша, дверь стала выглядеть куда приличнее. Засверкал свежим лаком пол, стены — выкрасились сами по себе, и шторы, заштопанные и выстиранные, заботливо заскочили обратно на карниз. Подсвечники, аж позеленевшие от возраста, теперь светились чистотой, и небольшой алтарь тоже аж сиял.

Антвас, подозрительно щурясь и потирая вымытую попутно заклинанием лысину, выдавил из себя улыбку.

— Надо же, — протянул он. — И вправду… Хотите, что ли, здесь церемонию провести?

Я окинула обновленный Дворец Бракосочетаний внимательным взглядом и отрицательно покачала головой.

— Лучше выездную. Мы повозку за вами пошлем.

Только сначала её найти надо, повозку эту. Потому что на телеге священнослужителей не возят!

— И, — старик тут же подобрался, — сколько с меня за эти услуги?

— Да нисколько. Говорила же, безвозмездно. Помочь хочу.

— Уверена? А то я могу заплатить, — прищурился Антвас. — Ты ведь если замуж не выйдешь, каждая копейка на счету будет…

Я вздрогнула. Неужели знает? Может, взять-таки деньги? За работу же! Такое заклинание довольно дорого стоит, особенно на подобных масштабах, ещё и с усилителем истинной пары…

— Нет, — решительно отрезала я. — Денег мне не надо. Я пришла помочь, потому что тут грязно, а вы уже старый человек. Считайте это благородным порывом.

— Благородным порывом, говоришь? — хмыкнул мужчина. — Эти благородные порывы далеко не у каждого случаются, деточка, знаешь?

Я пожала плечами.

— У меня вот случился.

— Кто-то, — прошептал Антвас, — четырнадцатого дня ждет, чтобы все испытания пройти… Не знает, что если день даром прошел, то исчезнет одна бусина, и всё, как не было её! Не подаст копейку старику, думая, что потом тысячу отдаст сиротке, а потом уж поздно…

— О чём это вы? — удивилась я.

— А ты на запястье посмотри своё, — велел мужчина.

Я удивленно покосилась на браслет. Пока колдовала, и думать о нём забыла, подумала — да какое мне до него дело? Тут абы работу закончить… А теперь обнаружила, что он стал гораздо легче. Всё ещё тянул руку вниз, но уже не так сильно.

Ровно на одну четырнадцатую меньше.

Потому что самая первая бусина теперь сверкала белым. Была она намного краше, чем те черные, каменные, прежде тяготившие мне руку, и больше походила на жемчужину.